– Что это?
– Когда полиция напала на путешественников у Стоунхенджа.
– На вас напала полиция? – спросила поражённая Дебс.
– Нет, но они думали, что мы часть стоунхенджской группы. Подруга путешествовала через всю страну, и у неё не было машины, так что она поехала на повозке с пони. Ей нужен был компаньон, и я вызвалась. Моему ребёнку тогда было всего несколько месяцев.
Моему ребёнку? Она говорила про мою маму. И я не мог поверить, что она всё равно взяла ребёнка – мою маму – с собой. Она сошла с ума? Она была худшей матерью в истории?
– В конце концов, полиции пришлось нас отпустить.
– Почему? – спросил я уныло.
– Наверное, – сказала Дебс, – потому, что они не готовы были нарваться на женщину, которая знала, как с ними разговаривать.
– Именно так, Дебора, – сказала бабушка строго, но ей явно было приятно. – С этим сборищем громил надо всё время быть настороже.
Дебс хохотнула.
– Мама тебя ненавидела, – сказал я тихо.
В комнате повисла ужасная тишина. Даже Дебс, которая никогда не проявляла слабости, сконфузилась.
– Как поживают твои родители, Дебора? – спросила бабушка после паузы.
– О, – произнесла Дебс, которую перевод темы застал врасплох. – Хорошо. Мама хорошо. Папа хорошо. Ну… вы знаете, какой он.
– Всё ещё носится со своим волком, не так ли?
Поведение Дебс изменилось.
– Ты же не веришь в это, Дебора, с твоим-то умом?
– Ну, в каком-то смысле верю.
– В Англии нет диких волков.
– Ну, он его видел, – она кивнула на меня.
Бабушка строго взглянула на меня и уставилась куда-то между мной и Дебс, что разозлило её ещё сильнее.
– Если оно выглядит как волк, – сказала она, – звучит как волк и ведёт себя как волк, то вероятно это волк.
– Если только этот молодой человек не ошибся, а это запросто.
– Но видел же не только он, да? Ещё папа. Другие фермеры.
Бабушка взмахнула рукой, будто отгоняя муху.
Дебс залилась краской.
– Почему ты не на работе? – сердито спросил я.
– Рождество, – ответила бабушка.
Ещё одна долгая неловкая тишина. Дебс поставила чашку и как будто опять собиралась уйти.
– Почему у вас нет ёлки? – спросила вдруг она.
Бабушка удивилась. Я удивился. Ещё я понял, как пренебрежительно и странно бабушка относилась ко всему: у нас даже не было ёлки. Я уставился в свою кружку.
– Ну, – сказала бабушка, – мы ещё не решили, хотим ли мы её.
– Я не люблю чай, – сказал я. – Я не знаю, почему ты мне всё время его делаешь.
– Мне пора, – Дебс встала. – Я просто забежала поздороваться.
Я не хотел, чтобы она уходила.
– Я пойду с тобой на вечер историй, – выпалил я.
Дебс уставилась на меня.
– Вам нужна ёлка, – сказала она. – И украшения.
– Ладно, – выдохнул я.
– Ладно.
Но она не ушла, а попыталась выудить что-то из внутреннего кармана.
– Кстати, я вот тебе принесла.
Это был свёрток в рождественской подарочной бумаге, перетянутой серебряной лентой с бантом. Дебс протянула его так, будто это ничего особенного не значило.
– Спасибо, – сказал я, принимая подарок горячей рукой.
Она избегала моего взгляда.
– А что он тебе подарил? – спросила бабушка.
Дебс пожала плечами.
– Я это ещё не завернул, – солгал я.
Когда Дебс ушла, бабушка сказала:
– Тебе стоит купить ей что-нибудь, – в её голосе слышалось мрачное предостережение.
Бабушка отнесла чашки на кухню. Я пошёл за ней и стоял в дверях, пока она стояла над раковиной.
– Как тебе было с мамой? – спросил я наконец. – Когда ты ездила по стране в повозке с пони? Почему ты взяла её?
Было непривычно говорить слово «мама». Оно провалилось в пропасть в моём желудке.
– Она была младенцем. За ней надо было ухаживать. Выбора не было. Ей вроде бы нравилось.
– Где был её отец?
– Работал, наверное.
– Ты скучала по ней, когда она совсем от тебя уехала?
Бабушка застыла, точно превратилась в камень.
Потом она коротко кивнула и продолжила мыть посуду, но при этом согнулась, просела под весом моего вопроса.
– Нам стоит купить ёлку, – сказал я.
Она стояла ко мне спиной, и я не мог понять, что она чувствует.
Она кивнула ещё раз, будто и это ей было тяжело.
Глава 30. Рождество
Утро накануне Рождества я провел в Кендале в попытках купить подарки. Для бабушки я нашёл коробку разных особых чаёв. А вот подарок Дебс не мог придумать, пока меня не озарила идея зайти в музыкальный секонд-хенд, который продавал и новый винил тоже. Я купил двенадцатидюймовую пластинку с новейшим альбомом The Young Savages. Наверное, Дебс уже слышала его, но у неё не было пластинки, и я думал, что она ей понравится, даже если не на чем будет слушать. Бабушка подвезла меня до дома Дебс, но там никого не было. Я прислонил завёрнутый подарок к стене и оставил так.
Ещё я пошёл в лес и нарезал остролиста. Папа обычно нарезал омелы и остролиста и приносил домой. Дом на Рождество был полон зелени. Бабушка пошла на уступки в честь праздника и начала включать отопление с четырёх вечера.
* * *
Вечером позвонил Митеш, чтобы пожелать счастливого Рождества. Митеш не отмечал Рождество, но ему нравилось всё рождественское.
Я не знал, что сказать. Обычно мы не так уж много разговаривали, просто играли на компьютере или в футбол, слушали музыку. А в этот раз он начал рассказывать мне про новую группу, которой увлёкся: The Vanguard. Моё внимание постоянно переключалось на треск огня в гостиной, где бабушка читала новую толстую книгу – на этот раз про войну в Ираке. То, что говорил Митеш, казалось ребячеством, я не знал, могло ли меня такое вообще когда-то интересовать.
Митеш замолчал. Я пытался найти что бы сказать. В моей голове внезапно оказалось пусто.
– Как школа? – спросил Митеш.
– Прекрасно.
Мой ответ вызвал взрыв шипящего смеха в трубке. Он думал, что это сарказм. Нет. Это была просто ложь. Я сказал: – Много уроков, новые учебники и другая программа. Так что дел полно.
– Завёл друзей?
– О да. Малки, Дебс… Стив, Зед, Алекс.
