Эмили была приятно удивлена. После всех мест, в которых им приходилось останавливаться по дороге, она уже не ожидала впереди ничего хорошего, и хотя дому, который построил Вулф, было, конечно, далеко до того особняка, в котором она жила в Бостоне, однако с двухкомнатной лачугой, где они не так давно ночевали, он не шел ни в какое сравнение.
— Красивый дом, — сказала она, решив сделать Клауду приятное.
— Наш отец был фермером, однако строить тоже умел, и очень неплохо. Он научил нас всему, что знал сам.
— Вулф живет здесь один?
— Пока да. Но он собирается расширить дом, потому что не хочет никуда отсюда уезжать.
— Очень мудро.
— Ну, нам пора появиться.
Последняя фраза озадачила Эмили, но пока она собиралась спросить Клауда, что он имеет в виду, тот уже направился к дому. Пришпорив лошадь, Эмили двинулась следом, теша себя надеждой, что он не забудет о своем обещании насчет горячей ванны. Бросив взгляд на уже потемневшее в преддверии ночи небо, она понадеялась, что успеет принять ее еще до того, как Клауд отвезет ее к Харперу.
Едва они подъехали к дому, как из дверей вышел высокий молодой человек. Клауд спрыгнул с лошади, и мужчины крепко обнялись, а потом, смеясь, принялись похлопывать друг друга по плечам.
Тем временем Джеймс снял с лошади Торнтона, а потом помог спуститься на землю Эмили. Наблюдая за братьями, она заметила в них поразительное сходство: Вулф Райдер казался не меньшим повесой, чем его брат. Впрочем, с такой внешностью это, видимо, было неизбежно.
Сам Вулф, видимо, сперва принял Эмили за подружку Джеймса, однако Клауд сразу довольно резко его одернул. Вскоре ее проводили в комнату, где уже ждала горячая ванна, и оставили там одну. Решив задать все вопросы позднее, Эмили принялась поспешно снимать с себя пыльную одежду.
Погрузившись в ванну, она застонала от наслаждения. Закрыв глаза и нежась в теплой воде, Эмили поклялась сделать все от нее зависящее, чтобы Клауд не заметил, как сильно она переживает из-за их скорой разлуки.
Приняв такое решение, Эмили изо всех сил старалась показать, будто пребывает в отличном расположении духа. Однако она никак не ожидала, что именно это вызовет у Клауда необыкновенный прилив злости.
— Между прочим, хотелось бы знать, когда ты собираешься отвезти меня к Харперу? — Эмили произнесла это как можно любезнее.
— Завтра же утром!
Ее удивил не столько резкий ответ Клауда, сколько приятное известие о том, что ей предстоит расстаться с ним только на следующий день. И почему он не сообщил ей о своих планах раньше? Но Эмили быстро подавила вспыхнувшую было досаду. Ей дарована еще одна ночь с любимым человеком, и она намеревалась использовать ее па все сто процентов. Быть может, это ее последний шанс заставить Клауда понять, что ему не обойтись без нее. Но даже если ей это не удастся, у нее будет по крайней мере что вспомнить в будущем.
К тому времени, когда пришла пора ложиться спать, раздражение Клауда достигло крайней степени. Впервые в жизни он не хотел расставаться с женщиной, а вот она, похоже, была даже рада избавиться от него. Больше всего Клауда злило то, что для него это оказалось совсем небезразлично. Подобных мучений ему не приходилось испытывать с самой ранней юности, когда он был еще очень молод и наивен.
Присев на край кровати и снимая ботинки, Клауд украдкой наблюдал, как Эмили готовится ко сну. Она была одной из самых грациозных женщин, которых ему когда-либо доводилось видеть. Вряд ли подобное изящество можно воспитать: скорее всего у нее оно было врожденным.
При воспоминании о том, что Эмили происходит из знатной семьи, Клауд помрачнел. Ему и раньше приходило в голову, что это может помешать их отношениям. Она — настоящая леди, хорошо воспитанная, образованная, а кто он? Сын бедного фермера, в жилах которого к тому же течет индейская кровь. Брак между ними невозможен, даже несмотря на то что они уже фактически муж и жена.
Расчесывая перед зеркалом волосы, Эмили пыталась угадать причину угрюмости Клауда. Она не могла припомнить, чтобы в чем-то успела провиниться, и ей было непонятно, отчего он смотрит на нее с такой ненавистью.
Демонстративно бросив щетку на туалетный столик, она подошла к кровати и поспешно забралась в нее.
— Если у тебя нет желания находиться со мной в одной комнате, почему бы тебе просто не сказать об этом? — бросила она Клауду.
Тот с изумлением покосился на нее. Однако, когда он увидел стройное, гибкое тело, едва прикрытое тоненькой рубашкой, которая слегка задралась, когда Эмили забиралась в постель, всю его злость как рукой сняло. Клауду потребовалось еще некоторое время, прежде чем он сообразил, что именно Эмили имела в виду: оказывается, она просто по-своему истолкована его дурное настроение!
Улегшись в постель, он перехватил руку Эмили, когда та потянулась, чтобы потушить свет.
— Я что, чем-то обидела твоего брата или совершила какое-то тяжкое преступление? Должна же быть какая-то причина, по которой ты с самого ужина на меня почти не смотришь.
Притянув Эмили к себе, Клауд провел рукой по ее спине, а затем принялся осыпать легкими поцелуями ставшее таким знакомым и дорогим лицо. Он заметил, что зеленые глаза Эмили потемнели, а это означало приближение самых сладких минут.
Чувствуя, как Клауд все теснее прижимает ее к себе, Эмили резко дернулась, пытаясь высвободиться, однако ей это так и не удалось. Наоборот, Клауд еще сильнее обнял се.
— Ты все еще злишься на меня, а я не хочу… — Эмили запнулась, пытаясь подобрать слова. — Не хочу, чтобы ты занимался со мной любовью, когда сердишься.
— Скажи-ка, ты и в самом деле рада, что завтра окажешься у Харпера?
Эмили попыталась сосредоточиться, но руки Клауда уже ласкали ее тело, и от этого мысли только еще больше путались.
— Ну да, конечно. Ведь я очень давно не видела брата.
Толкнув Эмили так, что она упала на подушку, Клауд, склонившись над ней, произнес:
— А может, ты видишь в моих глазах вовсе не злость, а твердое намерение?
— Намерение?
На секунду Эмили позабыла, о чем идет речь. Зарывшись руками в его волосы, она попыталась ближе притянуть его голову. Клауд так нежно гладил руками ее полные груди, так искусно, до сладкой боли, теребил соски языком, а потом втягивал их жадным ртом, что все мысли вылетели у нее из головы. Ею овладело неистовое желание.
— Да. Намерение заставить тебя надолго запомнить эти последние недели и мужчину, с которым ты их провела.
Клауд снова принялся покрывать поцелуями ее грудь и, когда коснулся языком пупка, почувствовал, как Эмили вздрогнула.
Он принялся ласкать ее бедра губами, и Эмили окончательно стало не до разговоров. У нее было такое ощущение, будто Клауд намеренно ее возбуждает. Когда губы его, пройдясь по животу, спустились ниже, Эмили догадалась, что он задумал. Все еще не веря себе, она попыталась отстраниться, однако Клауд крепко держал ее. Наконец его горячие губы коснулись самого центра ее желания, и Эмили застонала. Секунду спустя ей уже было наплевать и на его настроение, и на его слова. Она просто хотела Клауда, жаждала сполна получить то удовольствие, которым он ее одаривал.
