Схватила со стола пузатую настольную лампу и швырнула в него. Камиль увернулся и на кровать посыпались осколки стекла. Мужчина, как хищник, ловко спрыгнул с кровати и кинулся ко мне. Я попыталась увернуться и выбежать из его комнаты. Но Камиль был проворнее. Он раскинул руки и поймал меня, больно сжав локти.
— Слушай внимательно, сестренка. Ты сейчас оденешься и спустишься вниз в мой кабинет. Там уже ждет приглашенный мной нотариус с бумагами на твою половину дома. Ты, мило улыбаясь, подпишешь все, что он просит. Иначе видео, где тебя ебет куча мужиков в масках будет разослано на все номера в твоем телефоне и будет много лет подряд висеть в гугле на порно сайтах. С таким видео — резюме, тебе не скоро светит нормальная жизнь и работа. Если, конечно, ты не хочешь продолжить обрабатывать члены. Но вынужден тебя огорчить, на хорошую шлюху, ты не тянешь. Так плохо минет мне никто не делал со времен школы, — и он склонился, пытаясь поцеловать меня.
Меня затошнило от него, от себя. Я вывернулась, не давая себя припечатать этим змеинным поцелуем. Только не это.
— Отвали, ничтожество! Я ненавижу тебя, ублюдок, — я даже не пыталась успокоиться. Слезы градом сыпались из глаз. Обжигающие, доказывающие мое бессилие, — Ты монстр! Из за камней этого дома втоптал меня в грязь. Я надеюсь, что ты сдохнешь от венерических болезней, насильник!
— Такая участь скорее ждет тебя, если не станешь тщательнее выбирать партнеров, — засмеялся Камиль, сильнее прижимая меня к себе. Я попыталась ударить его коленом в пах. Промахнулась, попала по бедру. Он зашипел от ярости. Сжал в кулак мои волосы на голове и больно оттянул назад. Яростно впился губами в мою шею, оставляя синий засос.
— Знаешь, я думаю будет не лишним отодрать тебя еще раз, — и он сорвал халат с плеч в разные стороны, оголяя мою грудь.
Глава 27
Я всхлипнула и потянула махровую ткань, стараясь прикрыться.
— Надо было вчера строить из себя обиженную благодетель. Сука, — прошипел он. Его взгляд помутнился, а вставший член уперся мне в живот. Он потерся им о мою кожу, скрытую остатками халата.
— Отпусти, я ненавижу тебя, подонок, — вскричала я в ярости и со всей силы царапнула его ногтями по щеке.
— Дикая киска, — Камиль коснулся щеки, чуть отстранившись. Я воспользовалась секундной свободой и выбежала из его спальни. Не оглядываясь, помчалась к себе и быстро закрылась.
Оставшись одна, я осела на пол и закрыла лицо руками. Громкие рыдания рвали мою грудь, слезы лились без остановки.
— Ненавижу, — шептала я в исступлении, обращаясь в пространство.
Я теперь окончательно убедилась, что моя любовь к монстру была растоптана и уничтожена. Теперь в сердце осталось место только для злости и ненависти….
Хочет этот проклятый дом, пусть забирает.
Камиль настоящее чудовище, не человек, адов демон. Если я ему не отдам то, что он хочет, то неизвестно, что еще прийдет ему на ум. Если он пустил меня по рукам, то его ничто не остановит даже убить меня. Или обнаружить моего сына и сделать какую то подлость. Если с Мироном что то произойдет, я себя никогда не прощу…
— Прости, бабуля, но я не могу. Это выше моих сил, — говорила я сквозь слезы.
Когда я выплакала острую боль, стало немного легче. Камиль не сломает меня. Слава Богу, я не помню тот ужас, что со мной вчера творили. Значит буду считать, что ничего не было. Просто закрою дверь в часть своего сердца под семью печатями и никогда больше не буду возвращаться к этим ужасам.
Я встала на дрожащие ноги, поплелась к гардеробной. Одела нижнее белье, свитер и джинсы. Взяла сумку с документами и деньгами, положила разряженный телефон. Я подпишу все, что хочет Камиль и навсегда уеду. Больше никогда не вернусь.
Я подошла к зеркалу. Опухшее лицо, потрескавшиеся губы, спутанные волосы… Красавица, просто сказочная… ведьма из леса, смотрела на меня из зеркала. Кошмар, я всегда ужасно выгляжу рядом с Камилем, будто он высасывает из меня жизненные силы, потрошит мою плоть!
Больше не доставлю ему удовольствие своей слабостью. Пусть отдает мне эту чертову запись и отпускает меня из своего капкана. Теперь я окончательно от него свободна. Он убил во мне все светлые чувства к себе, любую надежду на наше совместное будущее. Он моральный урод, не заслуживающий прощения.
Я умылась, причесалась, заплела волосы в косу. Нанесла тонкий слой крема на лицо и гигиеническую помаду на губы.
С этого дня я другая, свободная. Не сломленная, а полностью ожившая.
Говорят иногда надо опуститься на самое дно, хорошо хлебнуть дерьма, чтоб, наконец, сбросить пелену с глаз. Подняться и жить дальше. Спасибо Камилю за такой жестокий урок, я теперь точно знаю, что пути в прошлое нет…
Я вышла и спустилась в холл. Затем прошла до нужной двери и вошла в бывший кабинет Эрнеста, а ныне его сына — подонка.
Мужик в очках добродушно глянул на меня и приветливо улыбнулся. Нервная тошнота подкатила к горлу.
— Здравствуйте, Ева… — начал он. Я его перебила, не до любезностей.
— Что и где подписать, я тороплюсь, — раздраженно сказала я.
Нотариус удивленно вскинул брови, но больше ничего не говорил. Протянул мне белые листы А4 с прописанным текстом. Затем официальный бланк и тяжелый журнал. Он тыкал везде пухлым пальцем, а я в этих местах росписывалась и полностью прописывала фамилию, имя, отчество.
Затем, я встала и вышла, не проронив ни единого слова. Выходя, я слышала, как нотариус ставил печати на документы. Прощай наследство и дом для Мирона. Вот так, после одной ужасной ночи, я просрала будущее сына. Я просто молодец…
Я оглянулась в дверях, вспомнив за запись
— А видео? — спросила я.
— Конечно, возьмите, — мужик протянул мне флешку. Пришлось вернуться и забрать ее. Я поморщилась, чувствуя в руках всю тяжесть позора.
— Где гарантии, что видео удалено с источника, — спросила я, делая каменное лицо.
Нотариус лишь пожал плечами. Кто бы сомневался, что Камиль не удалит такой компромат. Не удивлюсь, если он его оставит, как средство давления на меня. Я ведь могу подать в суд и оспорить эту дарственную.
Я вздохнула. Пошли они все на хрен. Плевать. Хуже все равно быть не может. Тем более, что брать у меня уже нечего.
Я вышла из дома. Оглянулась на строение, которое когда то мне казалось сказочным замком. Больше я не имею отношения к этому дому и этой семье. А семьи то уже давно нет. Самый близкий и родной мне человек покоится под толщей земли и никак больше мне не поможет. Я мысленно попрощалась с бабулей и бодрым шагом пошла в сторону города. Идти предстояло часа два — три. Но я была рада такой длинной прогулке. Чем дальше я отходила от этого проклятого места, тем легче мне становилось на душе.
Я свободна, хоть и пришлось заплатить по полной. Слишком дорого мне стоила моя наивность и глупость. Видно в жизни всегда тяжелые последствия от легких решений.
