— Ну, ты чего так долго?! — Булька распахнула дверь прямо перед носом Оли.
— Как ты меня заметила? — округлила глаза Ольга.
— У охраны по монитору. У нас камеры везде, — понизив голос, произнесла Таня.
Они прошли сквозь вертушку, Булька приложила магнитную карточку, а для Оли охранник нажал кнопку. Данные паспорта были внимательно изучены и вписаны в журнал. Булька поймала взгляд Оли и шепнула ей на ухо:
— Хозяева повёрнуты на безопасности.
— Господи, от кого?
— А воровство? — Булька передёрнула плечами. Сегодня на ней был джемпер цвета бешеной фуксии и тёмная юбка выше колен с легкомысленным разрезом сбоку. Юбка обтягивала мощные бёдра Бульки так сильно, что края разреза не сходились, а в шве лохматились чёрные нитки.
— Как Вовка? — пока они шли по гулкому коридору проходной, Ольге хотелось чем-то заполнить возникшую паузу в разговоре. Каждый раз, когда Булька скользила по ней внимательным взглядом, Оля смущённо отводила глаза. Признание Мезенцева словно оставило на ней след, который необходимо было скрыть.
Таня махнула рукой в ответ.
— Мальчишки, что с них взять? Для него это приключение. Как ужастик посмотрел. Я-то, конечно, всю ночь не спала, — ниточки Булькиных бровей сошлись над переносицей. — Хорошо, Серёжка успокоил. Ну, как успокоил? Заведённый пришёл! — она скосила глаза на Олю. — Сама понимаешь, муж, не откажешь! Думала, до работы не дойду, — хихикнув, Таня указала пальцем на лестницу. — Нам сюда. А ты знаешь, если он чего-то хочет…
— Ты зачем меня вызвала? — нетерпеливо спросила Оля, чтобы прекратить поток Булькиных ночных воспоминаний.
— Слушай, Валеева, ты, ведь, всё равно сейчас ничем не занята? Тут такое дело, — Таня открыла дверь в кабинет бухгалтерии, — к нам сегодня глава администрации приедет. Плюс телевидение. Будут снимать, спрашивать…
— А я при чём?
— Да ты понимаешь, как назло, технолог на больничном. Болеет, в общем, человек. А мастера двух слов вдвоём не скажут. Ты же, и объяснить, и показать сможешь. Разбираешься в производстве.
— Ты с ума сошла?!
— Ну позарез надо! Я попрошу, чтобы тебя лицом не снимали. На вопросы ответишь, и всё. И то, если спросят. Я согласовала. Заходи, давай! Нам очень нужно произвести хорошее впечатление, понимаешь? Сейчас я тебе кратенько расскажу, садись.
Ольга огляделась и села на стул. В кабинете было душновато. На поверхности системного блока несколько металлических офисных скрепок были еле видны под слоем пыли. Лёгкое жужжание компьютеров должно было, по всей видимости, создавать иллюзию рабочего процесса.
— Ой, блин, забыла! — Булька заметалась по кабинету, — ты посиди здесь, я за халатом сгоняю. Людмила Ивановна придёт, так ты не пугайся. Это наш главный бухгалтер. Она до склада вышла. Я сейчас. Сиди! — Булька с несвойственной ей прыткостью выскочила из кабинета.
Оля, не теряя времени, как только звук шагов Тани стал затихать, заняла место за её столом. Флешка перекочевала из кармана в гнездо компьютера, и Оля быстро завозила мышкой по столу, открывая видеофайлы. Первый и второй не открылись. Закусив губу, Оля торопилась. Удача! Третий файл открылся, и, с секундной задержкой, в окне появилось видео.
Комната. Изображение чуть подрагивает. Снимая кадры, человек находится в движении. Звука нет. Так даже лучше, Оля старательно прислушивается к тому, что происходит за дверью кабинета. Это проблематично, потому что всё здание «живёт». Звук от сотни машинок похож на гул пчелиного роя.
