Мезенцев, задумавшись, посмотрел куда-то поверх головы Ольги. Затем он накрыл её руку своей ладонью.
— Садись в машину.
— Ты же понимаешь, что идёт следствие? — получив утвердительный кивок, Сергей вставил ключ зажигания и завёл двигатель. — Ты можешь мне обещать, что никто не будет знать о нашем разговоре?
— Ты сейчас про Бульку? — Оля покачала головой. — Кроме того, что она твоя жена и моя бывшая одноклассница, мне не нужно знать ничего. Этого достаточно. Мы никогда не были подругами. Поверь, единственное, чего я хочу, это вытащить Лаврика. Он ни в чём не виноват. Ты же понимаешь, что старик не способен совершить ничего противозаконного? Это просто смешно. Я переживаю, что с ним там могут плохо обращаться. Он слабый…
Мезенцев остановил машину недалеко от парка. Ольга открыла окно, впустив внутрь прохладный ночной воздух.
— Успокойся, пожалуйста. Дело принимает очень неприятный поворот. Твой Лаврик — единственный свидетель. Свидетель, Оля. Нашли два женских трупа. Один старый, другой свежий, — Мезенцев откашлялся. — Не знаю, зачем тебе эти подробности.
— То есть, одна из них именно та, о которой говорил Лаврик?
Сергей достал сигареты.
— По описанию, может быть.
— Если бы вы тогда поверили ему и поехали с ним…
— А мы ездили, — Мезенцев прикурил. — Два наших сотрудника обследовали там всё на следующий день. Но никаких следов не нашли.
— Странно, — Оля помахала рукой перед носом, отгоняя дым. Мезенцев курил крепкие «Ротманс», и глаза её сразу заслезились.
Мезенцев тут же выбросил сигарету в окно.
— Вы уже знаете, как они погибли?
— Эксперты работают, выясняют.
— Но вы можете сказать, кто это? Полина Титова? Вероника Макеева? Софья Радугина? Или Светлана Арбузова? Все они пропали. Я думала, Полина была последней. Если только та девушка, в красном платье, не она… Их любили, они тоже любили кого-то. Это страшно и несправедливо, то, что с ними случилось…
Мезенцев удивлённо, если не сказать ошарашенно, глядел на Ольгу. Развернувшись к ней всем корпусом, он внимательно слушал её, не перебивая. Свет от фонаря краем преломлялся в стекле и освещал лицо Мезенцева. Жёсткие скулы, твёрдый подбородок, крепкая шея на широких сильных плечах…
— А ты любила?
Голос Мезенцева заставил Олю вздрогнуть. Она широко раскрыла глаза и растерянно улыбнулась. Много лет назад она так ждала этого его взгляда. Много лет назад она, не задумываясь, ответила бы утвердительно и в настоящем времени. Она и сейчас бы могла сказать «да», но стоило ли Мезенцеву знать её сокровенные тайны? Тем более, что его они абсолютно не касались. Можно ли довериться ему?
Затянувшееся молчание Сергей понял по-своему. В его глазах вдруг появилось что-то такое, отчего сердце Ольги замерло. Понимание, уверенность и убеждённость в собственной догадке, вот что отразилось на лице Сергея. Он наклонился к Ольге и прижался лбом к её виску. Его дыхание обожгло кожу. Оля прислушалась к себе, но ничего не почувствовала. Нет, не так. Она не испытывала сейчас того, что творилась внутри каждый раз, когда к ней прикасался Белецкий. Даже когда он просто смотрел на неё, когда стоял рядом или говорил что-то, смеялся или бубнил, занимаясь своими делами, от одного звука его голоса внутри Ольги растекалась медовая река. Тёплый поток сладкой неги, в котором она тонула, захлёбываясь без сожаления и страха никогда не вынырнуть. Мезенцев коснулся губ Ольги своими губами. Одной рукой он упёрся в спинку её кресла, другой в приборную панель. От него пахло табаком и еле сдерживаемой силой. Оля задохнулась от подступившей к горлу горечи. Ей стало так мучительно стыдно, словно она предавала Белецкого прямо у него на глазах. Она оттолкнула Сергея и всхлипнула, закрыв лицо руками.
— Я не могу…
— Я понимаю, — Сергей не обиделся и, кажется, даже улыбнулся. — Ты всегда была такой чистой, застенчивой, тихой. Неужели это возможно, и ты осталась прежней? У тебя так никого и не было?
Оля хотела возразить и объясниться, но Мезенцев погладил её по волосам.
— Если это так, то я никому не дам тебя в обиду! — в его голосе сквозила нежность. — Я только сейчас понял, как скучал по тебе. Тогда я не видел в тебе того, что вижу сейчас. А, может, не хотел видеть. Теперь всё иначе.
Оля уткнулась в его плечо и слушала, в тайне надеясь, что Мезенцев не возобновит своих попыток к сближению, ей не хотелось обидеть его. Сейчас ей был необходим именно друг, а не любовник. Но что, если так пойдёт и дальше? Если Сергей будет продолжать вызывать в ней те юношеские чувства, которые бурлили внутри, пока она не встретила Артёма? Это просто невозможно. Оля отрицательно покачала головой, выныривая из-под руки Мезенцева и отстраняясь от его убаюкивающего голоса.
— Серёжа, я не могу.
— Давай, мы не будем сейчас ничего решать? — Мезенцев облокотился на руль и посмотрел перед собой. — Ты здесь, рядом. Если тебе так хочется окунуться во всё это дерьмо с трупами, то я дам тебе то, что ты хочешь. Не могу сказать, что мне это нравится, но я хочу, чтобы ты была рядом со мной. Ты же тоже хочешь этого?
Оля выдохнула и кивнула. Это было почти правдой.
Мезенцев взял её ладонь в свою и поднёс к губам:
— Я тебя не обижу, обещаю. Сделаю для тебя всё что хочешь. И буду ждать столько, сколько нужно.
Щёки Оли густо покрылись румянцем. До неё, наконец, дошло, что Сергей имел в виду. Нет, ему не нужна была её дружба. Девушка почувствовала, как жар перекинулся со щёк на шею, потом пополз ниже, заставляя краснеть ещё больше и сжиматься от противоречивости происходящего. Она сжала руку Сергея, словно благодаря за понимание. Врать было легко, но ей было действительно стыдно.
— Тот труп, что нашли первым, у муравейника, — продолжил Сергей, — может оказаться телом Вероники Макеевой. Без заключения экспертов никто не говорит об этом утвердительно. Но одежда и кое-какие личные вещи, оставшиеся при ней, подтверждают эти выводы.
— Кем она была?
— Проституткой, — Сергей поёрзал на сидении, и Оля отвела глаза, понимая, сколько физических неудобств доставила Мезенцеву недавним поцелуем.
— Вот так сразу определили род её занятий?
— Уж поверь, я знаю, о чём говорю. Ориентировки, приводы, задержания. Сфера нашей профессиональной деятельности касается именно подобных личностей, как ты понимаешь. Это тебе не юбки шить.
— Да уж. А второй…ну, тело, то есть…
— Пока числится неизвестной, — Мезенцев поиграл желваками и взялся за сигареты. Подумав, отложил. — Тело ещё прилично сохранилось. Дождей не было.
— Ты видел её?
— Да, — Мезенцев не отводил взгляда от пустынного проспекта.
— Как она выглядела? Опиши её! — Оля дотронулась до локтя Сергея, чтобы отвлечь его от раздумий.
