Я молчу. Язык не поворачивается сказать хоть что-то.
- Хорошо. Я уйду. Сейчас же, - тихо говорит Эд.
Он разворачивается и, пошатываясь, идёт на выход из спальни. Провожаю взглядом его широкую спину, понимая, что хочу его задержать. Открывается дверь спальни.
Грохот.
Эд замирает. Я заставляю себя спуститься и на негнущихся ногах выхожу из спальни.
- Ой! Прости, Эд, - виновато говорю я, протискиваясь мимо мужчины.
В коридоре Люцифер с самым невозмутимым видом жуёт лепестки чёрной розы, терзая её своими клыками. Люцифер столкнул вазу с букетом чайных роз на пол. На полу под осколками хрустальной вазы, в луже воды лежат вещи Эда.
Глава 19. София
- Люцик, пошёл вон!
Люцифер одарил меня презрительным взглядом и соизволил убраться с комода, забравшись в свой домик.
- Чёрт!… Иногда Люцифер чересчур своеволен… Я сейчас всё уберу и высушу твою… униформу. Одежду…
Я суечусь, несусь с чёрным пакетом для мусора, начиная заталкивать туда розы. От шипов тонкий полиэтилен рвётся.
- Я так надену! - говорит Эд, отряхивая брюки. С них льётся вода и сыплются прозрачными брызгами осколки хрусталя.
- Нельзя, ты можешь пораниться! - возражаю я и тяну брюки на себя. Из кармана брюк вываливается водительское удостоверение Эда. Я успеваю прочесть имя: «Фролов Эдуард Евгеньевич», прежде чем Эд поднимает карточку, откладывая на комод. Я сжимаю пальцами ткань брюк и тут же вскрикиваю: тонкий острый осколок впился между большим и указательным пальцем.
- Давай я вытащу, - говорит Эд, - только под ноги смотри, хорошо? У тебя не кот, а исчадье ада.
Я всхлипываю:
- Знаю. Поэтому я назвала его Люцифер.
Эд ведёт меня как послушную пятилетку, подносит мою руку к своему лицу и аккуратно цепляет осколок, вынимая его из кожи. Прижимается губами, слизывая языком капельки крови. Нежно, трепетно. После грубого секса это трогательное прикосновение пронизывает насквозь невероятным ощущением.
Эд смотрит мне в глаза, замерев без движения. Я подаюсь внезапному порыву и обвиваю его за торс руками, прижимаюсь к его стальному телу. Его руки обнимают меня в ответ. И только тогда я расслабляюсь со вздохом облегчения.
- Придётся тебе задержаться ненадолго. Сейчас я уберу всё, что натворил Люцифер. А потом надо будет тщательно вытряхнуть твою одежду и просушить.
- Нет, - возражает Эд, - я тебе помогу. С этой катастрофой одна ты не справишься.
Я согласно киваю, только сейчас понимая, что мы оба до сих пор голые, а сперма размазалась по моему и его животу во время объятий. Прикусываю губу: потому что это не по договору. Это выход за грань…
Но надо двигаться дальше. Поэтому я принимаю душ и протягиваю Эду самые огромные шорты, какие только смогла найти у себя. Они сидят на нём очень тесно, подчёркивая накачанную задницу, облепляют достоинство, выставляя всё напоказ. Я вытряхиваю одежду Эда и долго выискиваю на ней коварные осколки.
- Ты как будто сыщик, - усмехается Эд.
Мы сидим в зале на диване. Эд поднимает мои ноги с пола и перекладывает себе на колени.
- Сделать тебе массаж? - спрашивает он и, не дожидаясь разрешения, начинает разминать ступню, поглаживает пальчики, пробирается до щиколотки.
- Кажется, закончила, - говорю я, - теперь только просушить. Могу прогладить горячим утюгом. Но останутся пятна. Надо сполоснуть и повесить сушиться.
- Надо, да. Займёмся этим чуть позже.
Эд обхватывает мою ногу и целует пальчики ног, аккуратно касается губами и начинает посасывать каждый из них. Внизу живот разгорается предательский огонь. Эд шаловливо покусывает подушечки пальцев. А я теряюсь в своих ощущениях: никогда бы не подумала, что пальчики ног могут быть настолько эрогенной зоной. Я расслабляюсь и позволяю себе застонать, плавясь от невозможно горячей ласки.
Эд встаёт и возвращается с презервативом.
- Не хочу, чтобы ты дёргалась от меня, как от прокажённого, поэтому натяну защиту, - говорит он, не глядя на меня, раскатывая презерватив по члену.
Два шага вперёд… Эд переворачивает меня на животик и накрывает меня своим телом. Эд начинает толкаться в набухшие складочки, прикусывает кожу на плечах. Толчок. Ещё один… Он уже внутри меня полностью. Заставляет податься ему навстречу, выгнув спинку.
- Ты очень вкусная, Стрекоза. Не могу промолчать… Но мне понравилось быть в тебе без «резинки», - шепчет Эд, начиная ускоряться.
Второй рукой Эд находит клитор и поглаживает меня, умножая приятные ощущения. Секс сейчас гораздо более осторожный и нежный. Его член выходит из меня и вновь погружается с влажным звуком. Я бесстыже стону и раскрываюсь перед ним ещё больше, не желая, чтобы это прекращалось. Откровенно желаю большего… И когда чувствую, что Эд начинает мягко массировать пальцем отверстие попки, даже не напрягаюсь.
- Хочу тебе приласкать. Очень хочу… С ума схожу, когда думаю о твоей попке.
Горячий шёпот прерывается его постанываниями. Эд очень возбуждён. Он ритмично поглаживает тугое колечко попки, заставляя меня дрожать от новых ощущений. Палец мягко, но настойчиво входит внутрь, начиная двигаться. Громко стону, выгибаясь. Понимаю, что этот новый вид ласки для меня оказывается чересчур вкусным, потому что кончаю почти мгновенно. Эд довольно смеётся, растягивая меня пальцем, присоединяет к нему ещё один и движет ими в едином ритме со своим членом, наполняющим хлюпающее лоно до упора.
- Сладкая… Нравится?
- Очень, - стону я, насаживаясь на его пальцы.
- Только не дёргайся, хорошо? Доверься…
Эд покусывает кожу плеч и перемещает пальцы второй руки на клитор. Его пальцы, двигающиеся в моей попке, сменяет головка члена, надавливающая на вход. Эд перебирает пальцами на моём клиторе и поглаживает складочки, скользкие от моей смазки. Пальцами второй руки он обхватывает меня за бедро и толкается членом внутрь. Медленно, осторожно, нежно, но настойчиво. Неприятных ощущений нет, только чувство наполненности им, когда член входит до упора. Эд матерится громко и долго, замирая на месте. Прижимается мокрым лбом к моей спине.
- Извини, но сейчас я начну двигаться. Быстро… Не могу сдержаться, - шепчет он и с последним звуком, соскользнувшим с губ, претворяет свои слова в жизнь.
Совершенно новые ощущения. Они будоражили, возбуждали ещё сильнее. Эд начал двигаться всё быстрее и быстрее, наполняя меня приятной эйфорией от осознания того, что сейчас я принадлежу ему целиком. Вся. Без остатка. Возбуждение было очень сильным, заставляло плавиться и сходить с ума.
Возбуждение было таким сильным, что если бы Эд даже перестал растирать клитор, грозящий взорваться в любой момент оргазмом, я не почувствовала бы разницы и всё равно продолжила качаться на волнах удовольствия.
