Мужчина поравнялся со мной. И в его глазах полыхнула злость.
— О, поздравляю Ева, — в голосе Игнате прослеживались истиричные ноты.
— Привет. С чем? — я непонимающе уставилась на него.
— Как же, не понимаешь! Думаешь, я не слышал и не видел, как ты в первый же день трахалась с генеральным? Отсосала… то есть отстояла свое место, — он презрительно скривил губы в ухмылке.
Краска прилила к моему лицу. Я смотрела на Игната, пытаясь понять, почему его так волнует моя личная жизнь. И какое он имеет право делать мне такие замечания!
— Хлебало прикрой. А то сейчас перед уходом ты у меня отсосешь, — прогремел устрашающий бас сбоку от лифта. Камиль успел подойти к нам и расслышать последние слова Игната. Я удивленно посмотрела на своего защитника.
Лицо Камиля было жесткое и суровое. А чернющие глаза метали гром и молнии. Идеальный черный костюм с шелковой синей рубашкой, расстегнутой на нескольно пуговиц до ямочки между ключицами, брюки с кожаным поясом с металической пряжкой и в руках портфель с документами, весь его образ кричал о стиле и дороговизне. Я зависла на миг, глядя на его пальцы. Они спокойно покоились на темно кофейной коже папки. Ровные и длинные с ухоженными ногтями. И часы на изящном запястье, которые стоили, как у некоторых людей квартиры…
Крутой. Властный. Дерзкий.
И я снова трепещу перед ним, хотя его гнев сейчас обращен на Игната.
— После увольнения я не обязан с вами общаться, — гордо проговорил мой бывший босс и по совместительству бывший ухажер.
Понятно, Камиль уволил его. Неужели из-за меня?! Я вчера имела неосторожность вспомнить за него в машине, чем вызвала приступ злости в Камиле. Вот он и решил избавиться от мнимого соперника.
Камиль медленно надвигался на Игната и мне стало действительно страшно. Разъяренный вид мужчины просто кричал об опасности. Мне казалось, все замерло вокруг. Замедлилось, как в фильме.
— Общаться?! — голос Камиля стал удивительно спокойным. Но я его хорошо знала. Это равнодушие напускное и в таком состоянии лучше его не провоцировать, — Я с дерьмом не общаюсь. Уебывай пока на своих двух. Потому что я могу переломать тебе ноги так, что кости никогда не срастутся. Будешь до конца дней учиться на руках ходить. И если увижу тебя в километре от Евы, больше предупреждать не буду.
Игнат нервно моргнул. Против здорового разгневанного итальянца, он выглядел тщедушным подростком филлипинцем. Мне невольно стало его жаль. Он глянул на меня с презрением и молча ушел.
А Камиль, словно ничего не произошло, хлопнул меня по попе и подмигнул.
— Кстати, привет, сестренка. Сегодня снова выглядешь ужасно. В обеденный перерыв накажу за непослушание, — и ушел в свой новый кабинет, оставив меня с озадаченным видом и горящей кожей на ягодицах.
Моя совесть вопила громче стыда. Я навлекла на Игната увольнение. И теперь мужчина, который всегда относился ко мне по человечески, остался без работы. Его агрессивный выпад в мою сторону был продиктован обидой отвергнутого поклоника и злостью за увольнение. Поэтому я пропустила мимо ушей все его оскорбления.
Я сидела в своем кабинете, как на иголках. Крутила в руках карандаш и методично обгрызала его край. Я чувствовала, что мне нужно что то сделать. Попытаться исправить неприятную ситуацию, созданную мной.
Не в силах побороть угрызения совести, я решительно направилась в кабинет к Камилю.
Секретарша недовольно пискнула, что нужно сначала доложить Камилю Эрнестовичу о моем посещении и ждать, пока он соизволит меня принять. Я недовольно фыркнула и вероломна вломилась к нему в кабинет без всякого предупреждения.
Только когда захлопнула дверь и увидела Камиля в строгом задумчивом виде над кипой бумаг, поняла, что поспешила. И вообще, как просить за Игната этого надменного эгоиста, если вчера всего одно мое упоминание о другом мужчине вызвало в Камиле бурю гнева и негодования.
Важный босс оторвался от изучения договоров и вопросительно приподнял брови, разглядывая меня с головы до ног. Под прожигающим смолистым взглядом воскресло мое смущение и страх. Камиль словно содрал с меня одежду и уже раздумывал над наказанием, настолько его напыщенный и властный вид кричал о недовольстве.
Слова застряли во рту сухим комом, и я нервно облизнула губы.
Камиль медленно поднял руку со стола и глянул на часы.
— Еще вроде не обед, сестренка. Нетерпится потрахаться? — ровно спросил он и вальяжно откинулся на спинку кресла.
— Нет. Конечно, нет. Камиль, я хотела попросить тебя, — от его грубости я снова обрела возможность разговаривать и подошла на несколько шагов ближе к столу, — Послушай, пожалуйста. Между мной и Игнатом ничего нет. И почти не было. Он очень хороший руководитель. Ты не должен был увольнять его из-за ревности. Я прошу тебя, пересмотри свое решение и верни его на работу. Это ведь в твоих силах. Ты можешь обратно оформить его…
Мужчина чуть прищурил глаза и в них возник блеск азарта, а чувственные губы тронула легкая ухмылка. Он сложил руки в замок и обперся о гладкую столешницу. Я невольно глянула на его ровные длинные пальцы и покраснела до корней. Яркие образы, как они ныряли в мою промежность против воли возникали в памяти.
— И что мне будет за то, чтоб я простил твоего бывшего ебаря? — хитро усмехнулся Камиль.
Руки стали влажными. Я спросила тише, чем планировала
— А что ты хочешь? — а в уме добавила, этот развратник все равно осуществит все свои похотливые замыслы. Но соглашаясь так, я хотя бы верну Игнату работу.
Глава 41
Камиль выдохнул довольно и уверенно
— Хочу отыметь тебя в задницу. И так, чтоб ты не выла и не сопротивлялась. А сама поскакала на члене!
А я наивная думала, что хуже быть не может.
— Пожалуйста, Камиль…
— Бля, Ева, что ты как целка жмешься. Я тебя имел в ту ночь в доме во все дыры, и ты кончала, как пулемет. А сейчас строишь из себя обиженную благодетель. Хочешь меня расслабить, давай, иди сюда. Ложись на стол и снимай эти уродские штаны. А если тебе не настолько и важен твой Игнат, то пока проваливай. Вернешься к обеду просто отсосешь мне, — Камиль демонстративно похлопал по поверхности стола ладонью.
А я стыдливо отступила на шаг назад. Поближе к двери.
Я ждала, что Камиль начнет заставлять. Но он, словно потерял ко мне интерес. Вернулся к рассматриванию бумаг на столе. И не отрывая взгляд от договоров, добавил ровным голосом:
— Закрой дверь за собой. Или с той стороны, или с этой. Но только на ключ. Мне то похер, но тебе не понравится если весь офис будет гудеть о наших маленьких анальных развлечениях.
Я вздрогнула от этих пошлых слов. Очень хотелось сбежать. Испариться. Никогда больше не видеть этого больного извращенца.
