Вот наконец и появились арабы. Головной дозор, «скаут» (у нас такие легкие БТР в войну были, ленд-лизовские) и три джипа – от колонны всего метрах в четырехстах. В самой колонне впереди танки, «шерманы» не меньше десятка, дальше грузовики и БТР, и еще вижу танки – хвоста не видно, тут и правда, полк, а то и больше. Дозор уже близко, и тут «скаут» вспыхивает, прошитый очередью из зенитного автомата. Деревня впереди, а сады к дороге подходили, вот и взяли мы колонну сразу в три огня, с фронта и с обоих флангов. А при внезапности, на войне это страшная вещь!
Впереди все заволокло дымом от горящих танков и машин, и пылью от разрывов – эх, не было у нас РС, дивизион «градов» так бы мог накрыть, что там вообще никто бы не выжил. Но и батарея 122мм гаубиц, это тоже серьезно. Так что мало арабам – точно не показалось! Атаковать они даже не пытались – откатились назад.
После, я помню, еще с пару часов была стрельба на флангах. Это их разведчики пытались взглянуть, сколько нас – а наше охранение их отгоняло из крупняков, ну не было у нас массы пехоты, и таких кадров, как «осназ» – а израильские кадры, они по сути ополченцы а не солдаты, многому ли научишься за четыре недели в году, да еще при не шибко интенсивной учебе? Но пулеметов у нас было в достатке, причем почти половина, это ДШК и «владимиры», и патронов пока хватало, а местность открытая – так что и этот раунд мы выиграли.
Радио в тыл – ответ нам, продержитесь еще до завтра. Ясно отчего – помню, с каким «энтузиазмом» местные кадры даже на четырехнедельную службу спешили: тут хорошо, если за двое суток часть до штата доведут, отлавливая по домам «бесценных для нации». А нам за них отдуваться – русским, и наиболее сознательным из местных.
Такие тоже были. Помню, был такой Меир, сержант, уже не пацан, лет тридцати, так он говорил:
– Я был в «Эдеме». Надзирателями там были не немцы, а свиньи из Арабского Легиона СС. Мои родители и два брата погибли, одному мне повезло остаться живым, когда нас освободили англичане. Они же не дали нам расправиться с уцелевшими охранниками – сказав, «эти люди всего лишь исполняли приказ». Я слышал, что после король Фарук взял тех эсэсовцев на службу – и может быть, те кто убили моих родных, сейчас вон там, в моем прицеле. Что ж – у вас, русских, уже было, когда «за вами Москва». Теперь мы должны показать, «за нами Иерусалим» – или нас всех загонят в новый Эдем.
Я про ту историю другое слышал, от политработников. Что англичане такие законники, что самосуда даже над откровенной сволочью, не одобряют. И что большинство этих арабо-эсэсовцев после суда по всем правилам были британцами же расстреляны – но с некоторыми и правда обошлись по принципу «нет отбросов, есть кадры», ну вы поняли… Так что очень может быть, что кто-то из тех местных легионеров повешенного фюрера сейчас там, в рядах армии что на нас идет.
Было еще две или три атаки, уже не помню. Арабы напирали толпой – и откатывались назад. У нас не хватало пехоты, чтоб держать всю линию обороны, но выручало большое число пулеметов, как я уже сказал, а главное, наши зенитки – на открытой местности одна счетверенная ЗСУ вполне может заменить в обороне роту в траншеях. При том, что у арабов не было танков в боевых порядках – после того, как мы сожгли не меньше десятка «шерманов» в самом первом бою. Артиллерия была, даже с собой по полю что-то тащили – но стрелять не умели совершенно, даже прямой наводкой, не то что с закрытых позиций, снаряды ложились с диким рассеиванием. Против немцев и японцев было куда страшнее – а эти, впечатление такое, вперед идут без особого желания. Один раз прилетала и их авиация – к нашему счастью, не реактивные с американских авианосцев – а поршневое старье с прошлой войны, против которого наша зенитно-пулеметная огневая мощь была вполне действенной: один был сбит, еще один ушел с дымом и снижением.
