Девушка попыталась закрутить волосы обратно в узел, но Тищенко не давал ей этого сделать, хватая руками за запястья. В конце концов, Ольга стащила с руки мокрую перчатку и замахнулась.
— Мальчики, мальчики! — Валентина, заискивающе глядела на Морозова, но обращалась ко всем. — Что это вы разошлись, а? Пойдёмте-ка за стол, Марина водочку охладила, закуски принесла.
Роман усмехнулся, не сводя глаз с Ольги. Тищенко и Макаров, поддерживая друг друга, ушли первыми. Тётка продолжала стоять рядом с Морозовым, подёргивая его за рукав.
— Роман Борисович, прошу к столу.
— Пусть она к нам выйдет! — велел Морозов.
— Да зачем же, Роман Борисович? — в голосе Валентины звучало искреннее удивление. — Малолетка ещё. Что ей за вашим столом делать?
— Пусть придёт, я сказал.
— Не пойду я никуда! — звонко крикнула Оля и швырнула резиновую перчатку в полный бак воды. Брызги разлетелись в разные стороны, попав и на Морозова, и на Валентину, и на неё саму. — Не хватало ещё! — на щеках Оли выступили красные пятна. У неё руки чесались, чтобы не запустить в этих двух каким-нибудь блюдом поувесистее.
Морозов смахнул с рукава кружево мокрой пены. Оттолкнув от себя Валентину, не спеша вышел из моечной.
Зыркнув на Ольгу, Валентина аж зашипела сквозь зубы. Оля стояла, тяжело дыша и сжимая кулаки.
— Уберись тут и быстро домой! — толстые щёки Валентины гневно тряслись. — Под монастырь меня подвести хочешь? Неблагодарная!
— Я?! — у Оли засвербело в носу. — Они сами пришли! Гадости говорили!
— Иди домой! — в голосе тётки появились предупреждающие нотки.
Ольга вытащила пробку из бака и стала вытирать металлическую столешницу. Пнув ногой мусорное ведро, стащила с себя длинный фартук. Быстро переодевшись, через служебный вход выбежала на улицу. Вечерний полумрак был упоительно спокоен и свеж. Оля нашла в кармане простую чёрную резинку и сделала высокий хвост.
— Он любит таких лошадок.
Голос за спиной заставил Ольгу оглянуться. Марина, прислонившись к стене и скрестив руки перед собой, смотрела на Олю. По её взгляду было сложно определить, о чём она думает: лицо казалось совершенно спокойным, и только глаза мерцали, отражая свет лампы над входом.
— О чём это ты?
— Догадайся сама. Кажется, тебе удалось его заинтересовать.
— Мне это не нужно, — голос Оли дрогнул, — можешь забирать его себе!
Марина тихо рассмеялась и махнула рукой.
— Глупая маленькая пони! Я бы рассказала тебе, что ему нравится в таких как ты, необъезженных кобылках, — девушка добавила грязное ругательство, и Ольга отшатнулась, как от пощёчины.
Не дожидаясь конца разговора, Оля зашагала в сторону дома. Для одного вечера было достаточно событий. Их ещё следовало переварить. Поступки и слова людей иногда просто ставили её в тупик. Причина, явно, была не в ней, ведь Ольга искренне верила в доброту и порядочность, и сама старалась соответствовать этим понятиям.
Ей никак не удавалось успокоиться даже у себя в комнате. В ушах постоянно раздавались хлёсткие фразы и словечки Макарова и Тищенко, перед глазами маячила ухмылка Морозова, а грязные намёки Марины пугали, заставляя сердце то бешено колотиться, то пугливо сжиматься где-то в районе солнечного сплетения.
Шёл уже двенадцатый час. Валентины не было. Ольга встала с кровати не в силах уснуть от сковавшего внутренности холода. Включила в ванной горячую воду. Сев на бортик ванной, стала греть ноги, попутно разглядывая себя в зеркало над раковиной. Затем, уже стоя перед ним, Оля взяла расчёску и провела несколько раз по распущенным волосам. Не имело смысла искать оправдания и объяснения чужим поступкам.
