– Не от постоянных репетиций ли? – мужу хотелось подчеркнуть чью-то вину, отодвинув свою личную ответственность на задний план.
– Или от отсутствия поддержки близких, – Вадим ответил сопернику испепеляющим взглядом.
– Вы меня решили в чем-то упрекнуть? – сгоряча выпалил Володя.
– Хотелось бы. Но не имею права.
– Вот именно.
– Она верна вам! – убедительно подчеркнул Вадим, желая развеять любые сомнения и подозрения относительно их близости. – И повод думать иначе не давала…
– К вашему сожалению? Судя по тону голоса.
– Возможно, да. Но это моя проблема. И вы не представляете, как мне жаль Анну. По причине того, что вам сугубо безразлична ее преданность…
– Вы уверены, что можете об этом судить?
Обвинения Владимира звучали в каждом слове, и Вадиму очень хотелось оправдать Аню… к своему дичайшему удивлению… Теперь он намеревался сделать все, чтобы с ней более не повторялось трагедий.
– Разумеется, не уверен, – продолжил с прежней подавленностью в голосе Вадим. – Но могу твердо сказать, что я виновен в ее состоянии не больше чем вы. Просто каждый из нас эгоистично наблюдал за Аниной трагедией и ничего не делал, чем толкал ее в пропасть.
– Я бездействовал как муж, – произнес обозленно Владимир, сделав акцент на последнем слове. – А что предпринимали вы?
Переведя дух, Ковалев посмотрел в глаза Камушкину с горечью:
– Да, мне нет оправдания! Я был ослеплен своей самонадеянностью, давил на нее, морально измывался. А она оказалась непревзойденной в каждом бою против моей эгоистичности… И побеждала красиво. Но пришлось бы ей биться, если бы рядом были вы?
– Я повторюсь… – командный голос Володи готовился продолжить мысль, когда собеседник прервал этот порыв.
– Не стоит, господин Камушкин. Не стоит повторяться! Я лезу не в свое дело… Но только не могу сказать, что оно уж совсем не мое. Потому как я не безразличен к вашей супруге, уж простите мне эту оплошность. Вышло все из-под контроля… Но из-за этих чувств могу однозначно сказать, что она стала мне спасательным кругом, а я своим желанием идти на дно едва не потопил и его. Аня – несуществующая женщина. Таких просто нет. Нет у других. Но есть у вас. Цените это. Возможно, хотя бы вам удастся сделать ее счастливой.
Володя поспешно вошел в квартиру, ища взглядом Аню. Услышав звон, доносящийся из кухни, опешил: она уже поднесла к губам рюмку с коньяком.
– Аня! Что ты делаешь? – воскликнул он, выхватывая из рук злополучный напиток, тут же плеснувший ей в лицо от его резкого движения.
– Что тебе нужно? Зачем пришел? – внезапно воскликнула она.
Хотелось плакать. Сильно кричать и плакать… но сил на это не оказалось. Какая иногда помеха эти лекарства!.. Какая иногда лишняя вещь – медикаменты. И абсолютно бесполезная, если и вовсе не наносящая вред. Сейчас самое время выплакаться, а она не может.
– Ань, тебе нельзя. Забыла о последствиях? – муж свирепел от ревности и злости… на себя. – К тому же ты приняла сильные препараты…
– Ох, правда, – театрально всплакнула она. – Что только сегодня не делали со мной, чтобы выключить мозги…
– Ань, – Володя подошел к ней ближе и сжал ослабленные кисть ее рук. – Я не думал, что спустя столько времени мы вот так встретимся… Хотел поговорить.
– Хотел поговорить? Вова, ты о чем вообще? – холодно взглянув в глаза мужу, Анечка горько улыбалась.
Господи, она ведь и правда измотана! Как он мог этого не услышать, не заметить, не захотеть увидеть, в конце концов? Такое впечатление, что от его Ани осталась только оболочка… и его настиг страх, что прежней жены он больше не увидит никогда. И Володя сейчас успокаивал себя только надеждой, что к этому состоянию чужого ему человека, её привели лекарства.
– Ты со мной за год несколько раз поговорил по телефону… Тебе было абсолютно безразлично мое состояние тогда. А теперь ты, такой молодец, пришел прощать? Какое благородство!..
Печаль… нет… трагедия в голосе… от нее пробежали мурашки по коже – сколько всего он пропустил из-за собственного упрямства?! Хотелось сейчас наброситься на себя с кулаками. А ведь мало кто поверит, что он и сам с ума сходил все это время. Что без супруги он безумел, потому что любил ее всю свою жизнь, мечтал о ней, как о жене, еще мальчиком… и никогда у него не возникало мысли найти другую… Нет, были мысли… были и женщины, когда она уходила. Но другой жены, другой любви, другой жизни он не хотел. Просто порой не знал, как ей помочь и как самому не сойти с ума от ревности и постоянных разборок, как спасти дочь, семью, себя.
У них было несколько безоблачных лет – тех, когда длилось долгожданное спокойствие, счастье. Анечка заботливо дарила свою любовь с необыкновенным трепетом… Это стало проявляться, когда она всем сердцем научилась благодарить его за терпение, за умение понимать и верить в нее. Идиллия продолжалась до того злополучного момента, пока он не стал свидетелем Аниного кокетства с коллегой по театру, в котором она работала дублёршей до поступления к Ковалеву.
Сейчас Володя слушал супругу, ожидая от нее хоть какого-нибудь эмоционального всплеска. Но все чувства были подавлены, их озвучивали холодные слова обиженного сердца. И даже глаза безмолвствовали… неужели чувств больше нет?
– Ты игнорировал меня, мои звонки, мои мольбы… Из-за чего? Из-за того, что тебе что-то там померещилось? Молодец, Вов! – артистично захлопав в ладоши, она сыграла наигранную радость на лице, перебиваемую подходившими к горлу рыданиями. – Ты во какой мужчина! Класс! Ты не имел никакого представления о моей жизни за это время… а теперь пришел поговорить. Как мило!
– Я знал о твоей жизни! – закрыв глаза от стыда, Володя перевел дух. – И о Ковалеве, и о путевке… обо всем.
Опустив голову, он ожидал очередного шквала вполне оправданных обвинений.
– Вот как? – она с изумлением смотрела на него, пытаясь сделать все, чтобы простить сейчас, сиюминутно… но сердце принялось обвинять мужа и начинать ненавидеть. – И ты бездействовал? Ты оставил меня одну бороться со всем этим?
– Прости, – в его глазах, к своему величайшему удивлению, Аня увидела застывшие слезы. – Я решил, что ты должна справиться с этим раз и навсегда. Сама. Без меня. Ведь, Анют, я тебя насильно вытягивал… Всегда заставлял жить по-своему. Теперь понял, что ты сама должна сделать выбор. Выбор той жизни, которую хотела. Театр? Попробуй театр. Попробуй соблазны, искушения на выбранном тобой пути. Попробуй преодолеть внутренние барьеры, победи себя, в конце концов!
– Но без тебя, да? – В ее голосе звучал сарказм. Звучал с какой-то ликующей ненавистью.
– Да, без меня, – он поднял на нее взгляд, полный горечи и отчаяния. – Чтобы ты определилась, нужен я тебе или нет.
– Но я ведь писала тебе, пыталась поговорить и объяснить… – взмолилась Аня, смягчившаяся болью, распознанной в его глазах. – Впервые в жизни, потеряв твою поддержку, я поняла, что без тебя я неполноценна: как будто сил у меня осталось вполовину меньше… как будто меня самой осталась ничтожная часть. Ты помогал мне вовремя разобраться с тобой, а оставшись наедине со своими соблазнами, я оказалась уязвима. Тебе не понять, какой это самообман: ты уверен, что держишь все под контролем, как вдруг секунды – и теряешь самообладание: голова кругом, мысли в отключке, душа прячется от этих мыслей. А спустя мгновения – ты уже в полшаге от падения.
