– Сможет ли Лукас сдать выпускные экзамены в этом году? – спросила бабушка.
– Это зависит и от Лукаса тоже, – улыбнулся мистер Бонд, бросая взгляд на меня.
Хоть он и был доброжелателен, но взгляд его был таким, будто он изучал меня, как одно из насекомых, которых мы препарировали на естествознании. Я опустил глаза. Под столом на ковре бледнело какое-то пятно.
Мистер Бонд снова заговорил, но теперь вместо его слов я слышал какой-то мерный стук, будто что-то капало.
– Это зависит от Лукаса, м-м?
Я поднял голову. Он всё так же изучал меня. Мне даже захотелось послать его к чёрту.
– М-м, Лукас? – повторил он.
Внезапно я почувствовал, что моя злость пропала.
– Да, я буду учиться, – сказал я, снова глядя на ковёр. – Я сделаю всё, что от меня зависит, – краем глаза я смотрел на пятно. – Постараюсь, – сказал я уставшим голосом.
– Когда он сможет приступить? – спросила бабушка.
– В понедельник.
– Что ж, мистер Бонд, спасибо.
– Рад помочь, миссис Лэнсдейл.
Оба поднялись и обменялись рукопожатием так, точно я был каким-нибудь известным футболистом, а они заключили контракт, передав меня друг другу. Или продав меня дьяволу.
Встав, я заметил, что капающий звук ускорился, и я понял, что это мой собственный пульс отдаётся у меня в ушах.
– Что ты о нём думаешь? – спросила бабушка, когда мы шли по пустому коридору.
Я пожал плечами.
– А я думаю, что он самодовольный придурок. Будь его воля, он бы весь кабинет увешал своими портретами.
От удивления я сбился с шага и замер.
– Давай, Лукас, поторапливайся.
Глава 7. Понедельник
Теперь всё было по-другому. Холодный свет, запах горящего дерева в гостиной, запах выветрившихся духов в моей комнате, а в понедельник меня ждала другая школьная форма. Мы купили её на выходных в магазине в Кендале. Когда я собирался в школу утром понедельника, прежними на мне оставались только трусы и ботинки.
Перед тем как выходить из дому, я положил белый камень в карман.
Теперь я должен всё делать сам.
* * *
В тот день Малкольм постоянно вытягивал из кармана большой белый платок чтобы высморкаться. Или сжимал его в руке. И каждый раз, как я видел его с тех пор, он был простужен.
– Библиотека, – хотел сказать он, но из-за насморка получилось «бибиадегэ». – А вот опять площадка.
Мы остановились на асфальтовом прямоугольнике меж кабинетов, чьи стены отражали несколько сотен голосов, вздохи и крики примерно восьми теннисных матчей за раз. Футбольный мяч с оглушительным стуком ударялся о высокий сетчатый забор, окружавший поле. Они стояли у его четвертой стороны.
– Это Клетка.
Внутри носились мальчики в незаправленных рубашках. Они толкались, кричали: «Пасуй!» – «Сюда!» – «Хватай!»
Над долиной разнёсся гром, и, обернувшись, я увидел чёрный истребитель, скользящий над верхушками деревьев. Он прошёл так низко, что я разглядел рот и подбородок пилота в кокпите. Истребитель скрылся за елями.
– Что это, чёрт возьми, такое?
Мне пришлось кричать, потому что рёв истребителя заполнял всё небо, даже когда тот уже скрылся из вида. Никто на площадке, похоже, не обращал на это никакого внимания.
– Пилоты готовятся к Ираку, – сказал Малькольм, когда рёв затих. Его взгляд был мрачен.
– Не-е, – раздался чей-то голос.
Высокий черноволосый парень подошёл так близко, что мне пришлось слегка отступить. Кажется, его позабавило мое удивление, и он ухмыльнулся.
– Не, думаю, армия ищет новенького.
На волосах его лежал гель, брови были совершенно чёрными. Он сделал шаг в мою сторону и усмехнулся. А потом неожиданно протянул руку.
Я не был уверен, не разыгрывает ли он меня, но протянул свою в ответ.
– Что ж, как его зовут, Малки? – спросил он.
– Лукас, – ответил я.
– Откуда он?
– Из Сомерсета, – меня взбесило, что он обращается к Малкольму, но его это так развеселило, что он засмеялся.
– Чё ты здесь делаешь, приятель? – спросил он теперь уже меня.
Будь он Митешем, я бы сказал какую-нибудь глупость, типа «папа теперь выступает в кендальском цирке». Но этот парень застал меня врасплох, поэтому я просто ответил:
– Я переехал к бабушке.
– Почему? Твои родители развелись, или типа того?
Я не был готов к этому вопросу и не знал, что сказать. У этого парня как будто был талант зацеплять меня тем, о чём я не хочу говорить. Пытаясь придумать, как ему ответить, я открывал и закрывал рот, точно золотая рыбка.
– Жёваный крот, Малки, он даже не знает, что с его родителями.
Мне хотелось, чтобы он провалился.
– Он вообще говорить умеет? – снова осклабился он, глядя на Малкольма.
И прежде чем тот успел сказать хоть что-то в ответ, он хохотнул и ушёл, подмигнув и ткнув в меня пальцем.
– До скорого, Сомерсет, берегись охотников!
Я смотрел, как он неспешно идёт к Клетке. Непослушные пряди над его ушами торчали, несмотря на гель. Я подумал, а не достать ли мой камень и не запустить ли ему в голову.
– Со Стивом Скоттом шутки плохи, – прошептал Малкольм. – Можно и в больницу угодить.
Я бросил на него короткий взгляд.
– Серьёзно, – сказал он.
Но не успел я узнать о том, как Стив Скотт отправляет людей в больницу, к нам подскочили два парнишки. Судя по их росту, на несколько лет младше нас.
– Малки! – крикнул один, блестя распахнутыми невинными глазами. – Мы тебя везде ищем. У нас же война.
Малкольм взглянул на часы и нахмурился, будто принимал трудное решение, а потом спросил у меня:
– Ты играешь в ролевые игры?
– Нет.
Он печально кивнул, но вдруг скорчил такую гримасу, будто ему вдруг приспичило.
– Иди, если надо, Малки.
– Видишь ли, я гейм-мастер
[4]. Можешь пойти с нами, если хочешь.
Немного подумав, я покачал головой. Они втроём скучковались и пошли прочь. Младшие разок обернулись, слушая, что Малкольм рассказывал им обо мне.
* * *
Впервые увидев Дебс, я решил, что она самодовольная корова. Она стояла около стойки выдачи в библиотеке, держала под мышкой книгу «Под стеклянным колпаком»
[5] и жевала жвачку, широко открывая рот. Я пришёл сюда получить читательский билет, и ждал, пока библиотекарша отыщет что-то под стойкой. Дебс прижалась к стойке бедром и закатила глаза. Она смотрела мимо меня, точно я был пустым местом, но при этом стояла так близко, что мне пришлось отвернуться, чтобы не видеть её.