Какой-то человек сидит за столом. Перед ним лист бумаги. Голова мужчины опущена на грудь, словно он находится в глубоком раздумье. Справа от снимавшего — движение и тень. Человек за столом поднимает голову и сплёвывает прямо на бумагу. Тёмный сгусток — кровь. Тень сбоку приобретает телесность. Это Макаров. Он появляется перед камерой и бьёт мужчину по голове. Тот падает на пол вместе со стулом, потому что ноги, и одна его рука, привязаны к нему.
Оля не стала досматривать до конца, а попыталась открыть новый файл. Пока видео загружалось, до Ольги донеслись голоса в коридоре.
Пять секунд просмотра вызвали у Оли спазм в горле. Лучше бы она его не открывала. Прямо в кадре — лицо девушки: один глаз опух, кожа блестит, видимо, от слёз, голова неестественно задрана вверх. Её держат за волосы. Она обнажена и лежит поперёк кровати на животе. Над ней — Тищенко.
Оля успела вытащить флешку и спрятать её в карман. Внизу под рёбрами пробежала мучительная тянущая волна.
— Да что ты такая напуганная, Валеева? — Булька с охапкой халатов в руках зашла в кабинет вместе с полной женщиной в очках, — ну, хочешь, я попрошу, и к тебе вообще никто не подойдёт? Постоишь рядом для фона.
Ольга промолчала, судорожно сжав кулаки.
— Вот, — Булька вывалила халаты на стул, — выбери себе по размеру.
— И всё же не понимаю, почему именно я? — начала Оля.
— Валеева, — Булька поморщилась. Она никогда не умела просить. — Тебе что, тяжело? Нам в последнюю минуту сказали о визите городской администрации. Если руководство узнает, что у нас народ по своим делам гуляет, — они с полной женщиной переглянулись, — с работы погонят. А в платке они тебя за нашего технолога Зиновьеву примут. Особенно, если светить лицом не будешь.
— По-моему, и правда, ничего не получится, — встряла женщина в очках. — Куда ей, девчонка совсем. Пороху не нюхала.
Ольга вытащила халат с биркой нужного размера и быстро накинула на себя.
— Короче так, никаких платков я надевать не буду. Скажете, что прохожу практику. Ну, или испытательный срок. Я ещё не решила. Может, действительно, задержусь в городе и поработаю.
Булька и женщина в очках переглянулись.
— Надеюсь, тебе не придётся менять свои планы, — скривилась Таня.
Они вошли в цех за пять минут до того, как двое работяг втащили внутрь вазоны с цветами и установили их на полу у окна. Швеи из переднего ряда стали переглядываться и смеяться. Женщина в очках оказалась мастером. Шикнув на швей, она пошла вдоль рядов, старательно запинывая обрывки ниток под рабочие столы. Оля мельком взглянула на стенд с фотографиями изделий комбината. Ничего сверхъестественного — домашняя одежда, платья и сарафаны из недорогого трикотажа. Пожалуй, мысль о том, чтобы задержаться на швейке, была не так глупа. Можно было бы узнать больше о тех девушках, что работали здесь и пропали. Она выручит Бульку, а та расскажет о них то, что знает. Вон как нервничает, того и гляди, выпрыгнет в окно.
Первым в цех вошёл оператор с телевидения. Оля узнала его по цветастой рубашке. Он пятился задом на полусогнутых ногах, привычно разместив камеру на плече. Большая группа людей в костюмах и при галстуках появилась вслед за ним.
Высокая блондинка в пиджаке стального цвета и с пышным жабо на блузке величественно кивала, пока суетливый невысокий мужчина что-то негромко говорил в её сторону. Ольга пропустила вперёд Таню и мастера, оставшись за их спинами. Блондинка подошла к одной из работниц, склонилась над машинкой, отчего швее пришлось податься назад. В это момент защёлкали фотоаппараты в руках чиновников.
