– Все равно – Флот мог бы прислать побольше.
– Для той цели, что я озвучил – хватит. А если начнется большая драка – то Флот понадобится дома. Я не разделяю оптимизма «Кольерс» и совсем не желаю видеть русских солдат – на улицах Лондона.
Из ответа Правительства СССР – правительству Республики Египет.
Удивлены просьбой о мире – в то время как ваша армия, не получив приказа о капитуляции, продолжает боевые действия против армии Израиля и Советской Армии, выполняющей свой союзнический долг.
Каир, 31 июля 1955. Посол США и глава «Комитета молодых офицеров» полковник Рахмани.
П. – Сейчас не время для политесов! Или вы подписываете вот это, или моя страна слагает с себя все обязательства!
Р. – Русские танки вот-вот выйдут к Каналу. Где ваша обещанная защита?
П. – А что нам, простите, защищать – территорию неудачливого союзника, который сам влез в войну, и в первые же дни завопил «спасите»? Или уже собственность США, за которую наши солдаты будут сражаться, как за свою землю.
Р. – Уже собственность? Речь шла об аренде на 99 лет!
П. – А для вас сейчас есть разница? Когда на вас надвигается еврейско-коммунистическая орда, жаждущая мести.
Р. – Мы все же не какая-то Панама, господин посол. С которой вы заключили схожий договор полвека назад.
П. – А чем, в принципе, вы отличаетесь? Там нам пары канонерок хватило, чтоб вразумить. А здесь – вы всерьез надеетесь воевать еще и с нами?
Р. – Вас готовы встретить сто тысяч солдат нашего Резервного Корпуса…
П. – Шваль, разогнать которую хватит одного батальона нашей морской пехоты!
Р. -…а также британские и французские части, уже находящиеся на нашей территории. Что, и на них решитесь «случайно» атомную бомбу уронить, как тогда на Париж?
П. – Зачем? Можем, например, вам войну объявить – ради скорейшего наступления мира, хехе. И возьмем себе что захотим, по праву победителя.
Р. – Англия и Франция этого очень не поймут и не одобрят. И ООН тоже. Если для вас официальная причина этого конфликта, спасение палестинского народа от истребления. То это будет выглядеть вашим откровенным и наглым разбоем.
П. – Мы можем просто отойти в сторону – когда на вас накатится красный потоп. Русские очень хорошо умеют воевать на суше – думаете, ваши бумажные вояки их остановят? Думаете, англичане решат из-за вас объявить Сталину войну? Пара дней – и вас всех приставят к стенке. Или скормят нильским крокодилам.
Р. – У вашей угрозы есть одно слабое место. Если случится так, как вы описали – вам про Канал уж точно придется забыть навсегда. А вы ведь этого не допустите?
П. – Мы ведь можем поддержать не вас, а бедного короля Фарука. Который после с удовольствием прикажет всех вас повесить.
Р. – В таком случае наш король сегодня же умрет в тюрьме. От сердечного приступа, вызванного горем потери власти.
П. – Есть еще королева. И наследник престола.
Р. – Революция, это очень неспокойное время. С ними тоже всякое может случиться.
П. – Вам не дают покоя лавры большевиков? Ипатьевский дом, год 1918.
Р. – У нас на Востоке так поступали века назад. Когда приходила новая династия – никто не оставлял в живых ни единого представителя династии старой. Пол и малолетство препятствием не являлись. Это не жестокость, не зверство – а политическая целесообразность. Во избежание дальнейших смут.
П. – На что вы рассчитываете, черт побери? Вы понимаете, что на вас идет абсолютно беспощадная орда, рядом с которой Чингисхан и Тамерлан, младенцы? Может, русские и не станут убивать всех кто «выше колеса», и даже не загонят всех в колхозы, в первые же годы – но конкурентов во власти не потерпят абсолютно. Вас приставят к стенке – и уже русский посол будет указывать вашему преемнику, подпишите здесь. Что тогда будет с вашим суверенитетом?
Р. – Мы надеемся, что переход Канала во владение Сталина и для вас будет худшим вариантом из возможных. И вы это понимаете.
П. – То есть, вы надеетесь, что мы будем защищать вас бесплатно? Вы жестоко ошибаетесь! После мы предъявим к оплате счет – и включим туда ваше теперешнее упрямство!
Р. – Вот тогда и приходите, поговорим!
Шанхай. 31 июля 1955.
Десятая Армия входила в освобожденный Шанхай.
Танки, БТР, грузовики с пехотой – от движения колонн, тряслись стены и дрожали стекла. Сопротивления не было – лишь иногда раздавался выстрел откуда-то с чердака, в ответ гремела очередь из ДШК, или даже выстрел из танковой пушки. Затем солдаты врывались в дом, кого-то выгоняли наружу и расстреливали тут же у стены (у кого нашли оружие, или просто сочли «подозрительным») или же из верхнего окна вниз летело тело, уже молча или еще вопя (как рассказывал Учитель, так советские делали с нацистскими снайперами при штурме Берлина). И колонна продолжала движение.
– Трусливые собаки! – с презрением сказала Лан «Орхидея», сжимая ППС – даже за свои шкуры сражаться не желают!
– А ты бы хотела, чтобы в нас стреляли из-за каждого угла? – спросила Кианг «Роза» – чтобы тоже кого-то наконец пристрелить, сестра?
Что это два прелестных цветочка делали в воюющей армии? В самом начале, когда еще находились желающие спросить, ответ был – а чем мы хуже Лючии Смоленцевой, с которой хорошо знакомы? Задавать вопрос перестали после того как обе сестрички блеснули на стрельбище и полосе препятствий учебного центра – вызвав злобный рык инструктора-фельдфебеля («камрада» из ГДР) тренирующимся солдатам – беременные черепахи, сколько еще вас гонять, чтоб вы не уступили женщинам! – впрочем, было бы странно, если новобранцы, год или полгода из китайской деревни, сумели бы превзойти «подруг самой Лючии», пять лет постигавших среди прочих искусств и воинское мастерство у таких наставников, как Учитель Кун И Цинь. Ну и еще, после того как некий лейтенант пытался в укромном месте «поступить непристойно» с одной из сестричек (с которой, они не признались) и попал в госпиталь со сломанной рукой. Это было весной, еще до начала войны (и до назначения Ли Юншена на высокую должность) – ну а теперь этих двух отчаянных девушек знала наверное, вся Десятая Армия (как и тогда, Лючию Винченцо, еще не Смоленцеву – вся Третья Гарибальдийская бригада). Выглядевшие подобно Лючии «где она на известном фото с Папой Римским после его освобождения из нацистского плена» – камуфляж, черный берет со звездой, десантные ботинки, кобура, автомат ППС на плече – сестрички постоянно сопровождали командующего армией, приняв на себя обязанность его ординарцев, телохранителей и вообще, все бытовые заботы. И сейчас ехали вместе с Ли Юншеном в командирском бронетранспортере, обозревая вид сдавшегося вражеского города – каждая в своем секторе, слева и справа.
Вызвались добровольно. Когда Ли Юншен спросил их, зачем – то получил ответ:
– В Москве, даже если госпожа Лазарева примет нас в свою свиту и найдет нам мужей – мы все равно будем одними из многих. С тобой же, наш повелитель, мы станем равными самой Лючии. Если будем присутствовать при победе, которую ты одержишь, и свет которой падет и на нас. Ты ведь не можешь не победить!
