– Аппарат упростился до неприличного минимума – сказал Валентин – где раньше нужна была толпа народа, для учета, контроля и надзора за дисциплиной, остались лишь двое: управляющий (он же председатель, выборная должность) и бухгалтер, он же учетчик. Прибыльность хозяйства подскочила в разы, с увеличением и качества и количества продукции. А ведь это север, нечерноземье – тут культуры, как видишь, даже не пшеница, а рожь, овес и лен, ну и коровы немножко – молоко, мясо. Теперь еще и птицеферму строят, и плодоконсервный заводик в плане. Вот это и называется «великолукский», он же «безнарядный» метод (прим. авт – в нашей реальности, «метод Худенко»). Теперь слушай вопрос, Команданте: какие слабые стороны этого метода ты видишь? Ну представь, вот ввел бы ты это завтра на своей плантации – и какие возникли бы проблемы? А как ответишь, то вопрос второй – как думаешь, зачем я тебе это рассказываю и показываю, вместо дона Бельмонте?
Эрнесто задумался, представив. Ну во-первых, соседи-плантаторы сразу бы ополчились на «поощряющих неуважение черни к хозяевам».
– Мимо. Хотя признаю, что сформулировал несколько неудачно. Но представь, что тебе на соседей глубоко плевать – что они подумают. А что еще?
А стали бы пеоны-рабочие так стараться? Привыкнув за века, что их обязательно обманут, прикрывшись законом. И вернее будет хоть минимум получить – но в твердом размере, в конце недели.
– Горячее, Команданте. Именно потому такой метод не прошел бы году в тридцатом, когда колхозы только создавались. Поскольку люди привыкли к оплате, как при эксплуататорах, не было еще у них доверия. Но и это конкретно сейчас не главное. Еще что?
А что бы я тогда сказал своим людям? Ведь старшие, кто учитывают и надзирают, это самые доверенные и грамотные. Да и пеонов тогда не требуется столько – при условии, что оставшиеся поймут свою выгоду и начнут работать, каждый за двоих. А «старшие» и «гвардейцы» уже привыкли к своему более высокому статусу, и вряд ли им понравится, если им прикажут стать простыми пеонами. Пожалуй, охрану придется сохранить на довольствии – и все равно, очень вероятны беспорядки, и даже бунт!
– Вот тут ты попал в точку, Команданте. У нас здесь не Аргентина, но все равно проблема жесткая, что делать с «лишними» людьми? И потому этот метод, несмотря на одобрение с самого верха, внедряется в СССР не всюду. Он на «ура» идет на целине, где хозяйства создаются с нуля – и даже выгодно, что не нужно срывать с мест много людей. Неплохо – в Сибири, где также людей в колхозах всегда не хватало. Также как и тут, на севере, в Нечерноземье. Хотя заметь, что пришлось уже постараться – птицеферму, консервный завод, да просто соцкультбыт усиленно развивать, чтобы людей трудоустроить – ты видел, тут клуб уже на городской Дом Культуры похож. А вот в Средней Азии, на Кавказе, Украине, в черноземных южных областях – где и хозяйства старые, и людей избыток, причем управленческий аппарат с крепким семейными связями и за свои места держится зело прочно – там гораздо хуже. Тут говорить неприятно – но очень удачно внедрение нового метода наложилось на тяжкие годы сразу после войны, когда с мужиками в хозяйствах было очень хреново – и экономия рабочих рук с ростом производительности труда пришлась очень кстати. Ладно, будем считать что на первый вопрос ты ответил. А на второй? (прим. авт. – в нашей реальности, именно проблема, куда деть лишних людей, стала причиной свертывания метода Худенко при Брежневе. Ну и – этот метод у нас возник уже в конце пятидесятых, когда послевоенный кризис с нехваткой рабочих рук в народном хозяйстве был в целом, преодолен).
Наверное, дон Педро просто не хотел, чтобы плантацию Матавердес хоть как-то связывали с СССР? Ну и как было сказано, возмущение соседей.
