– Скажи им, что нам самим мало, – свистящим шёпотом предложила домовая, осторожно выглядывая в щёлочку между дверью и косяком.
И я сказала:
– Так.
Домовая опасливо попятилась.
– По мелочи, говоришь?
– Э… Ну, как бы.
– Не нукай мне тут, быстро объясняй, кто ты такая и откуда взялась, пока я самого сильного мага современности не позвала!
– Зачем нам маг? – укоризненно взглянула на меня домовая. – Мы магов боимся, они нас не любят. Мы потому и жили у старого хозяина, что он не маг. Он нас любил. Щёточкой хвостик чесал и ушки. Вот! – Предъявила ушки и хвостик. – Говорил, что никакой мы не демон, а домовая. И что мы красивая, говорил.
Значит, всё-таки демон. Только этого мне для полного счастья не хватало!..
С другой стороны, и в самом деле хорошенький. И маленький – в кармане спрячется, и ещё место на ванильные сухари останется. Опять-таки баранью ногу добыл. Добыла. И самогон.
– Ладно, – сказала я, и протянула домовой открытую ладонь. Она воспользовалась приглашением без раздумий. Вот только что сидела на расстоянии трёх шагов от меня, а в следующий момент уже греет лапки о кожу моей руки.
– Демон, так демон. – Погладила шелковистую шёрстку, почесала длинное ушко, мягкое, нежное и розоватое, если посмотреть сквозь него на свет. – Пёс с тобой, домовая, живи пока.
– Мы хорошая, – заверили меня самым подлизывательным из всех подлизывательных голосов, и осторожно потрогали запястье с магической татуировкой. – Хочешь, мы тебе проблему поцелуев решим?
Я удивлённо ахнула.
– Откуда?
– Мы, домовая, мы всё-всё знаем, всё-всё умеем. Вот.
Раздался негромкий хлопок, в воздухе запахло топлёным молоком, а пред моими глазами появилась маленькая сверкающая точка. Сначала она увеличилась в размерах, потом перестала светиться, а потом к моим ногам упал обожжённый по краям свиток пергамента. Настороженно глянув на домовую, я нагнулась, чтобы поднять магический подарок. Взяла двумя пальцами, опасаясь подвоха, и осторожно развернула.
– Что?
– Десерт «Жгучий поцелуй», – подсказала домовая и, видимо, решив, что нерадивая хозяйка не умеет читать, принялась объяснять:
– Сначала надо растопить шоколад.
В воздухе появился МОЙ СОБСТВЕННЫЙ чугунный сотейник. Уж его-то я бы из сотни других с завязанными глазами узнала! Внутри чёрной от сажи, заполненной кипящей – без огня! – посудины, появился сотейник поменьше, фарфоровый, с синим якорем на пузатом боку. Подозреваю, шоколад в нём тоже был мой.
– Потом разрезаем острый перчик, удаляем из него семена, – продолжила домовая, и я совершенно не удивилась ни появлению перчика и ножа, ни тому, что все они слушались домовую, как дрессированные. – И добавляем к шоколаду. Затем достаём сливочное масло.
– Перец сначала убери.
– Что? – переспросила маленькая демоническая мышь, облизывая испачканные в шоколаде миниатюрные пальчики.
– Прежде, чем добавлять масло, убери перец.
– Да? – Она сверилась с рецептом и посмотрела на меня обиженно. – Так ты и сама всё знаешь?
Я пожала плечами, признавая вину. Домовая же, больше не говоря ни слова, добавила в шоколад масло и сливки, дождалась, пока масса не станет однородной и разлила получившееся варево по МОИМ формочкам для конфет.
– Я обычно сверху острым перчиком ещё посыпаю, – подсказала я, на что она только фыркнула. – И конфетки эти не поцелуями, а сердечками называю, но твоя идея мне нравится. Если ты и всё остальное на кухне так ловко умеешь делать, то мы сработаемся.
В две руки и в две лапы мы быстро закончили собирать оставшиеся вещи и, прихватив уже успевшие остыть «жгучие поцелуи», спустились вниз, проверить, не всё ли нажитое непосильным трудом успели уничтожить Мэтр и его грузчики. Ну, и заодно рассчитаться.
Глава 6. Не все поцелуи одинаково полезны
Лошадей Бруно любил ещё со времён Предела. Нет, любил-то он их, несомненно, и раньше, но тогда мы с ним знакомы ещё не были. Когда декаду назад я получил письмо от какого-то коннозаводчика с предложением купить парочку тяжеловозов для моего замка, то едва не отправил писульку в камин, даже не дочитав, так как предложений, подобных этому, в замок приходило по дюжине в час. На счастье, мой взгляд зацепился за подпись, и я вспомнил, как Бруно объяснял капитану нашей заставы, что он вовсе не член пририсовал в конце рапорта, а просто расписался.
Увы, но подпись бывшего конюшего западной двадцать седьмой Предельной заставы от схематического изображения мужского… кхм… достоинства отличить мог лишь тот, кто этого самого достоинства никогда и в глаза не видел.
Бруно был немагического сословия, но какие-то крупицы магии в нём всё же присутствовали, по крайней мере, животные его слушались так, словно он был одним из говорящих*…
Я написал ему, что наш конюх, вне всякого сомнения, не откажется от парочки тяжеловозов – и ещё как не откажется! С нашими-то дорогами! И с нашим бургомистром, который отказывается финансировать их ремонт. Звал к себе, замку бы только на пользу пошёл собственный коннозаводчик, но Бруно пока отказывался. Пообещал при случае заехать, посмотреть, какие условия я могу предложить, и вот – приехал. Очень вовремя, надо сказать.
Ну, то есть я надеюсь, что лисичка сумела оценить мою скорость в решении её проблем.
Мужиков для погрузки Бруно отыскал сам, но и тут сумел меня удивить, приведя в кофейню вечного балагура и бабника Джери.
Жизнь помотала бывшего гарпунёра. Впрочем, характер у него был такой, что я даже не удивился, узнав, что некоторое время после возвращения с Предела он провёл на медных рудниках. Характер и умение отыскать что, где и насколько неправильно лежит, чтобы в подходящий момент переложить с этого «неправильного места» в самое лучшее место под солнцем – в свой карман.
Но у своих Джери никогда не крал, только у Империи. Не то чтобы Император собирался разбираться в столь тонких нюансах дела. Но я всё равно был рад его повидать.
Когда напуганная его вниманием лисичка убежала наверх, я с радостью обнял старого приятеля и, хорошенько стукнув по спине открытой ладонью, сообщил:
– Старина, как же я рад тебя видеть!
– И я тебя, малец! Большим человеком стал?
– Стал. – Я улыбнулся. – А ты сомневался?
– Ни одного демонового дня!
– Пойдёшь ко мне работать? В замок взять не обещаю, но в одной из деревень давно нужен староста, местный совсем от рук отбился. А ты, уверен, сможешь навести порядок.
– Это каторжника-то в старосты?
– С каторжником Джери я не знаком, – возразил я, и старый приятель без стыда встретил мой пристальный взгляд. – А вот о самом лучшем на весь западный Предел кастеляне среди ветеранов до сих пор легенды бродят. Так пойдёшь?
