Юкико отпрянула, дернув ногами, привязанными за лодыжки. Мужчина взял ее за плечи и слегка встряхнул, произнося странные слова. Ей удалось рассмотреть его лицо. Длинный шрам бежал по его правой щеке, еще один изгибался по левой, а левое ухо отсутствовало. Правый глаз был белым, как мел, и, вероятно, ослеп тогда же, когда на лице появились шрамы. Но из-под покрытых солью бровей сверкал левый, светло-голубого цвета.
Белая кожа.
Голубые глаза.
Боги, это гайдзин.
Убрав волосы с ее лица, он заговорил на своем непонятном языке. Юкико отстранилась от его прикосновения, но он подал ей оловянную чашку с пресной водой. На языке у нее был густой привкус соли, в горле пересохло, и она выпила ее почти одним глотком. Утолив жажду, Юкико закрыла глаза, но тут же вздрогнула при звуке другого голоса, донесшегося из-за дверей.
– Пётр.
Круглоглазых она видела только однажды – торговцев изделиями из кожи в доках Кигена. Так что судить она не могла. Но, покосившись на говорящего, она догадалась: этот второй гайдзин был лишь немного старше ее. Влажные светлые волосы до плеч заправлены за уши, небольшая бородка, загорелая кожа. В его лице она увидела симметрию, которую могла бы счесть красивой, если бы он не выглядел таким чуждым. Красная туника причудливого покроя с потрепанным воротником, украшенная накидкой из бледно-серого меха, толстые кожаные перчатки, знаки различия на воротнике, очки на шее. Он уставился на нее глазами цвета потускневшего серебра, в которых горело любопытство.
Было в нем что-то знакомое…
Пока Юкико смотрела, он достал из кармана своего плаща плоскую жестяную коробку, вынул оттуда маленькую круглую палочку из белой бумаги и сунул в рот. Потом достал из кармана небольшой кусок тусклой стали и приложил его к бумажной палочке, из конца которой начал подниматься бледно-серый дым, наполняя комнату ароматом корицы и меда. Руки гайдзина дрожали.
Этот запах вызвал у нее смутное воспоминание, пробившееся сквозь морской туман в голове. Вот она свернулась клубочком на скользком от дождя металле, выкашливая соленую воду из легких. Над ней склонилась фигура, на талии которой была привязана толстая веревка, влажные светлые волосы прилипли к лицу.
Она вспомнила: во рту у нее был странный вкус. Что-то еще, кроме соли и желчи…
Корица и мед.
– Вы… – произнесла она. – Вы спасли меня?
Светловолосый мальчик что-то сказал – непонятно и гортанно. Темноволосый мужчина встал и подошел к дверному проему, и пара заговорила приглушенно, время от времени оглядываясь, пока глаза Юкико блуждали по комнате.
Какая-то богадельня, заставленная примерно дюжиной металлических коек. Резкий запах спирта и горелой шерсти, банки с химикатами, сложенные под литой раковиной. Серые стены, блестящие от сырости, в вентиляционных каналах под потолком завывает ветер. Грязные лампочки в ржавых настенных гнездах, мерцающие в такт монотонному этому завыванию. Еще она слышала шум прибоя и раскаты грома, катившиеся по острым камням.
Песнь океана.
Юкико осторожно потянулась к Кеннингу, у основания черепа тут же проклюнулась боль. Она чувствовала гайдзина в комнате, точно так же, как чувствовала жителей деревни Кагэ – нечеткие пятна чужеродного тепла. Оттолкнув их в сторону, она ощупью оглядела ближайшую тьму, и показалось, будто она ощущает еще что-то. Животное знакомой формы, но слишком маленькое, чтобы быть грозовым тигром.
Стиснув зубы, она потянулась за пределы мрака, пытаясь хоть как-то контролировать Кеннинг. У нее возникло такое чувство, будто она открылась для урагана, обнаженная шагнула навстречу ветру и огню, а под ней бушевали морские волны. Она смогла ощутить скопление тепла – десятки гайдзинов толпились сверху, снизу, вокруг. Морщась от боли, она двинулась дальше. А вот и это существо вдалеке, звук бури, вспышка жара.
Буруу?
А потом она почувствовала их. Далеко внизу, ничего похожего на то, к чему она прикасалась раньше. Холодные, скользкие, будто усыпанные драгоценными камнями, они уставились на нее глазами из полированного желтого стекла.
Зашипели.
Она отступила, захлопнула за собой дверь, свернулась в клубок и глубоко вздохнула. Даже с ее вновь обретенной силой она не чувствовала Буруу. Может, он без сознания? Мертв? Что с ним случилось?
Моргая и не обращая внимания на мучительную боль в голове, она попыталась вспомнить. Сначала появилось ощущение падения: ужасающие доли секунды она еще летела по инерции, но потом ослабла, и в действие вступила сила тяжести. Она оказалась в бушующих волнах, погрузилась в красную воду. Удар сбил дыхание и лишил легкие воздуха. Намокшая одежда тащила вниз, а в небе над головой, в свете сверкающих молний она заметила два силуэта.
Арашитора. Два самца.
И они дрались.
– Шима?
Знакомое слово вернуло ее в комнату, к слепому на один глаз темноволосому мужчине. Гайдзин пристально смотрел на нее, скрестив руки на груди, и взгляд его был совсем не дружелюбным. Светловолосый юноша уставился в пол, посасывая дымящуюся палочку и выдыхая облака серого цвета с медовым ароматом. Боль в голове казалось открытой раной, будто Юкико сверлили за ушами и выбивали долотом позвоночник.
– Ты Шима? – Удивительно, но мужчина со шрамами говорил на ее родном языке.
Конечно, у него был ужасный акцент, но тем не менее он произносил слова на шимском языке. Подойдя ближе, он указал на нее, затем помахал рукой в сторону юга – так ей показалось. Гайдзин сильно хромал, и, когда его правая нога ударяла о камень, она слышала металлический звук.
– Хай. – Она кивнула. – Шима.
Мужчина нахмурился и повернулся к светловолосому юноше, поднял руку, словно хотел ударить, и гневно заговорил на своем языке. Юноша отшатнулся, зажав дымящуюся палку в зубах.
– Пожалуйста, – произнесла она ломким голосом, облизнув губы. – Где я?
– А? – Мужчина в шрамах нахмурился и повернулся к ней.
– Вы меня понимаете?
– Чуть-чуть. – Он сложил указательный и большой пальцы так, будто хотел сжать воздух. – Чуть-чуть.
– Где я? – Она четко произнесла слова. – Где?
Он произнес злую тираду, из которой она не поняла ни слова.
– Я не…
Лицо у него покраснело, он взревел и бросился к койке. Занес руку, и Юкико отпрянула, прижавшись к стене. Он врезал ей по щеке, и она чуть не потеряла сознание от боли, взорвавшейся в голове. Опустившись на матрас, она закрыла один глаз в ожидании нового удара.
– Пётр.
Светловолосый юноша произнес кучу странных слов, и в его голосе явно чувствовалось беспокойство.
Юкико посмотрела на темноволосого гайдзина, почувствовав привкус крови из разбитой губы. Она напряглась и немного приподнялась, насколько позволяли оковы.
