– Ты хочешь сказать, что это все еще актуально? – спрашиваю я. Я смутно припоминаю слова Амки о том, что вначале турнир Лударес представлял собой не игру, а испытание для того, чтобы занять место в Круге, но, честно говоря, я об этом почти не думала. – Вы хотите участвовать в этих играх, чтобы стать членами Круга? А что, если вам не понравится спорт?
Джексон издает смешок.
– Поначалу игры Лударес являли собой турнир, предназначенный для выявления самых сильных сопряженных пар. Если вы оставались живы после этого испытания, вам доставались места в Круге.
Мекай улыбается.
– Вы можете себе представить, какой жестокой была тогда эта игра? Одна сопряженная пара против восьми крутых соперников? Хотелось бы мне понаблюдать, как за места в Круге боролись родители Джексона или Флинта. Наверняка это был улет.
Хм-м, ну, нет, это определенно не по мне. Совсем не по мне.
– Стало быть, членами Круга могут быть только сопряженные пары? – Такого я не ожидала, а следовало бы ожидать, раз уж в Круг входят и родители Джексона, и родители Флинта.
Джексон кивает.
– Да, ведь чтобы уцелеть в Испытании, вас должно быть по меньшей мере двое. – Он сжимает мою руку, глядя мне в глаза. – Вот я и не могу не думать, что в этом турнире стоит поучаствовать и нам. Кругу необходимо обзавестись такими членами, которые не дадут случиться новой войне.
– Нам? Почему? Мне казалось, что тебе не по душе быть принцем, или это не так? – Мне определенно не хочется становиться королевой. Куда больше я хочу поступить в художественную школу – даже если мне придется пропустить год из-за того, что четыре месяца я пробыла камнем и не разослала заявки на поступление в университет, как, похоже, запорола и все остальное в жизни.
– Да, мне это не по душе, – подтверждает он. – Но на нас уже давно надвигается Третья Большая Война, и перед тем как погибнуть, Хадсон натворил таких дел, которые здорово приблизили ее начало.
– Да, давайте винить меня в том, что мой отец и человековолки схватились с обращенными вампирами, чтобы стереть с лица земли всех остальных. – Хадсон закатывает глаза. – Какой же он идиот.
– А при чем тут мы? – спрашиваю я Джексона, хотя мне определенно хочется выяснить, что стоит за репликой Хадсона, поскольку она совершенно не вяжется со всем тем, что я слышала раньше.
– Горгульи – это миротворцы, – отвечает Мекай. – Если вы с Джексоном займете места его родителей, у вас скорее получится удержать ситуацию под контролем. Общими усилиями, благодаря силе Джексона и твоей способности усмирять страсти…
– Значит, у меня есть такая способность? – перебиваю его я.
– Да, так говорится в старых преданиях, – подтверждает Рафаэль. – Горгульи были сотворены, чтобы поддерживать равновесие между кланами.
– Точно. Поэтому, если мои родители откажутся от власти, мы сможем занять их места и развернуть ход событий, – с серьезным видом говорит Джексон. – И, разумеется, избежать войны.
– Ага, как же. – Хадсон закатывает глаза. – Во-первых, наш старый добрый папаша откажется от власти, только если отделить его голову от тела, а затем сжечь и то и другое, притом дважды. И то не наверняка. А во-вторых, кто сказал, что входить в Круг так уж хорошо? Джексону в его прекраснодушных мечтаниях может показаться, что предотвратить войну легко, но на самом деле это тяжело и потребует жертв. – Он произносит это уверенно, словно хорошо знает, о чем говорит.
– К тому же быть членом Круга – это тот еще головняк. Лично я предпочел бы держаться подальше от этого совета и сохранить жизнь своей суженой вместо того, чтобы постоянно опасаться, как бы кто-то не убил ее, чтобы занять места. Как это похоже на Джексона – наплевательски относиться к таким вещам.
– А что бывает, если чья-то пара умирает? – спрашиваю я. – Что тогда?
– Такое обычно случается лишь в том случае, если кто-то убивает его или ее, – объясняет Мэйси. – Из всех магических существ бессмертны только вампиры, но и мы, остальные, тоже живем очень-очень долго.
– Тебе бы не пришлось беспокоиться о подобных вещах, – гнет свое Джексон. – Если мы возглавим Круг, никто не покусится на твою жизнь. Никто не посмеет.
Не знаю, как относиться ко всему этому, включая тот факт, что Джексон, по-видимому, строит планы относительно нашего будущего, не советуясь со мной. А также тот факт, что он, похоже, считает своим долгом опекать меня всю нашу жизнь. То есть я, разумеется, согласна с тем, что мы должны заботиться друг о друге, но мне отнюдь не улыбается быть обузой.
Ни за что. Мне надо будет удвоить усилия по поиску данных о горгульях. Я не хочу быть обузой. Я хочу сама заботиться о себе.
Джексон поворачивается к Мекаю, чтобы обсудить какую-то особенно хитрую стратегию, и я невольно перевожу взгляд на Хадсона, чтобы посмотреть, согласен ли он с мнением Джексона о том, что он должен меня оберегать.
– Ты могла бы надрать задницы нам всем, Грейс. – Бездонные голубые глаза Хадсона ни на миг не отрываются от моих. – И много кому еще.
Я смеюсь, потому что не могу удержаться. Нет, я не верю ему, совсем не верю, но мне все равно становится чуть легче. Если уж Хадсон считает, что я способна надирать задницы, то это что-нибудь да значит, разве не так?
– Само собой. – Хадсон улыбается мне, и я понимаю, что мне не хватало его улыбки все то время, пока он молчал.
Но прежде чем я успеваю это обдумать, Мэйси начинает жаловаться на человековолка, которому она хочет преподать урок. При этом она отказывается рассказать, как именно, и тут я вспоминаю, что она так и не ответила на мой предыдущий вопрос.
– Мэйси, ты же не собираешься участвовать во всем этом, правда?
Лицо Мэйси светлеет.
– Конечно, собираюсь, как же иначе! В этом году я впервые могу участвовать, и мне не терпится это сделать!
– Молодчина, – говорит Флинт, садясь на стул в конце стола рядом с Хадсоном, который встает и прислоняется к ближайшей стене. – В этом году турнир будет чем-то невероятным.
Флинт поднимает руку, чтобы ударить кулаком о ее кулак, и Мэйси меняется в лице. После чего бьет кулаком по его кулаку так сильно, что у нее, наверное, останется синяк. Похоже, кое-что в этом мире неизменно…
– Да, точно, – соглашается Джексон. – Когда последний срок регистрации команд?
– В среду, и тогда же состоится турнир, – отвечает Флинт. Затем ждет несколько секунд и спрашивает, на первый взгляд, небрежно, но только на первый взгляд: – Послушай, Джексон, вы уже сформировали команду?
Несколько секунд Джексон пристально смотрит на него, и поначалу я не понимаю, что происходит – ведь если Джексон собирается участвовать в этом турнире, то разве он должен это делать не со своим Орденом? Но тут я припоминаю то, что вчера сказал мне Хадсон – что-то насчет того, что Лударес способствуют развитию межвидовых отношений… и, надо думать, получению травм.