У нас тоже были потери – четверо убитых, десяток раненых – при нашем числе в сотню активных штыков, достаточно серьезно. Трое после перевязки остались в строю – а остальных на машине отправили в тыл, в сопровождении санинструктора. Очень жаль, что не дали охраны – лишних людей и техники не было совсем.
Только успели раненых отправить – арабы выслали парламентеров. Все по форме – один офицер, главный, второй палку с белой тряпкой несет, третий в трубу дудит. Капитан наш сказал – ну, послушаем, чего они хотят. А главное, время протянем – должны же наши скоро подойти? И раненые подальше уехать успеют. Не знали еще мы, что наших раненых арабы перехватят, в той самой деревне, где в нас стреляли – и всех убьют. Так же как и беженцев из нашей деревни. Очень храбры были эти фанатики-мусульмане, с беззащитными воевать!
Так получилось, что на переговоры – мне досталось идти. И еще одну умную вещь наш капитан предложил – о ней чуть после скажу. Выходим мы навстречу – я, еще Ося Гороховый из Херсона, и Вадик Фраерман, ленинградец. Ну а их тех, вижу, кто с палкой и с трубой, морды арабские, а офицер – фриц, уж я на них насмотрелся! Самоуверенный – но нас увидел, и с лица сбледнул, значит подействовала капитанова задумка!
Мы ведь, хотя вроде за армией Израиля числились, но «вне строя» нередко форму свою, советскую носили – и из гордости за Советскую державу, и вера в «мою счастливую гимнастерку» на той войне еще была. И знали мы, кого немцы тогда реально боялись – настолько, что официально запрещали вступать в ближний бой без своего двойного превосходства. А раз нам надо время выиграть – ну как в том кино, про наших тринадцать пограничников, что колодец в пустыне от басмачей обороняли – то лучше будет, если арабы и их хозяева перед собой вовсе не израильских ополченцев увидят, а… Из образа стараюсь не выйти, смотрю на этого битого фрица, как на вошь. Да ведь и притворяться не надо: кто он и кто я? Мы, солдаты самой передовой и сильной на земле Страны Советов – которые таких как он только что в пыль растерли. А он – шестерка на побегушках у каких-то, приличным словом не назвать!
Он лепечет что-то, про «сдавайтесь, гарантируем жизнь». А мне искренне смешно – когда думаю, что год сейчас не сорок первый. И что это он мне такое смеет сказать! Отвечаю по-русски:
– Гансик, ты слышал когда-нибудь, чтоб советская морская пехота сдавалась? Вся эта толпа, что вы пригнали – тьфу, под Зееловом было хуже. Когда мы в ваш Каир войдем, ты на виселице будешь болтаться, рядом с вашим корольком. Пшел вон!
И перевод не потребовался – все фриц понял! Куда только его спесь делась – быстро закивал и поспешил свернуть разговор. Мы, все трое – раньше в морской пехоте служили, и сейчас в форме были, своей, в этом и была капитанова идея. Так как нашу морскую пехоту – даже немцы не решились бы атаковать вот так сразу, не подготовившись. Ну а время сейчас – за нас играло.
И ведь подействовало – в этот день больше не атаковали. Вечером к нам подошел транспорт из бригады, доставили боеприпасы и провизию, вывезли раненых. Причем водилы не в форме, а гражданские, «аутсорс» – которым «фронтовую» плату обещали. И без охраны – арабам по дороге часть груза оставили, чтоб пропустили. Война по-еврейски – емое, вы понимаете, что этими патронами они в вас и в нас завтра будут стрелять? Ну так то завтра – а проехать надо было сегодня. Капитан хотел назад им дать сопровождение – узнав от них, что с нашими ранеными стало. Отказываются, «тогда на нас точно нападут». Однако же и у нас, погрузили только тяжелых, а кто мог, те предпочли в строю остаться.