Ольга вернулась в свою комнату и взяла со стола портновские ножницы. В ванной она разделила волосы на две части и ухватилась за одну прядь. Примерившись, развела лезвия и зажала белокурый локон чуть ниже уха. Холодный металл обжог кожу. Закусив губу, Ольга посильнее натянула прядь. Это помогло. Раздался лязгающий звук, затем глухой хруст. В Олином кулаке остался длинный, уже безжизненный, клок волос. Со второй прядью всё получилось гораздо быстрее.
глава 9
В животе заурчало. Мысли мыслями, а организм требовал пищи иного рода. Покрутив головой, Ольга вдруг поняла, что на автомате свернула с дороги гораздо раньше. Впрочем, она помнила эту заросшую шиповником и черноплодной рябиной улицу — она, как и многое в Чудове, практически не изменилась: все те же деревянные домики с зелёными палисадниками и кирпичные гаражи вдоль дороги. Единственным новшеством оказалась серая пластиковая коробка под оранжевой крышей — «Пятёрочка».
Купив курицу и хлеб, девушка не удержалась и откусила кусок батона. Мякиш завяз в зубах плотным и безвкусным комком, и Оля вернулась на кассу за соком.
В это время за стеклянными раздвижными дверьми что-то происходило: охранник, крупный мужчина, держал за шкирку слабо упирающегося старика. Тот, словно куль, повис в его кулаке и еле-еле перебирал ногами. Тощие руки, похожие на корявые ветки, торчали из задранных рукавов. Охранник оттащил старика подальше от входа и толкнул в пыльные придорожные кусты.
— Опять накушался соседушка, лыка не вяжет, — женщина в очереди беззлобно рассмеялась.
Ольга, расплатившись, вышла из магазина.
Пожилой мужчина лежал, завалившись на бок и негромко стонал. Одной рукой он упирался в землю, а второй хватался за воздух, словно ища поддержки. Девушка остановилась.
— Пусть проспится! — женщина из очереди поравнялась с Ольгой. — Вон наша двухэтажка. Недалеко ползти. Лучше, пусть здесь валяется, чем в подъезде. Быстрее проветрится и в себя придёт, — она, не спеша, двинулась к дому.
— А на каком этаже он живёт?
Женщина обернулась.
— В первой квартире, — потом спохватилась, — а, - махнула рукой, — у него, всё равно, брать нечего.
Оля наклонилась к мужчине и тут же отпрянула, сражённая тяжёлым сивушным запахом. Старик встал на четвереньки, потом перевернулся, пытаясь подняться, но шлёпнулся задом на землю. Он не матерился, только вздыхал и тряс седыми всклокоченными волосами. Оля уже хотела оставить его, убедившись, что мужчина вполне себе жив и здоров, но вдруг охнула, рассмотрев, в глубоких бороздах морщин, лицо.
— Лаврик?!
Старик отмахнулся от неё и, скривив рот, затрясся в бесслёзном плаче.
Не обращая внимания на его сопротивление, Ольга подхватила Лаврика под руки. Девушке удалось кое-как поставить мужчину на ноги и даже сделать несколько шагов в направлении его дома. Но Лаврик обмяк, и ей пришлось тащить его на себе. Ольга поразилась, каким высохшим стало его тело. Практически скелет. Ноги плохо слушались старика, и короткое расстояние до дома им пришлось преодолевать с остановками, топчась на месте и поднимая вокруг себя облака пыли. Оля несколько раз громко спрашивала Лаврика о ключах, но он лишь что-то бессвязно мычал. Даже похлопав его по карманам, девушка ключей не нашла. Кодовый замок в подъезде не работал. Квартира, как оказалось, тоже была не заперта.
