Оказалось, что для победы кроме энтузиазма нужна скурпулезная штабная работа! А вот с ней было плохо – начиная с того, что сбор штурмового отряда в другом конце острова (за девятьсот километров от Гаваны) был сам по себе проблемой. На ферму участники операции ехали мелкими группами и даже поодиночке – под видом молодежи, спешащей на карнавал. Оружие (кроме пистолетов) доставляли заранее – в ящиках для куриного корма, в корзинах с цветами, в цементных мешках – и ведь его надо было еще распаковать, смазать, проверить! И не было возможности тренироваться заранее именно с ним – особенно с пулеметами и автоматами. Молодые революционеры прежде видели «томпсоны» лишь в гангстерских фильмах, ну а «шмайсеры» и МГ-42 вообще никогда в руках не держали. Никто раньше не бросал гранаты – хотя в ящиках была инструкция с рисунками, снять колпачок, дернуть за шарик и кидать, как все просто… казалось тогда! А у «гарандов» была очень неудобная система заряжания – грозящая оставить без пальцев неумелого бойца. Легче всего было освоить «маузеры» образца 1898 года, основное оружие немецкой армии в обе великие войны – но уже после (во время боя!) выяснилось, что некоторые из повстанцев по невнимательности взяли к «маузерам» патроны от «гарандов» и наоборот!
Оставалось лишь утешаться, что по имеющимся сведениям, батистовские вояки также не отличались высоким боевым мастерством. Из числа повстанцев, сто сорок человек должны были атаковать казармы Монкада, второй отряд в тридцать бойцов – казармы в Баямо, где стояла рота жандармов (целью этого отряда было, не столько уничтожить врага, как связать его боем и не позволить вмешаться в главные события). Все бойцы были выходцами из рабочего или среднего класса, много было учащейся молодежи, однако законченное университетское образование было лишь у четверых, включая самого Фиделя. Лишь пятеро были старше сорока лет, а подавляющее большинство, в возрасте до тридцати. Всего двое чернокожих, и тринадцать мулатов – «цветное» население Кубы часто поддерживало Батисту, видя в нем «своего». Две женщины, Айдее Сантамария (сестра Абеля Сантамарии) и Мельда Фернандес – в роли медсестер. И ни одного профессионального военного – что оказалось самым слабым местом всей операции!
Переоделись в заготовленную военную форму – чтобы не выглядеть «бандитами». Часть ее удалось купить у ординатора военного госпиталя (тоже, участника Движения), недостающее число срочно пошили Айдее и Мельда, сев за машинки и купив ткань. Раздали оружие и патроны, распределились по боевым группам. Теперь уже не было пути назад.
Фидель сам должен был вести основную штурмовую группу. Еще были отделены две группы поддержки – одна (двадцать человек, командир Абель Сантамария) должна была занять примыкающий к казармам госпиталь, а заодно развернуть там медпункт (для чего в ее состав был включен единственный доктор Муньос и обе девушки-санитарки), вторая (всего пять человек, во главе с Раулем Кастро) завладеть Дворцом Правосудия (с верхних этажей которого отрывался отличный вид на весь комплекс Монкады) и поддержать атаку снайперским огнем, для чего им были отданы все три имеющихся «маузера» с оптикой (прим. авт. – в нашей истории группа Р.Кастро стреляла из обычных винтовок). В это время основной отряд должен был ворваться в казармы, разоружить или уничтожить караул – ну а от сонных и пьяных солдат никто не ждал сильного сопротивления. Если бы все пошло по плану… но не было в отряде хорошего военного-штабиста!
С фермы выезжали затемно – и, чтобы не привлекать внимание, не колонной, а поодиночке. И оказалось, что никто из водителей не ориентировался ночью на узких и извилистых улицах Сантьяго-де-Куба! К казарме прибыли в разное время, а кто-то и вовсе опоздал. Однако в шесть часов утра большая часть повстанцев была на месте, и группы Рауля Кастро и Сантамарии вышли на позиции. Фидель решил начинать, не дожидаясь отставших.
