Лорд-магистрат прокашлялся. Тяжело сглотнул.
– Ты знаешь…
– Ты бы удивился, сколько Гильдия знает о том, что происходит в этом дворце.
Ичизо взглянул на паука-дрона, сидевшего наверху, на перилах антресоли. Проклятый кроваво-красный глаз всё видел и всё фиксировал.
– Тебе это не нравится?
Взгляд Хиро был так же тверд, как и его протез. Так же холоден. Так же безжизнен. Ичизо поискал на лице своего кузена хоть что-то, что напомнило бы ему о мальчике, с которым он играл в солдатики в поместьях своего отца: размахивая игрушечными деревянными боккенами, они уничтожали воображаемые легионы врагов Шимы. О том мальчике, который всегда улыбался, всегда смеялся.
Сто лет назад.
– Мне это не нравится, – сказал Хиро.
– Она красивая, кузен. Как первый цветок после долгой зимы.
– Она опасна. Я просил тебя допросить этих девушек, Ичизо, а не спать с ними. Ты меня, видимо, плохо понял. Ее хозяйка – чистейший яд. Кто знает, как далеко распространилась ее зараза?
– Убийца Йоритомо пыталась убить и эту девушку. Резала ее на куски и чуть не пробила ей голову. Этого не могло произойти, если бы они были союзниками. Я не дурак, Хиро.
– Уверен? А что говорит твоя красавица, когда лежит ночью в твоих объятиях? Что любит тебя? – Хиро взмахнул клинком в своей железной руке и зашипел пальцами, барабаня по рукояти. – Предательство женщины ранит до глубины души, кузен.
– Не все они лгуньи, Хиро. Не все притворяются.
– Чего ты хочешь от меня?
– Свободы для Мичи-чан. Под мое поручительство. Она хочет увидеть свою хозяйку…
– Мы уже говорили об этом раньше.
Дыхание восстановилось, и Ичизо нанес удар без предупреждения, едва не попав в лицо Хиро. Даймё атаковал свирепо, без улыбки на губах, и обрушивал деревянный меч снова и снова, пока Ичизо не отступил.
– Упорство – одна из моих сильных сторон, мой господин, – ухмыльнулся он, задыхаясь.
– Ты просишь невозможного, лорд-магистрат.
– Я бы считал это личной услугой, даймё. – Ичизо умоляюще посмотрел на кузена. – Родственнику, который бежал с тобой, когда мертвые земли в провинции Блэкстоун еще были полями лотоса, и который всегда позволял бить его боккеном.
– Позволял бить?
Хиро невольно рассмеялся, вполне искренне. На короткое время с него спала маска даймё и железного самурая, и остался только мальчик – тот, которого всегда знал Ичизо. Мальчик, с которым он вырос. Мальчик, которому он доверял.
– Лорд Идзанаги поразил бы тебя за то, что ты такой ублюдок и лжец, кузен, – усмехнулся Хиро.
– Пожалуйста, кузен. – Ичизо подошел ближе, и его улыбка постепенно исчезла. – О милосердном правлении можно сказать многое.
Хиро погладил бородку и глубоко вздохнул. С минуту он стоял молча, неподвижно, как окружающие их манекены. Сине-черный дым окутывал его лоб, превращая глаза в темно-зеленые листья лотоса. Когда он наконец заговорил, его голос разнесся по додзё холодно и жестко, словно нож, вонзившийся в спину Ичизо.
– Те мальчики, о которых ты говорил, теперь мужчины, Ичизо-сан. Те дни, о которых ты говорил, прошли. Лучше забыть, что они когда-либо были, и помнить, кто ты есть сейчас.
– Я – влюбленный мужчина, кузен.
Ичизо умоляюще посмотрел на Хиро.
– Конечно же, ты помнишь, как это бывает.
Без звука Хиро поднял клинок и атаковал так быстро, что Ичизо это показалось невозможным. Хиро нанес ему еще один удар по плечу и в следующую же секунду разнес его меч вдребезги своими металлическими бесчувственными пальцами. Затем, зайдя сзади, даймё обрушил боккен на спину с такой силой, что раскололось лезвие и разлетелось осколками по комнате вместе с брызгами слюны. Ичизо закричал и, споткнувшись, упал на колени.
Лорд-магистрат перекатился на спину, вздрагивая и задыхаясь, и поднял вверх пустую ладонь в знак капитуляции. Его даймё стоял над ним, сжимая разбитый клинок в своей железной руке. И голос его был холоден, как могила.
– Я помню, что значит быть влюбленным, кузен.
Хиро с грохотом швырнул сломанный меч на пол, поднял железные пальцы и сжал их в жесткий, шипящий кулак.
– Каждый божий день.
* * *
– Интересно, что бы ты сказала, если бы я попросил тебя выйти за меня замуж?
Они лежали на скомканных простынях, переплетясь руками и ногами. На коже медленно высыхал пот. Волосы Мичи стекали по щекам, голова лежала у него на груди, почти убаюканная колыбельной, которую отстукивало его сердце. Но после этих слов Мичи полностью проснулась. Приподнялась на локте, уставилась на гадюку, лежащую рядом с ней в постели, и недоверчиво спросила:
– Что?
Ичизо смотрел в потолок, положив одну руку под голову, а другой обнимая ее за плечо. Их тела были плотно прижаты друг к другу: изгибы ее бедер и груди, нога, перекинутая через его бедро – всё напоминало кусочки пазла, которые идеально подошли к его телу.
Так все мужчины и женщины соединяются, глупая девчонка…
– Я сказал, что мне интересно, что бы ты ответила, если бы я попросил тебя выйти за меня замуж.
Она медленно моргнула.
– Ты просишь меня выйти за тебя замуж?
– Нет, – улыбнулся он. – Мне просто интересно, что бы ты сказала.
– Я бы сказала, что ты сошел с ума, мой господин, – усмехнулась она, прижавшись головой к его груди. – Я бы сказал, что ты знаешь меня слишком мало. Я бы сказала, что лотос, который ты курил, должно быть, действительно исключительного качества, и попросила бы тебя поделиться со мной косячком.
Он тихо усмехнулся.
– Именно так я и подумал.
– Хорошо, что не спросил.
Ичизо на мгновение замолчал, и в его голосе стало проявляться недовольство.
– Что ты имеешь в виду, говоря, что я тебя не знаю? Я знаю тебя с прошлого весеннего фестиваля.
– Узнал меня после одного взгляда через заполненную толпой комнату и трехминутного разговора о поэзии?
– Я знал, что ты красивая. Воспитанная. Обладаешь острым умом и романтической душой.
– Да неужели? Значит, я романтик?
– Поэзия не отзывается в каменном сердце, Мичи-чан.
Она помолчала, водя одним пальцем по мышцам внизу живота, которые напоминали пейзаж с твердыми предгорьями и глубокими долинами. И тысячью мурашек, бегущих по коже.
– А почему бы нам не пожениться? – Теперь Ичизо действительно нахмурился, осторожно убрал ее голову с груди и приподнялся, чтобы посмотреть ей в глаза. – Я знаю тебя лучше, чем Хиро знает леди Аишу, а они собираются пожениться.
