– Нет, не понимаю. – Я пожимаю плечами. – А ты?
– Точно не скажу, но думаю, это как-то связано с теми большими, красивыми крыльями, которыми обладает твое альтер эго.
– Мое альтер… Ооооо. – У меня округляются глаза. – Ты хочешь сказать, что физика полетов имеет отношение к способности летать?
– Да. – Он удивленно смотрит на меня. – А о чем подумала ты?
– Ну, не знаю. Наверное, о самолетах. Поэтому-то я так и недоумевала.
– Нет, Грейс, в Кэтмире на уроках по предметам, имеющим отношение к полетам, действительно учат летать.
– Я просто… Это же… То есть… – В конце концов, я просто качаю головой. Что тут можно сказать? И что мне с этим делать?
– Вообще-то крылья – это необходимое предварительное условие для того, чтобы летать, – замечает Джексон, когда мы делаем еще один поворот. – Как и умение пользоваться ими.
– Да ну? – Теперь уже я поднимаю бровь. – А разве ты сам не летаешь без них?
Он смеется.
– Да, кстати, у меня для тебя есть новая шутка.
– Новая шутка? – Я расплываюсь в улыбке. – Класс. Давай, жарь.
Он смотрит на меня так страстно, что становится ясно, в каком смысле ему хочется «жарить», и что это не имеет ничего общего с теми дурацкими шутками, которые люблю я.
Какой-то части меня хочется отвести взгляд, ей неловко от интимности этого момента. Но это было бы нечестно по отношению к нему – по отношению к нам обоим, – так что я продолжаю смотреть ему в глаза, хотя и чувствую, как меня затопляют одновременно и жаркое смущение и волна неуверенности в себе.
Несколько мгновений мне кажется, что сейчас Джексон отдастся тем же чувствам, которые сама я даже не пытаюсь скрыть, ибо его похожие на полночное небо глаза становятся беззвездно черными, челюсть напрягается.
Но затем момент проходит, и я вижу, что он сделал выбор не в пользу этих чувств. Не знаю, что я сейчас испытываю: облегчение или разочарование. Возможно, понемногу и того и другого. Но когда Джексон подчеркнуто отступает назад, я не могу не признать, что так будет честнее – для нас обоих.
– Шутка такая. – Он ухмыляется. – Зачем просить подаяние у горгульи?
– Ого, шутка про горгулью? Уже?
Он смеется.
– А что, слишком быстро?
Он выглядит сейчас таким довольным, что я ни в чем не смогла бы ему отказать.
– Да нет, давай. Так зачем просить подаяние у горгульи?
– Затем, чтобы приучить себя к отказам.
– О боже. Жуть.
Он ухмыляется.
– Знаю. Хочешь еще одну?
– Не знаю, выдержу ли я еще одну. – В моем голосе звучит скепсис.
– Выдержишь. – Он сжимает мою руку. – Почему горгулью нельзя задолбать?
– Я не хочу это знать.
– Потому что она и так долбаный камень.
– О господи. – Я строю рожу. – Это было ужасно.
– Да уж.
– Тебе явно нравятся подобные шутки. Я создала чудовище, – дразню я его, одновременно изображая на лице ужас и прижимаясь к нему.
Но глаза Джексона мрачнеют, и из них уходит весь смех.
– Я всегда был чудовищем, Грейс. Это ты сделала меня еще и человеком.
Внутри у меня все обрывается. Потому что в то время, как Джексон становится все более человечным… меня мучает страх, что настоящим чудовищем Кэтмира становлюсь я сама.
Глава 23. К такому мультики меня не готовили
Слова Джексона остаются со мной весь день, трогая меня всякий раз, когда я их вспоминаю. Когда думаю о нем. Все это укрепляет мою решимость найти способ снова быть вместе с ним – во всем.
Поэтому я решаю пропустить обед – тем более что и Мэйси, и Джексон собирались вместо обеда пойти на самостоятельные групповые занятия – и направляюсь прямиком в библиотеку, где у меня будет пара часов на то, чтобы без помех почитать про горгулий.
Про меня саму.
Это мне совершенно необходимо, поскольку мои знания о них весьма ограниченны. А когда я погуглила горгулий накануне, то получила только собрание текстов по архитектуре, и это в то время, когда мне нужно выяснить, почему я могу быть склонна к кровопролитию и амнезии.
Возможно, мне следовало бы договориться о встрече с мистером Дэймасеном и послушать, какой информацией о горгульях владеет он, поскольку мне совсем ни к чему читать многостраничные рассуждения о том, какие это хорошие водостоки.
Вообще-то, прибыв сюда, я мало что знала и про вампиров, драконов и ведьм, но о них у меня имелось хоть какое-то представление – хотя Джексон, Мэйси и Флинт все равно несколько раз взрывали мне мозг.
Но горгульи? Про них у меня в голове вообще ничего нет. Только подозрение, что им не очень-то нравятся вампиры.
Так что мои знания обо мне самой в основном сводятся к сведениям о соборе Парижской Богоматери, почерпнутым на уроках изобразительного искусства, и к тому, что я запомнила из мультсериала «Горгульи», который не раз смотрела, когда была маленькой девочкой. Мама всегда немного волновалась, когда заставала меня за просмотром этого мультика… Может, это потому, что они с отцом знали, кто я.
Это ужасно – подозревать, что мои родители всю жизнь скрывали от меня, кто я на самом деле, и я пытаюсь выбросить эту мысль из головы. Скверно сознавать, что я – горгулья. А догадываться, что мои родители еще и не подготовили меня к этому открытию, – это вообще жесть. Это непростительно.
Вернее, было бы непростительно, если бы они были живы. Но теперь, когда они мертвы… не знаю. Это тоже надо положить в папку под названием «Дерьмо, которое необязательно разгребать сейчас». Потому что от размышлений на эту тему явно не будет никакого толку.
И вместо этого я приклеиваю к лицу веселую улыбку – хотя мне сейчас совсем не до веселья – и иду прямиком к столу библиотекаря. К счастью, Амка на месте, и она улыбается мне так же широко, как я улыбаюсь ей – но ее улыбка, похоже, искренна, что мило с ее стороны.
– Грейс! Как хорошо, что ты вернулась. – Она сжимает мою руку. – Как ты?
Я хочу ответить как положено: «Спасибо, хорошо», – но теплота и участие в ее глазах пронимают меня, хотя я этого и не хочу. Так что вместо того, чтобы соврать, я просто пожимаю плечами и говорю:
– Да вот, пришла сюда. – Эти слова не могут вполне выразить моих чувств, но, в общем, достаточно близко передают их суть.
В ее улыбке отражается сочувствие.
– Да, ты пришла. И я этому рада.
И все встает на свои места.
– Я тоже. – Я наконец вспоминаю про правила хорошего тона. – А как дела у тебя?
– Хорошо. Вот, готовлю библиотеку к турниру Лударес
[4]. Командам нравится собираться здесь, чтобы выработать стратегию.