(комментарий на полях – первая ошибка. Надо было ехать колонной, под видом армейского подразделения – предварительно ознакомив водителей с маршрутом: им прибыть накануне, и пройти там хоть пешком. При том уровне дисциплины в гарнизоне, после карнавала, и с учетом латиноамериканского бардака – встреча с бдительным патрулем на улице в шестом часу утра крайне маловероятна! Ну и я бы посадил в первую машину «группу захвата» из самых подготовленных бойцов – способных даже при встрече с патрулем, управиться быстро и без стрельбы).
Поначалу удача сопутствовала повстанцам – часовых на КПП номер три разоружили без шума, одним лишь грозным окриком – откройте ворота растяпы, генерал едет! А теперь винтовки наземь и марш в казарму! И тут оказалось, что непонятная возня на площади, скопление людей и машин (в течение получаса!) привлекла внимание солдат в ближнем корпусе, они не спали, а наблюдали из окон за происходящим. Что еще хуже, среди них них оказались двое сержантов-сверхсрочников, матерых и опытных служак – которые, заподозрив неладное, вышли разобраться. Как раз в тот момент, когда головной «бьюик» в котором был сам Фидель въезжал в открытые ворота. На грозный окрик одного из сержантов, у кого-то из повстанцев не выдержали нервы, и он выстрелил (не попав ни в кого) – оба сержанта тут же укрылись в караульной будке и стали стрелять в ответ.
Еще не все было потеряно. Рвануть на скорости через двор, встать у каждого из выходов, сбросить из кузовов пехоту, которой тут же врываться на этажи – в полной мере использовать фактор внезапности, которая улетучивалась стремительно! Ну а тех, кто в будке засели – походя гранатами закидать! Но проклятый «бьюик» заглох прямо в воротах, перегородив путь остальным машинам! Или же это Теодулио, водитель «бьюика», впервые в жизни попав под обстрел, сделал что-то не то? А затем трусливо выскочил из машины – когда пуля разбила перед его лицом ветровое стекло!
Остальные повстанцы, попрыгав из кузовов, толпой пытались пропихнуть «бьюик» вперед – прячась за его кузовом от пистолетных выстрелов из караульной будки. Никто не сообразил бросить туда гранату – а также, прицепив в «бьюику» трос, дернуть его грузовиком, не вперед, а назад, очищая ворота. И он, Фидель Кастро, вожак, но не военный, участвовавший прежде в мальчишечьих и студенческих драках, но не в настоящем бою, когда вокруг пули свистят (хотя сколько этих пуль было поначалу – два пистолета из будки, против толпы у ворот!) не сообразил, как поступить. Возня вокруг проклятого «бьюика» продолжалась – когда разразилась катастрофа. Из окон казармы ударил пулемет, затем загремели частые выстрелы из винтовок. И упали тела – сейчас уже не установить, кто из молодых героев Движения первым отдал свою жизнь за свободу. А остальные бросились в разные стороны, попадали наземь, а кто-то, кинув оружие, стал убегать. Они были героями – но не солдатами. Никто не учил их, как надо вести себя под огнем.
Бедой было то, что в казарме был на своем месте полковник Альберто Чивьяно, офицер опытный, решительный и энергичный, подлинный служака. Поднятый с постели, он руководил боем в пижаме, лишь нацепив для узнаваемости фуражку и ремень с кобурой. Но, быстро сообразив, что происходит, он не терял ни минуты, отдавая распоряжения. Все больше солдат, слыша его команды, хватали оружие и вступали в бой. Вот уже и второй пулемет включился в перестрелку, полосуя очередями пространство перед воротами. В ответ оттуда тоже стреляли, причем и из автоматического оружия – но огонь был не метким, не эффективным.
