– Стоп! – Его единственный здоровый глаз остановился на устройстве в ее руке. – Не надо!
Юкико поняла: мужчина пьян. Запах спиртного изо рта и от кожи был настолько сильным, что она могла в нем купаться. Она направила устройство ему в голову, держа палец на, как она надеялась, спусковом крючке.
– Что ты здесь делаешь? – прорычала она.
– Пожалуйста. – Он кивнул в коридор. – Пожалуйста. Я хочу с тобой.
– Что? Чего ты хочешь со мной?
– Пользовать тебя. – Он облизнул губы, оглядывая ее с головы до пят. – Тело. Пользовать для тела.
– Мое тело?
Он протянул руки и положил ей на плечи, провел ими по ее груди. Юкико отступила на шаг, скривив губы от отвращения.
– Пожалуйста. – Пётр еще раз окинул ее взглядом и приложил палец к губам. – Хочу тебя. Пошли за мной. Мы должны идти.
– Больной ублюдок, – прорычала она.
– Больной? – Мужчина нахмурился. – Не болеть, это…
Она пнула его коленом в промежность, а локтем двинула в челюсть. Голова мотнулась у Петра на плечах, между рассеченными губами брызнула слюна и кровь, глаза закатились, и он с влажным стуком свалился на бетон. Рыжик спрыгнул с кровати и обнюхал лицо человека, облизывая его нос и с надеждой виляя хвостом.
убила?!
Нет, не убила.
Она помассировала ноющие костяшки пальцев и посмотрела на гайдзина с крайним презрением.
Хотя следовало бы. Проклятый извращенец. Он же мне в отцы годится.
Она быстро обыскала карманы Петра, обнаружила резную трубку в форме рыбы, мешочек со странными листьями, которые он курил, и кольцо с железными ключами. Она смотрела на странное оружие в руке, когда Рыжик услышал в коридоре шаги Ильича. Она встала и направила устройство в дверной проем, не зная, как ее помощник отреагирует, увидев своего товарища без сознания.
Ильич остановился на пороге, нахмурившись. Когда его глаза привыкли к полумраку, он увидел Юкико и устройство, зажатое в ее руках. Он приподнял бровь, и три сумки, которые он принес, упали на пол. Заметив, что Пётр упал рядом с Юкико, он с поднятыми руками двинулся вперед, присел и стал искать его пульс. Последовал поток бессмысленных слов, с шипением вылетающих сквозь стиснутые зубы, который Ильич сопровождал яростным жестикулированием.
Юкико вложила в его сознание картину, как Пётр пытался напасть на нее, лапал ее за грудь. Ильич замолчал, с беспокойством глядя на своего поверженного товарища. Он успокаивающе положил руку ей на плечо, но она уклонилась, и рука упала в пустоту. Он повернулся к принесенным сумкам, встал на колени и порылся в самой большой. Потом бросил Юкико грязный красный комбинезон, тяжелые ботинки и желтый резиновый дождевик. Она быстро надела комбинезон и дождевик (слишком большие для нее), села на кровать и застегнула ботинки (тоже слишком большие). Затем натянула на голову капюшон и как можно туже затянула завязки.
На плече у Ильича висело два мотка толстой веревки. Он снял одну и повесил ей на шею, поднял сумку и протянул – она была тяжелой и воняла сырой рыбой. Юкико догадалась, что это обед Буруу, и на мгновение почувствовала благодарность к этому странному юноше с потускневшими серебристыми глазами.
Она подошла и поцеловала его в щеку, стараясь не касаться пурпурного синяка. Его кожа была соленой и гладкой.
– Спасибо, Ильич, – сказала она.
Гайдзин мило улыбнулся ей, почесал шею и покраснел. Она наклонилась, чтобы погладить Рыжика, и позволила ему лизнуть ее в нос.
Ты останешься здесь, хорошо?
нельзя пойти с тобой!?
Нет, если ты не умеешь летать.
летел сюда!
Правда?
в домах на воде!
Домах?
так много, так громко!
– Юкико.
Услышав, как Ильич произнес ее имя, она вырвалась из головы Рыжика. Юноша кивнул в сторону двери и жестом велел ей следовать за ним.
До свидания, Рыжик. Я сожалею о том, что сделала раньше. Мне жаль, что тебе пришлось стать плохим.
Она нежно почесала ему за ушами.
Ты – хороший пес. Всегда.
ты тоже хорошая девочка!
Она мрачно улыбнулась.
Не так, чтобы очень.
Она поглубже натянула капюшон, чтобы прикрыть глаза, и последовала за гайдзином из своей камеры.
* * *
– Ты, должно быть, шутишь!
Рев шторма заглушил ее слова, а ветер унес их, чтобы утопить в косом дожде. Осторожно ступая, они поднялись по вспомогательной лестнице возле помещения водосбора, а оттуда – на крышу. Буря была такой сильной, что казалось, будто уже наступила ночь. Между ними плыла почти кромешная тьма, если не считать свечения грязного вольфрама.
Над головой катились черные тучи, гремел гром, вспыхивали молнии, освещая мир ледяным пламенем. Вокруг тянулись в небо медные шпили и уходили в темноту два кабеля толщиной с ее запястье. Она слышала рев океана внизу, грохот волн, разбивающихся о сооружение и сотрясающих его. Кабели гудели на ветру – звучала одинокая панихида металла под бой барабанов Райдзина.
Ильич засмеялся и протянул ей некое устройство, еще одно достал из шкафчика у основания молниелова. Юкико уставилась на вещицу, которую он ей дал, и у нее свело живот.
Это было твердое железо, скользкое от дождя и смазки. Вдоль крестовины, закрепленной с обеих сторон с помощью чего-то похожего на изогнутые рукоятки выстроились четыре резиновых колеса с желобами. К зажиму в нижней части крестовины крепился кожаный ремень, которым Ильич уже пристегивался. У Юкико было ужасное предчувствие, она будто знала, к чему это приведет, когда закрепляла свой. Буря вокруг неистовствовала. Юкико прислонилась к перилам, и ветер стал трепать ее, как игрушку. В шпиль над океаном на юге ударила молния и понеслась по кабелям до крыши здания. Юкико вздрогнула и закрыла глаза от бело-голубой вспышки, пронизывающей огромную машину у них за спиной. По коже побежали мурашки.
Ильич посмотрел на небо, потом взбежал на шпиль молниелова, пользуясь медными витками как лестницей. Он повесил устройство на двойной кабель, резиновое колесо с канавками плотно село на каждый. Одним плавным движением он оттолкнулся от башни и со свистом понесся вниз, на тридцать футов во тьму. Повиснув на ремне под крестовиной, он дотянулся до рукояток и начал крутить их. Устройство медленно покатилось обратно к башне. Ильич повернул рукоятки в другую сторону, как бы демонстрируя, что хитроумное устройство движется к Юкико, посмотрел на нее и улыбнулся.
Это летучая лиса.
Юкико прокричала сквозь ветер.
– Что случится, если в наши кабели попадет молния?
