Оля заметалась головой по траве.
— Не хочешь? Ладно, — легко согласился Морозов, — оставим на десерт. Ты же не откажешься угостить моих друзей? — его рука, до этого пытавшаяся удержать Ольгу за подбородок, скользнула вниз, к подолу юбки. — Что там у нас?
Оля завизжала, скручивая ноги, когда грубые пальцы Морозова оказались между её бёдер, пробираясь внутрь.
— Отлично, — он оттянул резинку своих трусов, демонстрируя вздыбленный член. Девушка задохнулась от чужого звериного запаха и от тошноты, которая подступила к горлу. Кулаки сжимали вырванную траву, кончики пальцев саднило от земли, скопившейся под ногтями.
Морозов сдвинулся ниже, пристраиваясь у неё между ног, освободив руки девушки. Она тут же упёрлась в его плечи, пытаясь стащить с себя. Задыхаясь от боли и ненависти, снова закричала.
Морозов навис над ней, сдавливая её грудную клетку с такой силой, что Оля закашлялась, со свистом выпуская остатки воздуха.
— Вот так, маленькая сучка.
Хриплое дыхание, смешанное с парами алкоголя, обдавало её лицо и вызывало рвотные спазмы. От глаз, налитых кровью, невозможно было отвести взгляд. Морозов взревел, надвигаясь на неё с дикой неотвратимостью, ломая, словно фарфоровую куклу. Сознание стало покидать её, но грубый окрик не позволил отключиться окончательно.
— Смотри на меня! Я хочу видеть твои глаза! — Рычание и какой-то нечеловеческий смех. Его руки, будто лапы хищного зверя, рвали тело, а вместе с ним и душу.
Собственный крик лишил Олю последних сил. Она захрипела, отчаянно хлеща Морозова по лицу, и в то мгновение, когда чёрная тень заслонила и небо, и белое облако сирени над головой, мир померк, оглушив её внезапной тишиной.
— Помоги мне! — голос Марины, как гром, прозвучал в её голове.
Ольга застонала и вынырнула из обморока.
Морозов был всё ещё на ней, но стало понятно, что вокруг что-то происходит. Оля не могла заставить себя шевельнуться. Ужас и боль сковали всё её тело. Мозг отказывался воспринимать происходящее. Морозов дёрнулся и, чуть откинувшись назад, странно завертел головой.
Из-за спины мужчины появилось белое лицо Марины. Руки её были разведены в стороны.
— Помоги мне!!!
Ольгу затрясло. Прямо над ней хрипел Морозов. Кисти его рук сначала вцепились в Ольгины волосы, потом взметнулись вверх, сжавшись в пудовые кулаки. Слюна тягучей нитью свесилась из ощеренного рта. Лицо приобрело синюшный цвет, глаза вылезли из орбит. Вокруг шеи чернела тонкая чёрная полоска, которая с каждой секундой становилась всё менее заметной в складках кожи. Концы удавки находились в руках Шагиной.
— Ну же, помоги!!! — голос Марины звенел в ночной тиши. Она упёрлась одним коленом в спину Морозова и изо всех сил затягивала удавку на горле мужчины.
Трясущимися руками Оля обхватила его за плечи и стала тянуть на себя до тех пор, пока он не уткнулся в её грудь, судорожно вздрогнув и обмякнув.
Оля с трудом вылезла из-под мужчины и тут же согнулась от боли в животе.
Марина смотрела на распростёртое тело.
— Рома… Ты слышишь меня?!
— Он… он… — спазмы в груди и горле не давали Оле вздохнуть.
— Он сделал это с тобой… — лицо Марины перекосило в болезненной гримасе.
Оля всхлипнула, закрыла рот ладонью и тихо заскулила, съёжившись от боли, которая вдруг ледяным холодом сковала её сердце.
— Ничего, потерпи… — Марина оттёрла кровь с губ и подбородка. — У нас мало времени, — тяжёлый вздох. — Пока они спят, надо избавиться от него. Закопать… — сверкнула тёмными безумными глазами.
— Д-да… там лопаты в туалете… — выдавила Оля, провожая взглядом метнувшуюся к дому Марину. Ей было плохо. Так плохо, что она с трудом понимала, что всё это происходит с ней. Сознание норовило вот-вот ускользнуть от неё, избавляя от переживаний, но взгляд, уткнувшийся в тело около ног, возвращал в страшную действительность.
…Лесная сирень пахнет по-особому: густой влажный аромат её окутывает с ног до головы. В сумерках не разглядеть соцветий, но я знаю, что они не такие крупные, как в садах и парках. О, этот сумасшедший запах! Его не испортит ни примесь испарений, исходящих от вывернутой лопатой земли, ни горько-солёный вкус крови на губах, ни боль от ссадин на моём теле. Я стою, высоко задрав голову, и дышу, закрыв глаза. Мне так хорошо, что я не чувствую почву под ногами. Кажется, что сейчас взлечу…
— Чего стоишь?! Помогай, давай!
Скрежет лопаты о корни куста заставляет меня очнуться. Но я не хочу, не хочу…
— Господи, какая тяжесть! Ну же, не спи!
…Они закопали тело под раскидистым кустом сирени. Марина тщательно утрамбовала ногами верхний слой дёрна.
— Никому и никогда, поняла?! — Шагина подняла с земли свою сумку и прижала к груди. — Тебя здесь не было! Постарайся забыть…
***
— Марина рассказала мне, что они сделали с ней. Она убила Морозова и закопала недалеко от его дома в лесу. Кажется, под кустом сирени…
Эпилог
— Если захотите чаю, обращайтесь, — проводница протянула билет обратно Оле в руки.
Поначалу поезд движется медленно, словно раздумывая, продолжать ли поездку. Но скоро это изменится, и он весело побежит по путям, оставляя за собой и уютный зелёный Чудов, и живописные холмы, и голубые журчащие реки, и сказочные непроходимые леса.
— Хорошо, что вы уговорили меня ехать на поезде, — Керр, вытирая руки влажной салфеткой, села напротив. — Всё равно придётся возвращаться через неделю. Машинку мою Ваня присмотрит, заодно профилактику сделает. В провинции это намного дешевле и мастера, говорят, лучше, — поставив на колени матерчатую сумку, порылась в ней. — М-м-м, какой запах! Этот ваш Лаврик просто кудесник, такие пироги нам в дорогу испёк! Рассказывайте, Оля, какие планы на ближайшее будущее?
— Жить, — ответила уверенно. — Звонила подруга. Она будет играть главную роль в «Маскараде».
— О! — в глазах Керр зажегся неподдельный интерес. — Кто режиссёр? Ваш знакомый?
— Он, — Оля густо покраснела, — он очень талантливый! Если всё получится, то мы будем работать вместе.
— Конечно, получится! — Керр ободряюще улыбнулась.
— Я не знаю, что будет дальше. Но очень хочу, чтобы всё получилось.
Мария Николаевна поднесла палец к губам:
— Позвольте всему идти своим чередом.
Оля кивнула, соглашаясь.
— Я немного подремлю, а потом будем пить чай с пирогами, — Керр, вздохнув, закрыла глаза и скрестила руки на груди.
