На миг отвернувшись, Вадим вновь бросил взгляд в ее сторону, стараясь особо не демонстрировать свою заинтересованность. Чудесный повод увидеть Анечку в неофициальной обстановке, более раскрепощенной. А то поднадоел образ перепуганной, невольной, боящейся ему перечить… Нет, роль недотроги чем-то заводила… но быстро надоедала. А здесь – у девчонки и глазки поменялись, и улыбочка другая… Словом, проснулось в ней что-то другое, еще более манящее. И, умиляясь этому моменту, Ковалев ненароком озвучил свои мысли:
– Оказывается, под ангельским ликом скрывается игривый…
Хотел произнести нехорошее слово, типа «дьяволенок», но оно застряло где-то на самом выдохе.
– С чего это вы взяли, что я – ангел? – она с удивлением сощурилась, а из глаз посыпались ведьмовские искорки.
– По вашей робости… и даже мягкохарактерности.
– Вадим Яковлевич, – ее голос зазвучал с некоторым ехидством, – я ведь новенькая, должна произвести нормальное впечатление на благо своей карьере. К чему вываливать «скелеты» из шкафа уже в первый месяц работы? Мне хотелось открыть себя коллективу с наилучшей стороны…
В этот самый момент Вадим заметил, как ее лицо обозлилось, и под протяжный скрип тормозов Аня гневно выпалила:
– Вот козел! – далее последовал жест возмущенного взмаха кисти, и в ответ – задорный сигнал подрезавшего их автомобиля.
– Анна, вот уж не мог подумать, что от вас когда-нибудь услышу это изящное, хоть и распространенное в женском кругу, ругательство.
Вадим иронизировал, хотя расслабиться не удавалось: женщина-водитель – непредсказуемое существо на самом деле. Сама по себе женщина – это атас, а за рулем… Не доверял он ей.
– Будьте, пожалуйста, аккуратней… Я вас прошу, Аня! Нет. Я требую!
– Там, в театре, – она махнула головой, – вы мне – босс. А здесь, простите, за рулем я.
Тихонько усмехнувшись, он бросил довольный взгляд в открытое окно. Все будет еще легче, чем ему думалось. Так. Стоп. Главное, не зацикливаться. Чтобы не спугнуть. Бегло сверив время, Вадим вздохнул. Она это заметила.
– Опаздываете?
– Ничего-ничего… Не спешите, ради Бога.
– Вы пристегнуты?
– Что?
– Вы пристегнуты?
– Я… да… а что?
Ковалев не успел договорить по причине того, что его затылок прибило к подголовнику от резкого рывка автомобиля, который под руководством Анечки лихо обошел три «седана» с обеих полос движения. От зигзагообразного «полета» ему чуть вскружило голову.
– Аня, не стоит так! – резко воскликнул режиссер. – Притормозите.
– Вы боитесь? – ухмыльнулась она.
Ох эта женская хитрость… что он скажет? Разумеется, промолчит, и она продолжит лихачить, чтобы продемонстрировать виртуозное вождение. Да женщина за рулем – это катастрофа! Хоть и присутствует в этой катастрофе свой соблазн.
Резко затормозив у здания суда, Аня взглянула на шефа, пялившегося в одну точку.
– Успели? – с тревогой спросила она, выражая искреннюю надежду на ненапрасность своих стараний.
– Вы отвратительно водите, – сиплым голосом произнес Ковалев, потирая лоб. – Я три раза чуть не умер.
– Да ладно вам, – захохотала тихо она. – Зато в вашем распоряжении целая минута.
– Спасибо, – пробормотал он, открывая дверцу.
– Может, мне подождать?..
– Нет-нет, Анечка, – он предупредительно выпятил ладонь. – Спасибо. Всё на этом. Спасибо. Счастливого пути.
Уже на бегу по пути в кабинет судьи Вадим понял, что совершенно иначе посмотрел на объект своего обожания. Такая резкая перемена в женщине вряд ли возможна без причины. Да, понятно, – все они имеют свои «пунктики». И, кажется, эти самые «пунктики» женщины и сами понять не в силах. Но здесь было что-то другое. Два кардинально противоположных образа – ангел и… неАнгел. С этим предстоит разобраться…
Хотя чем скверно ее лицемерие? Для него оно – то самое орудие, которое можно использовать в своих целях.
В любом случае решено начать с обыкновенного эмоционального восприятия и сделать так, чтобы девочка сама к нему потянулась.
Решая вопросы с подписями да с оформлением всякого рода неприятной документальной катавасии, связанной с нарушением авторского права на сценарий его предыдущей пьесы, Вадим поглядывал в окно, надеясь, что Анна все же ослушается его и останется ждать. Но ни из одного кабинета ему не удавалось увидеть ее автомобиль – все окна выходили то в стену соседнего здания, то в тень заднего двора… «Ты ведь очень преданная, девочка моя! – думал коварный «гулящий» мозг. – Постой у входа, подожди, и тогда я буду знать, что оказался прав… что интерес зажегся… Уж очень этого хочется…»
И когда Вадим Яковлевич вышел на крыльцо, в голове самопроизвольно загудели уже знакомые ему фанфары. Да! Она ждала. Стояла, опершись о крыло автомобиля, и «рылась» в мобильном.
– Я предупредила своих, что задержусь, – не глядя в его сторону, произнесла Анечка, будто ощущала его приближение своим телом на расстоянии. – Неудобно оставлять вас тут как сиротку.
И состервозничать не забыла. Как мило!
– Правильно сделала? – оторвавшись от телефона, она выразила сдержанную улыбку.
Что он увидел в этом мечтательном взгляде? Наверное, словами это не передать, но почему-то так ясно откликнулось его сердце, подскочившее и монотонно ускорившееся. Холод по телу, затем легкий жар и даже какое-то помутнение сознания – его организм не мог определиться, как ему реагировать. Вернее, он среагировал, но что это за чувства – мозгу было невдомек.
В ней не было прежней зажатости, но читалось желание идти навстречу. Главное выяснить, в чем именно она хотела ответить взаимностью – в профессиональной поддержке или все-таки уже в существовании и личного интереса… Но Аня себя позиционировала верной женой, значит, последнее так быстро не могло разгореться… Или же… Ха! Разумеется! Просто он, Вадим Яковлевич, непревзойден в своем умении привлечь женский интерес, распалить его, а затем… погрузиться в его пламя. Так, уже есть восхищение, уже присутствует интерес, осталась искра. Что это должно быть?
Поглощая взглядом эту странную женщину, он будто искал ответ в ней. Анна – сострадательная душа, тонкая. Вот вполне вероятно, что сочувствие сможет стать основой его пункта «б».
– Вы расстроены? – поинтересовалась Аня, когда заметила, как Яковлевич нервно теребит связку ключей, оказавшуюся у него в руках, будто готовился выскочить из автомобиля в любой подходящий для себя момент.
Он спохватился: раздумья о пункте «б» заставили немного понервничать.
– О, нет, – ухмыльнулся шеф. – Просто как-то… Задумался… Сейчас вернусь домой, а там – та же мрачность. Ни на работе отдыха, ни дома…
Последовала пауза. Бросив на него прищуренный взгляд, Анечка чуть сбавила скорость.
