– Спасибо! – крикнула Ссака, всаживая себе в шею шприц.
– Не подставляйся, гоблин!
– Есть!
– Каппа?! Не вижу вас…
– Бой у главного входа. Несколько наших полегло. Последний из них… – звуки скрежещущей стали, дикий вопль бой и следом за ним ледяной спокойный голос мечника – Последний добит. Внешние двери выбиты. Внутренние стальные створки целы.
– Хорошо – процедил я, налегая посильнее на скрипящее лезвие и вдавливая его в пробоину в спине упавшего наконец из дыры в стене Высшего.
– А-А-А-А!!!
– Не щиплет?
– Дерьмо! Дерьмо! Ваш сраный Оди – дерьмо! Понял?! Он сдохнет – вы сдохнете!
– Я и есть Оди – ответил я и резко дернул, перерубя позвоночник.
Услышав тонкий писк аптечки, определил местонахождение и как щупом повел встроенный тесак, рассекая всю требуху, пока не добрался до устройства и не перерубил его. Замерший Высший был еще жив, но дрожал от холода – огромная потеря крови. Я заботливо закинул ему в дыру зажигательную гранату. Кто сказал, что гоблины не милосердны?
– Командир!
– Рэк?
– Мы с рыжей закончили с нашей стороны. Оба ранены… потеряли троих. Но завалили восьмерых – и они сука не хотели дохнуть даже после очереди в упор по живому мясу! Охереть! Хорошо Хван помог…
– Принято. Двигайте к главному входу.
– Ага!
– Ага – передразнила его Джоранн – Дебил!
– Заткнись, конченная! Че выпучилась на дохлятину с сиськами? Вспомнила лесбийские корни?
– Урою!
– Эфир! – рявкнул я и наконец-то повисла тишина.
Счастье длилось недолго:
– Герой сенатор Оди? – робко спросил знакомый мелодичный голосок.
– Ага. Открывай, Диля.
– А это точно ты? Докажи с помощью системного терминала у…
– Открывай, дура!
– Узнала… открываю…
Миновав развороченный парадный газон у главного входа, переступая через тела Высших и их прихлебателей, я вошел в широкий коридор уставленный мраморными статуями и в его конце увидел саму хозяйку, окруженную бледной челядью. Почти все испуганы, на всех неумело напяленное боевое снаряжение. Целая куча оружия на полу в стенной нише – явно таскали из домашнего арсенала впопыхах, бросая охапками. Гранаты, дробовики, автоматическое оружие, пара богато украшенных игстрелов… ого…
Остановившись, я забрал из кучи знакомую крупнокалиберную винтовку с приделанным к прикладу патронташем на десять патронов. Винтовка из тех, с которыми охотятся за жопой дракона…
– Как ты?
– Я… мне страшно – призналась Диля, картинно подавшись вперед и тут же отпрянув, уставившись на прилипшее к моей груди обгорелой ухо.
– К терминалу – рыкнул я, смахивая горелую плоть на богатый паркет – Живо! Живо! Живо!
– Да… прости… прости…
– Червеус? Зеленоглазая?
– Их нет – ответила Диля, торопливо семеня по слишком большому для нее коридору со слишком большими дверями из ценных пород древесины – Он с Уголька прямиком отправились по приказу Матери. Говорили намеками, что не разболтать в эфире. Их послали вроде как сопроводить пятерых особо ценных Высших – из тех, кто был рожден ими. Они очень стары – невероятно стары! И Мать решила проследить, чтобы с ними ничего не случилось в том резервате, где могут обитать дикие миносы… Понимаешь?
– Пятеро Высших пошли погулять – усмехнулся я – Начинается как считалочка на выбывание… да?
– Вот…
Комната впечатляла. Овальная форма, панорамные окна с видом на сад, длинный белый кожаный диван, серые ковры и знакомый экран на стене.
– Камальдула!
– Очередная миссия успешно выполнена, герой сенатор Оди. Поздравляю. И благодарю за спасение невинных жизней…
– Ты отслеживаешь угрозу?
– Прямой угрозы нет. Вы уничтожили всех атакующих. Подходы чисты. Три боевых беспилотника уже на подлете. За ними следует тяжелая техника. Я ввожу войска в Запретные Земли…
– Давно пора – оскалился я – Давно… Дай мне панораму, Камальдула.
– Выполняю, сенатор герой.
– Диля!
– Да?
– Бухло есть?
– Конечно! Испей вина, герой…
– В жопу! Самогон есть?
– Б-бурбон…
– Давай. И жареного мяса.
– Повара убили… бедный Герман…
– Мяса – ответил за меня ввалившийся Рэк – Дайте мяса… и верните мой шагоход. Вот тогда мы все тут пожарим, да, командир? Мясо, эльфов и вообще… А можно и мне хлебнуть? – орк сбросил на ковер раненого гоблина, присел над ними и защелкал карабинами – Чтобы руки не дрожали, пока я ему печенку обратно впихиваю…
– Ты под слезами?
– Одну сожрал… но я в тонусе!
– Ладно… – оглядевшись, я вскрылся рядом с энерготочкой, выбрался, подрубил подзарядку и уселся на диван перед экраном – Ладно…
Мне в руку вложили стакан, звякнуло горлышко хрустального графина. Делая глоток, я не отрывал взора от экрана, где постоянно обновлялась информация. Строчки данных бежали по фону затянутых дымом Заповедных Земель, что перестали быть мирным раем для избранных. Услышав дружное аханье, глянул в сторону и увидел садящегося на пол Кевина, что уже снял шлем, показав всем свое прекраснейшее личико. Обомлевшая девушка сползала по стене.
– И куриц тащить сырых – буркнул я – Рэк. Пожарь.
– Ща! – крикнул орк, держа в одной лапе стакан, в другой печень гоблина, а глаза, не сводя с разбитой стрельбой деревянной скамейки за окном – Все будет, командир! Все будет! Дрова я уже нашел…
Глянув на приткнувшуюся рядом Дилю, что спешно запивала какие-то таблетки ударной дозой бурбона, я понимающе хмыкнул и опять уставился на экран. Надо понять, где засели главные гниды. Те, что не самые сильные, но самые хитрожопые и умеющие собрать вокруг себя готовую пойти на смерть кодлу. Они и мутят воду… их и надо вырезать в первую очередь…
– Эта скамейка – сама древность! – вдруг ожил и отлип от стены некто в пиджаке и с пышными черными бакенбардами – Ее нельзя на дрова!
На него так зыркнули все присутствующие, что он поспешно влип в стену обратно. А когда на нем остановился налитый кровью взгляд Кевина, бакенбардист кинулся к двери с многообещающим:
– Я принесу топор!
Это наблюдение заставило меня спросить у экрана, что обладал все слышащими системными ушами:
– Как и откуда забирался биоматериал у объекта Кевина?
– Закрытая информация.
– В то время, когда он был подчинен синему свету и пребывал в ступоре, слушая чей-то суровый бубнеж?
