— Это соблазнительно, — заметил он вкрадчиво. — Но я всё ещё не уверен, что ты не попытаешься меня убить в процессе. Ситуация, знаешь ли, к доверию не располагает…
Да кто бы сомневался! Опальный, официально уничтоженный род, который окопался неведомо где и водит дружбу с демонами — такое положение дел с доверием вообще мало совместимо.
Опять же, откуда у дракона взялись "братья" — во множественном-то числе? Нет, варианты со сводными братьями или тремя детьми в семье возможны в теории, но, на вкус Гун, всё равно звучит подозрительно. В общем, она с удовольствием бы поболтала с истинным, выудила из него побольше информации на благо родного Предгорья, время скоротала. Одна беда: чем дольше они говорят, тем больше вероятность себя выдать. И вот тогда не факт, что те два часа, что остались до перехода, будут приятными и весёлыми: в талантах сидящего напротив дракона она ни разу не сомневалась.
Потому, чем дольше он будет думать нижним мозгом, тем лучше для неё.
К тому же… дракон был обнажён. И прекрасен. И он был её истинным.
И вот тут пряталась улыбка демона: по правде, едва ли им доведётся когда-то увидеться опять. Каково это — быть с истинным, самым совместимым на свете? Было бы глупо — не узнать.
— Понимаю, — хмыкнула Гун, огладив его жарким взглядом. — Ну-ка, примени ещё раз свои чары, не позволяющие солгать!
Он выгнул бровь, но повиновался.
Гун в очередной раз мысленно поблагодарила своих учителей риторики, выдрессировавших её обходить самые заковыристые клятвы.
— Я пришла сюда за своей парой, — сказала она, глядя ему в глаза. — Мне выпал шанс её найти, и я решила рискнуть. Это — всё, что мне было известно, когда я отправилась сюда. Мне не было дела до ваших с Лаари разборок, я не собиралась шпионить или как-то тебе вредить. Просто согласилась воспользоваться заманчивым шансом.
По мере того, как она говорила, его брови поднимались всё выше. Под конец своего монолога она чарующе улыбнулась; ментальное давление ушло.
— Так Лаари, по своей старой доброй привычке, использовал тебя втёмную… ты даже не понимаешь, как влипла, лисёнок, — сказал он тихо.
"О, ещё как понимаю", — подумала Гун.
— Не сомневаюсь, что мне предстоит узнать много интересного, — мурлыкнула она вслух, лёгким движением развязывая киото и позволяя ткани легко скользить по плечам. — Демоны верны себе, и всё у них с подвохом. Но сегодня, сейчас я действительно нашла свою пару, и мне не слишком хочется плохих новостей. А разговоры… они никуда не денутся.
Он усмехнулся.
— А ты смелая, — протянул вкрадчиво, сверкнув желтовато-оранжевыми хищными глазами. — Мне нравится.
Ну, предположим, что нравится, она и так видела: обнажённые мужчины в этом смысле — не особенно хорошие конспираторы. А вот то, что он ещё связно болтает и в чём-то там сомневается — непорядок. Потому Гун, будучи особой практичной, решила взять дело в свои руки. И в свои губы.
Истинный, что закономерно, на такую инициативу отреагировал с энтузиазмом, потому разговоры о сложных и потенциально опасных материях временно прекратились.
Признаться честно, Гун и сама непозволительно увлеклась: всё же, пара есть пара. Идеальное биологическое совпадение, чтоб его! И пусть у драконов обоняние не так уж сильно, а всё равно этот запах, и вкус, и магия, бьющаяся под ладонями — всё это сносит крышу почище приворотных и афродизиаков вместе взятых.
А потом Призрачный решил, что она достаточно покомандовала, и перехватил инициативу. И вот тут Гун на себе познала, что наличие у партнёра разнообразного опыта любовных игрищ — дело крайне вредное для концентрации и конспирации. По крайней мере, аналитические способности скромно шаркнули ножкой и сообщили, что они в таких условиях работать не собираются. Потому она просто прокусила губу, чтобы не кричать и не ляпнуть в порыве ничего лишнего.
Призрачному это не понравилось. Он сжал руки на её теле — не причиняя вред, но ощутимо, так, что следы на коже на пару минут, но останутся, а после поцеловал, смешивая во рту привкус крови с вкусом удовольствия.
— Хватит отвлекаться, — прошипел он. — Хватит сдерживаться. Я запрещаю тебе думать о чём-то, кроме меня. Я запрещаю прятаться от меня. Я заставлю тебя расплавиться от удовольствия… я сокращу твой мир до меня одного…
И этот придурок её укусил.
Тут надо сказать: официально драконы ядовитыми не бывают. Яд — удел фейри, подлое оружие, а драконы — дети чистых стихий, да-да, всё по учебнику. Тем не менее, на практике те же Призрачные и Ледяные при желании могли бы соревноваться в степени токсичности с целой ротой среднестатистических фейри. Об этом Гун знала.
Однако то, что яд Призрачных можно использовать для таких целей — это стало сюрпризом. А вот приятным или нет — по этому поводу она никак не могла определиться. Внятно думать вообще так себе получалось: её чувства обострились в разы, а этот садистичный придурок замедлился и совершенно очевидно решил её подразнить. Его медленные прикосновения, помноженные на усилившуюся до запредельных отметок чувствительность, заставляя её распадаться на части.
Гун почувствовала, что здравый смысл и остатки самоконтроля собрали вещи и ушли на вольные хлеба, уступая место звериной сути. Она вцепилась в него клыками, не жалея (по правде, ей всегда нравилась грань боли и удовольствия, привкус крови и ярости — она просто крайне редко себе это позволяла, ибо просто не осмеливалась давать кому-то в руки такую власть над собой). Он довольно зарычал: видимо, их вкусы совпадали. И дальше всё сорвалось совсем уж в безумие, которое обычно бывает, когда двое хищников оказываются в одной постели и спускают свои инстинкты с цепи, наплевав на все рамки.
В дверь несколько раз ломились, но Призрачный заблокировал комнату — повезло. Сама Гун успела благополучно забыть, каковы обстоятельства и ради чего это всё затевалось. Что уж там, она и имя своё вряд ли бы вспомнила, куда там о более сложных материях говорить!
К сожалению, всё хорошее имеет неприятное свойство заканчиваться. И истинный, чтоб ему, всё же решил поболтать вместо того, чтобы задремать или, на худой конец, зайти на новый заход.
— Ты ведь не лиса, — протянул он вкрадчиво, лениво. — Что доказывает, что я — дурак. Сама снимешь щиты или ломать заставишь? Лучше сама, а то ведь больно будет…
Гун потянулась и попыталась настроиться на деловой лад. Тело было категорически против: даже испугаться толком не вышло.
— Может, чуть позже? — мурлыкнула она и потёрлась о его плечо. — Всё равно я никуда не денусь.
— Рад, что ты это понимаешь, — сказал он спокойно.
Ну-ну.
— Я всё отлично понимаю, — заверила Гун мягко и принялась целовать его кожу, лаская языком.
По её прикидкам, положенное время уже почти прошло. Внутренние часы, конечно, сильно сбились, но примерно она всё ещё могла рассчитать. Хотелось закончить встречу с истинным на тёплой ноте.
