- Меня бойся – посоветовал я помощнику и Хорхе отмер, часто закивал – Хорошо. Фонари уцелели?
- Да, лид.
- Еще один костерок разожги у раненых. Один фонарь мне, другой отдай Ссаке. Пушку держи под лапой. Если заметишь кого – стреляй сразу! Понял меня?
- Да!
- Ссака?
- Услышала тебя, командир.
- Всем! – рявкнул я и с силой взмахнул подхваченным тесаком, с гудением разрезав воздух – Хватит сука дрожать! ХВАТИТ МОРЩИТЬ ЖОПЫ! Если умрете – то умрете! Какой смысл бояться, дебилы тупые?! А вот если будете драться за жизнь – может и сможете выжить! Но я ваши жизни спасать просто так не стану! Ясно?!
Тишина…
- ЯСНО?!
Вздрогнувший Гонсалес заискивающе улыбнулся:
- Нам все очень ясно, сеньор. Что нам делать?
- Дробовики и мачете в лапы! Дротики под бок! Не спите! Не дрожите! Смотрите по сторонам! Мелькнет тень – стреляйте или швыряйте дротики! Если кто прыгнет – стреляйте и рубите! За жизнь надо драться! Держась мокрыми жопами за сучки на бревнах не выжить! Вам яйца кто отгрыз что ли?! Твою мать… - выдохнул я – Надо было баб вместо вас брать!
- Конечно надо было баб брать, лид! – уверенно произнесла Ссака и выпрямилась во весь рост, расставила ноги пошире, уперев в сгиб приподнятой руки приклад направленного вверх дробовика – Эти курицы только друг у друга отсасывать умеют. Хотя у них такие крохотные члены, что их еще нащупать надо. Но с этим они справятся. Да, девочки?
- Мы мужики! – тонко вякнул кто-то из лежащих – Мы… мы мужики! Да, амигос? Да?!
- Си!
- Си!
Безвольная куча завозилась, приподнялась, звякнули подхваченные с бревен тесаки, приподнялись стволы дробовиков.
- Все так же дерьмово – подытожил я, убедившись, что страх с их лиц никуда не исчез – Хорхе! Мескаля им!
- Да, лид! А…
- И сам хлебни.
- Спасибо! Мне… мне прямо надо…
- Ага – буркнул я и, снова повысив голос, рявкнул – Эй! Отползи от края, придурок!
Я обращался к тяжелораненному, что свесил окровавленное лицо с края плота и окунул его в воду. Не успел я шагнуть к нему, как он вдруг бешено забился и… исчез, буквально сдернутый в пенящуюся темную воду.
- С-сука! – рявкнул я, прыгая к краю плота и всаживая в воду выстрел картечи – Каппа! Очередь!
Ссака и мечник сработали одновременно, всадив по короткой очереди в воду там, где на миг показались дергающиеся пятки умирающего дебила.
- Еще! Выше! – рявкнул я, успев перезарядить дробовик и подхватить свой автомат – Туда же!
Очереди повторились. А я добавил еще одну, но пять пуль ушли в воду с другой стороны плота. И вода взорвалась черно-зеленой кровью, на миг показалась сморщенная белесая кожа, костистый хребет, торчащие из кожи черные короткие иглы. Я тут же добавил еще пару пуль и успел увидеть ощеренную пасть с черными зубами и затянутые черной непроницаемой пленкой глаза на почти человеческом лице. Тонкий долгий крик пронесся по темному коридору и затих, сменившись пузырями, что через миг тоже прервались. Вокруг нас снова пенилась вода, взбиваемая срывающимися сверху струями, быстро рассеивалось черное пятно, похожее на пленку нефти. Хотя кровь все же скорее бурая. А зеленый оттенок ей добавила здешняя вода.
- Гребаное дерьмо – прошипел я, злясь, что мы не добыли ни одного трупа из здешних обитателей – Кто что разглядел?
- Ч-ч-ак… - простучал зубами мертвенно бледный Гонсалес, умудрившийся побелеть несмотря на загар.
- Завались! – рыкнула наемница, коротким ударом сбив его на бревна – Я видела черные иглы, командир.
- Руки с перепонками – добавил Каппа – Плавники на предплечьях. И… это были люди, лид. Трое. Двух мы точно кончили, но их утащили.
- Значит их было больше – процедил я, перезаряжая автомат – Кто-то из наших девочек ударил хоть раз? Дротиком в воду ткнул? Мачете полоснул по мутной харе?
Тишина…
- Пошли нахер с плота – устало велел я – Живо! Валите нахрен!
- Пощади! – завопил гоблин с упавшим набок ирокезом – Мы будем биться в следующий раз, сеньор! Мы покажем себя!
- Последний шанс – коротко улыбнулся я и от моей подсвеченной лучом фонаря улыбки мужика затрясло, он мелко закивал, прячась за спины камрадов.
- Платформа, лид – проинформировал мечник и, помолчав чуток, добавил – Волос у них не было на головах. На шеях какая-то бахрома.
- Одежда?
- Как кожа – покачала головой Ссака – Много слоев кожи. И эти складки трепыхались….
- Жабры?
- Похоже на то…
- Жабры – повторил я и покосился на проплывающего мимо дохлого сома с вырванным куском брюха – Каппа…
- Да, лид?
- И ты, Ссака. Готовим гранаты. Задрало меня драться по их правилам. Поняли?
- Есть!
Спрыгнув с плота, я пробежал по очередной бетонной платформе, перепрыгивая кучи нанесенного песка. Заглянув в нишу, увидел еще один дохлый терминал, глянул на длинный пластиковый шланг, тянущийся вдоль стены пару метров и обессиленно уходящий в воду. Чисто на автомате ухватился за комок грязи в нише и в моих руках оказалось несколько пластиковых листов соединенных большой пружиной. Вернувшись на плот, я выронил находку на бревна и схватился за автомат – успел увидеть мелькнувшую в свете фонаря зыбкую подводную тень. Стрелять не пришлось. Каппа взмахнул рукой, буквально вбив гранату в воду.
- Буккоросу!
Подводный взрыв приподнял один край плота, швырнул нас назад. В воздух подбросило одинокое обмякшее тело подводной твари. Еще одна всплыла в паре метров и вяло забилась. Рядом с ним заплясала на поднятых волнах оглушенная рыба.
- Сюда дерьмоеда, Каппа!
Каппа исполнил желание командира за пару секунд – за это время я успел всадить очередь в израненного первого ушлепка, а Ссака, не ставшая тратить гранаты, выстрелила в еще одного – всплывшего с другой стороны. Подхватив с бревен дротик, я всадил его в бедро пленника, разбудив его и заодно пригвоздив к плоту. Когда хриплый крик прервался, я с улыбкой спросил:
- Разговаривать умеешь, сука?
- Ык… ы-ы-ы-ык… - то ли пролаял, то ли проскулил черноглазый, вцепившись когтистыми сморщенными лапами в древко дротика – Ы-ы-ык!
Из его сплюснутых ноздрей и странных вздутых ушных бугров вытекала темная, почти черная кровь. От частой дрожи тела пышная «бахрома» на его шее мелко тряслась, выплескивая воду и кровь. Простонав еще разок, урод рухнул и забился в агонии. Слишком сильно его контузило…
- В воду – разочарованно приказал я – Частями…
Коротко свистнувший тесак отделил голову, а пинок отправил ее в полет до стены пещеры. Шлепнув харей о скалу, голова отскочила и рухнула в воду. Откуда-то из темноты, из боковых проходов, донеслось яростное и протяжное:
