Светло-русые волосы до плеч. Ровные и ухоженные. Одна дырка для пирсинга в носу, две в ухе. Голубые глаза. Не небесно-голубые, а бледные, почти серые.
– Чё уставился? – спросила она.
Я посмотрел на её рот, издававший чавкающие звуки. Чавк-чавк-чавк. Это ужасно бесило меня.
– Я жду, когда мне выдадут читательский билет, – сказал я.
– Долго ждать придётся.
Библиотекарша зло взглянула на неё и продолжила ковыряться под стойкой.
– Я в одиннадцатом «Ф», – сказал я. – А ты в каком?
Она продолжала жевать, дыша мятой и сигаретами.
– Ты запал на меня что ли? – спросила она наконец.
– Нет, – ответил я, слегка покраснев. – Я новенький. Пришёл за читательским билетом и просто говорю с тобой.
Я повернулся к ней плечом.
– Вот она, – библиотекарь встала и протянула Дебс тонкую книжку. На обложке был нарисован волк. Книга называлась «Луперкаль»
[6].
Дебс ненадолго застыла.
– Увидимся, – неопределённо сказала она.
Но моё внимание уже привлек волк на обложке. Он низко опустил голову и хищно смотрел на меня.
* * *
Мисс Эндрюс была моим классным руководителем и учителем английского. В её кабинете полки были заполнены книгами, а стены – украшены рисунками учеников. Было заметно, что мисс Эндрюс старалась навести здесь уют. Я выбрал место сзади, у стены, рядом с растениями. К счастью, она не спрашивала меня о книге, про которую рассказывала – «Зов предков»
[7], но то и дело поглядывала в мою сторону, чтобы убедиться, что я слушаю. Я старался, но у меня не очень-то получалось. Не только на её уроке. На всех уроках. Когда она говорила, я слышал фразы, но не мог понять их. Я пытался разобрать сказанное по словам и понять значение каждого в отдельности, но к тому моменту, как я осиливал только одно, она уже уходила далеко вперёд. Раньше у меня не было такой проблемы. Я подумал, вдруг это могло быть как-то связано с катастрофой. Каким-то повреждением мозга.
На английском мы оказались вместе со Стивом Скоттом. Он заговаривал, только когда его спрашивали: выдавал что-нибудь саркастическое и смешил всех, кроме мисс Эндрюс. Но и она особо не сердилась: отпускала колкость в ответ и продолжала вести урок.
Снаружи были горы, зелёные с золотым. Облако отбрасывало на них свою тень.
– Лукас Петтифер, то, что ты не читал книгу, не значит, что ты можешь спать на уроке.
Я почувствовал, как краснею.
– Но мисс, – парировал Стив, – Эта книга такая скучная, что мы все спим. Новенький просто не умеет это скрывать, в отличие от нас.
Все засмеялись.
– Это точно, Стивен, на твоём лице не видно ни капли интереса. Кто мне скажет, изменился ли Бак после того, как покинул Калифорнию?
Стив Скотт саркастично ухмыльнулся мне и снова повернулся к мисс Эндрюс. Мне казалось, что он её провоцирует. Я не мог его понять. Он делал свои саркастические замечания назло или просто хотел пошутить? Может быть, когда он шутил надо мной на площадке, он просто пытался по-своему быть дружелюбным?
После урока мисс Эндрюс попросила меня задержаться. Я медленно подошёл к ней.
– Как твой день?
Я пожал плечами. Белые сандалии подчёркивали её загорелые и гладкие лодыжки.
– Вот, – сказала она, протягивая мне бланк. – Бабушка должна подписывать твои домашние задания, пока у неё не появится доступ онлайн.
Видимо, она знала, что бабушка мой опекун. А значит, знала и о моих родителях. Мне не нравилось то, что все учителя знают о моих родителях. Я взял бланк. В моей прошлой школе была такая же система, ясно, что теперь за такие вещи отвечает бабушка.
– Тебе надо много нагнать. Ты любишь читать?
Я пожал плечами.
Через открытые носы сандалий можно было разглядеть её ярко-зелёные накрашенные ногти.
– Если захочешь о чём-то спросить, если у тебя будут трудности, обращайся ко мне. Хорошо?
На её запястье болтался радужный браслет. Интересно, сколько ей лет. По лицу разобрать невозможно. Отчасти потому, что она была учителем, а у меня не получается угадывать возраст учителей. А отчасти потому, что она ждала моего ответа, а это мешало думать.
– Ну ладно, – она улыбнулась.
В каком-то смысле это означало конец разговора. Она собрала книги и бумаги, сложила в свой здоровенный чемодан с широкими челюстями. Наверное, он ел на завтрак наши домашки.
Я сложил бланк, который она мне дала, и сунул его в рюкзак.
Глава 8. Труп
Я спрыгнул с автобуса в деревне и отправился к бабушкиному коттеджу. Я шёл по дороге, а когда приближалась машина – по обочине. Каждый проезжающий автомобиль обдавал меня потоком воздуха, а я притворялся, что не боюсь быть сбитым металлическим боллидом, который несётся со скоростью шестьдесят миль в час всего в полуярде от меня.
День уже клонился к вечеру. Я почувствовал, как странно тихи деревья. Они как будто прислушивались ко мне. Или к чему-то ещё.
Бабушкиной машины во дворе не было. Я открыл дом ключом, который она мне дала, и сел с домашкой за кухонный стол. Но сконцентрироваться на «Зове предков» у меня никак не получалось. Главного героя, пса Бака, вырвали из его спокойной жизни в Калифорнии, привезли в Канаду и вместе с несколькими хаски впрягли в сани. Но я не мог сфокусироваться на нём больше, чем на минуту. Не было ни интернета, ни связи на телефоне, так что географию я тоже не сделал. Я сдался и подошёл к кухонному окну. На дорожке сидел певчий дрозд. Зажав в клюве улитку, он тюкал её об бетон, затем наконец разбил раковину, клюнул несколько раз и улетел, оставив ошмётки.
Я думал о том, как долго не будет бабушки. О том, не заснёт ли она за рулём и не разобьётся ли насмерть.
Под лестницей рядом с телефоном стоял стол с глобусом-светильником. Я включил глобус, и он засветился синим и пшенично-жёлтым. Я выключил его и снова включил. Выключил, включил. Если я позвоню, она подумает, что я веду себя странно. Я выключил глобус, подошёл к корзине у входной двери и вынул трость-дубинку. Один её конец был толстым, похожим на лимон. Я взмахнул ею пару раз, притворяясь, будто бью то, что видел во тьме. А потом открыл дверь, которую бабушка держала закрытой.
В комнате стоял тёмный обеденный стол, пахнувший полиролью, со множеством папок формата А4 на дальнем краю. У окна – письменный стол, заваленный бумагами.