– Ну, может и это тоже. Но сейчас тебе я хочу показать главное. Ты Маркса читал – что бородатый классик говорил о производственных силах и отношениях?
Ну, это азбука. Что производственные отношения должны состоянию производительных сил соответствовать. Иначе – или революция, или реформы.
– Ага, верно. Вот только это движение идет не только при перемене общественного строя. Но и внутри него – даже если этот строй социализм. Который вовсе не есть что-то застывшее – в нем тоже надо отслеживать, соответствуют отношения производительным силам, или нет. Здесь это кажется, поняли хорошо, даже на самом верху, прости господи! И потому, среди прочего, внедряют «великолукский метод» со страшной силой – чтобы в СССР он стал максимально известен, чтобы его уж точно, не задвинули. Продвигают его с таким же старанием, как в тридцатом году, колхозы. Которые, кстати, тоже не были первой ступенью – нельзя было в них загонять крестьян, только что сбросивших барское ярмо, это венгерские товарищи в 1919 попробовали, и получили в ответ массовую контрреволюцию и свою погибель. Так что «земля – крестьянам» было тогда гениальной находкой Ленина.
Это как? Лозунг еще с древнеримских времен был известен, наверное! Уж с феодальных, точно.
– Гениальность была в принятии на тот текущий момент. Когда даже многие соратники Ильича по Партии были за «трудовые коммуны» – видя, что народ к этому еще не готов, но «нет преград, которые бы коммунисты не преодолели». Не понимали, что народу надо дать жирок нагулять, поработать на себя, а не на барина. Если до 1917 года в деревне бедняки составляли две трети – а к концу двадцатых, перед коллективизацией, такой была уже доля середяков, крепких хозяев. А вот доля кулаков сократилась втрое – тех, кто не просто «крепкие хозяева», а натуральные мироеды, кто сами даже не пашут и не сеют, а «сейчас дам тебе лошадь вспахать, или семян на посев, или просто денег в долг – а ты мне осенью вдвое отдашь, из своего урожая» – да ты, Команданте, в Гватемале сам видел этот сорт. Те, кто всю деревню держат в кулаке – и к местной власти вхожи, и сами столпы деревенской демократии, на выборных должностях вроде сельских старост. Или, что еще чаще, сидит такой Тит Титыч, не знаю как по-испански, владельцем лавки или трактира – то есть места, где в той отдельно взятой деревне крутятся все товарно-денежные отношения. И все крутится, работает в порядке – вот только скажи, по-коммунистически, простому человеку такой порядок нужен? Вот и у нас, сначала дали народу уже после Октября этим нахлебаться – а после, снесли ко всем чертям.
Так рассказывают, что в России тогда были, как у вас говорят, «перегибы»? И голод.
– А ты, Команданте, читай не Тургенева с Толстым, а что ближе, «Поднятую целину», списано ведь все с натуры. Какая гремучая смесь скопилась тогда в деревне – и праведная злость бедноты на «мироедов», за которыми власть уже не стояла. И банальная зависть люпменов к преуспевающим. И слом старых жизненных устоев. И остатки недобитой белогвардейщины. И память о совсем недавней войне, когда многие к оружию привычны, и свою-то жизнь не сильно ценят, не говоря о чужой. И текущий политический момент – когда стране нужен хлеб. Так что это просто чудо и гений товарища Сталина, что удалось ситуацию как-то разрядить, без грандиозного взрыва. Ты главное пойми – китайское проклятие, чтоб ты жил в переходную эпоху, это вполне реально! Когда первыми по еще неизведанному пути идем, и никто не знает, как правильно надо, и наощупь приходится – сунулись, обожглись, поправили курс. При этом учти, что даже будь ты, на месте Вождя, самым высокомудрым – далеко не факт что у тебя есть кадры столь же толковых и образованных исполнителей, которые не наломают дров.
