Ну вот офонареть теперь.
— Ладно, — сказал Фьорд. — Мне, правда, приятно. Одно "но": я передумал.
— Что?..
— Передумал. Тебе найдут другое место. Поспокойней, и вообще… Работы в Чу для менталистов полно.
— Но…
— И не такой собачьей.
— Но ты хотел, чтобы я работала на тебя!
— Сначала хотел, — сказал Фьорд. — Признаю, был дурак. Теперь вижу: идиотская затея. Ты не подходишь.
Воздух вокруг буквально завибрировал от ментальной магии.
— Я — самый сильный менталист здесь, — её мыслеголос завораживал и подчинял. — Лучше меня разве что Шокуо-Ретха. Я идеально подойду.
Ну-ну.
— Слушай, — сказал Фьорд. — Ты ходишь ко мне в голову, как себе домой, потому мне нет смысла придумывать какие-то причины, правда? Но, если тебе так уж надо, чтобы я сказал это вслух — замётано. Во-первых, мне не нужны в команду герои и идиоты, одержимые идеей благодарности. Мы работаем за деньги и — слегка — за покой отечества. Но преимущественно всё же за деньги. Идейных я не терплю, какой бы идея ни была, и ты знаешь, почему. Мне нужны профи, у которых в башке немного патриотизма и здоровый расчёт. Да, и любой из нас в любой момент может сдохнуть, и мне нужны те, кто спокойно переступит через труп коллеги, чтобы занять открытую позицию. Ты со своей благодарностью — не тот случай. Это всё — раз. Второе: все знают, я не терплю шашни между бойцами. Баб и прочих заинтересованных в мужиках личностей беру со скрипом и только с условием, что всё личное остаётся за бортом. И не потому, что мне так много дела до того, кто, с кем, чего и зачем. Просто там, где есть личное, объективность и исполнение приказов страдают всегда. Вообще всегда, это вопрос времени. И — снова — через труп того, к кому чего-то там эдакого испытываешь, просто так не переступишь. Проверено, хоть и не на мне. История невесёлая, тот парень так и не выплыл, сунулся под маятник на следующем же задании.
Губы Маллани чуть дрогнули — она тоже увидела воспоминания о первом напарнике Фьорда.
— И проблема в том, что для меня ты уже каким-то боком стала вполне себе личным, — продолжил он. — И ладно бы я просто хотел тебя вы… кхм… вылюбить. Хотя это тоже, конечно. Но ещё я хочу тебя защитить. И на… кхм… совсем поседею, если ты вот так вот сунешься вперёд меня в реальном бою. Потому нет, ты не будешь на меня работать. Тебе найдут что-то подходящее, с учётом твоей прошлой должности. Это не будет так же роскошно, но это будет безопасно.
Её глазищи снова стали оленьими. Она опешила и явно не знала, что сказать. А Фьорду важно было услышать, что она скажет, но браслет потеплел, загорелись все камни, недвусмысленно намекая на общий сбор. Что у них там случилось-то?..
* * *
Этот Бобик был совсем не похож на собаку.
Максим не знал, с чего вдруг решил назвать стрёмного монстра именем своего детского друга, которого скулящим комочком отобрал у парочки соседских детей, решивших поиграть слепым щенком в футбол. Тот Бобик был с Максимом до последнего своего дня, был смешной дурацкой дворнягой, но Макс любил его. Наверное, больше, чем вообще кого-либо другого.
За то, что впервые в жизни напился с пацанами и не уследил за Бобиком, угодившим под машину, Макс ненавидел себя больше всего.
У этого, нового Бобика было три глаза, пасть с тремя челюстями, как у тварей из "Очень странных дел", и огромные когти. Но, всё же, у него было что-то общее с той дурацкой дворнягой.
Например, играть с ним Максу нравилось в разы больше, чем быть с людьми.
А ещё Бобик очень забавно повизгивал от удовольствия, когда Макс чесал ему пузо. И нереально быстро рос. Хотя — камон, это мир, где существуют говорящие деревья, драконы и зомбяки! Так что растущий быстро Бобик — не самое главное чудо.
Даже по сравнению с ним, Максом.
Если честно, Максиму было страшно. До усрачки страшно. Потому что он превратился в какую-то неведомую фигню, обрёл магию, которую не мог контролировать, и чуть не прикончил единственного человека (или кота, уже до фени), который был к нему добр. Отличная работа, парень! Премию Дарвина в студию!
Он снова подумал о своей врачихе. Ему не верилось, что с такой красоткой отказывались гулять — она на лицо была чисто кукла, хотя и видно, что обошлось безо всякой там штукатурки. Такую приодень, размалюй в меру — точно взяли бы в модельки. Но магия, да… Девочка из колодца… Кто сказал, что быть крутым колдуном среди обычных людей — так уж легко? Особенно если твоё колдунство опасное? Не окажешься ли ты вдруг не мироспасителем, а изгоем? Не сдохнешь ли в итоге на дне колодца?
По стенам вновь поползла плесень. Башка раскалывалась от чужих чувств и мыслей, голоса других людей смешивались в жуткую какофонию, отчего он чувствовал себя пациентом психушки. И заткнуть их не было никакой возможности…
Прижав к себе Бобика, Макс укрылся с головой одеялом и закрыл глаза. Может, уснуть таки получится? Только вот хрен ему, а не чупа-чупс: сон не шёл, а потом он почувствовал, что в комнате что-то есть. Не кто-то — вот что интересно.
На секунду захотелось натянуть одеялко повыше и сказать: "Я в домике". Или позвать маму. Только вот одеяльный домик точно не защитит от местных чудовищ, а мама, наверное, клеит теперь объявления о его пропаже.
Ну… или ей пофиг — квартальные отчёты же. Тоже вполне может быть.
Макс резко сел и уставился на неведомое "оно". На вид — обычный мужик с длинным бледным лицом карикатурного Дракулы и прозрачными глазами. Но это только на вид. Что-то не так было с рожей у вот этого, она была будто маска, рябь на воде. Макс прищурился, чтобы рассмотреть подробнее…
— Ты что, мать твою, такое?! — он отшатнулся.
Тварь, сидящая напротив, чуть ощерилась и проговорила довольно:
— Ну надо же, ты всё же меня видишь… Какой интересный феномен. Кажется, я сильно недооценивал твоего Бога. Поразительная глупость с моей стороны. Говоря же о том, кто я… Ты можешь называть меня, как и все, Господином Наместником. Я, видишь ли, представитель Бажен-Шебского двора в этом конкретном городе. Я есть Закон и всё такое. В этом, как ни странно, есть даже некоторая ирония.
Макс не знал, что сказать. Он наблюдал за крыльями этой твари. Когда-то они, наверное, были очень крутыми, серебристыми, оперёнными, как у ангела. Но даже сейчас, покрытые непонятной вязкой паутиной и израненные, они были хороши.
Только вот вряд ли бывают в природе рогатые и хвостатые ангелы, так ведь?
— Это создаёт нам дополнительные трудности, — тварь рассматривала его огромными глазами с вертикальным зрачком. — Никто не любит тех, кто слишком много знает.
Макс прижал Бобика покрепче.
— Угрожать пришли? — уточнил он, надеясь, что получилось нагло и дерзко.
Но оно, конечно, вряд ли.
— Не то чтобы, — усмехнулся Наместник. — Скорее, обсудить перспективы. Хотя, по сути, это одно и то же. Просто "обсуждение перспектив" звучит в достаточной мере корректно.
