— Я — нормальный, — безмятежно сказал краб, выписывая замысловатые па. — Просто прожил на свете достаточно долго для того, чтобы понять: веселье — это один из немногих смыслов, имеющих смысл, уж простите мне этот каламбур. Лет до двадцати тысяч ещё можно худо-бедно, с переменным успехом притворяться, что всё вокруг серьёзно, но потом задаёшь себе закономерный вопрос: а на кой ляд?
Двадцать тысяч лет… Если честно, Игорю было сложно даже представить себе нечто подобное.
— Ну что ты на меня так смотришь, Потеряшка? — фыркнуло это существо. — Скажи лучше, дракона-то хоть оседлал? Или дракон оседлал тебя? Чем дело-то кончилось?
Игорь поморщился. Да, чувство юмора, конечно…
— Мы обычно бросаем монетку, — с каменно серьёзным лицом сообщила Ири. — Чтобы решить, кто кого оседлает. И, если это всё, что вы хотели бы знать о нашей личной жизни, почему бы нам не поговорить в каком-нибудь менее людном месте? Мне хочется задать вам несколько вопросов, и, как бы ни были хороши чары от прослушивания, я предпочитаю вести такие беседы менее публично.
— Знаю я твои вопросы, — усмехнулся краб. — За тем, собственно, я и пришёл — помочь твоему ненаглядному порвать связь с родным миром. Но учти, за твою помощь Осу я и так отплатил вдвойне, перетащив потеряшку сюда. Так что с тебя и с его дедули по услуге. Не хмурься, со старым котом мы уже всё обсудили и друг друга поняли, а вот ты… ты будешь мне должна Храм. А что? Храм воды в городе Чу — это звучит красиво. Не всё же дикарям мне поклоняться? Вон мой древесный собрат затеял покорение городов. Чем я хуже, спрашивается? Так что решено — Храм. И симпатичных Жриц побольше.
Ири прищурилась.
— Не больше трёх Жрецов, — отрезала она.
— Эй, это несерьёзно! — краб даже танцевать перестал. — Сто, не меньше!
— Четыре.
— Девяносто девять!
Игорь вздохнул.
Кажется, это надолго.
Каким-то чудом Ири с Йораморой уложились минут в тридцать. Они ударили по рукам, сведя число Жрецов к двадцати. При этом подразумевалось, что первое поколение Йорамора обучит самолично, и использовать свои навыки они будут во благо Чу. Как на вкус Игоря, так условия шоколадные, да и Ири, пусть и скроила свою излюбленную высокомерную мордочку, но он почувствовал ясно — была довольна.
После этого началось основное веселье: синий краб превратился в голого мужика с перьями на голове, подведёнными глазами и длинными патлами. На вкус Игоря, примерно так бы выглядел внебрачный плод тайной страсти Джека Воробья, индейца-нудиста и синекожего инопланетянина.
И это существо, тряхнув патлами, безмятежно сообщило Ири:
— Верну целым и невредимым, — а после толкнуло Игоря в реку с моста.
Он не успел ни заорать чего-то матерного, ни вдохнуть воздуха: вода сомкнулась над ним, и всё, что он успел услышать — яростный рёв дракона. "Бедный мост, — подумал Игорь. — Сколько всего выпало на его долю!".
За этой мыслью наступила темнота.
* * *
— Ну, давай, просыпайся, спящий красавец! Даже я, не особенно хорошо разбирающийся в местном причудливом фольклоре, знаю: для полноты образа нужен хрустальный гроб. Без него — не считается. Давай, давай! Верю, что постоянные жители этого дивного местечка обычно не склонны вставать просто так, но ты-то в некотором роде исключение!
Простонав, Игорь распахнул глаза и поморщился на миг от яркого солнца. Дышать было как-то неприятно, воздух давил и пах чем-то резким, мерзким, непонятным. Связь с Ири почти молчала: он чувствовал её на краю своего сознания, мог точно сказать, что она жива и испуганна, но — не более того.
А ещё внутри будто поселилась странная боль, как будто рана, некогда нанесённая ножом, ноет на погоду.
Над головой зашелестел ветер, бросая пыль в глаза, но Игорь всё же проморгался.
И понял, что лежит на могиле.
Если бы где-то поблизости проводился чемпионат по дисциплине "Подскакивание из положения лёжа", по параметрам высоты и скорости Игорь точно занял бы призовое место.
Он отскочил подальше от чёрного мраморного надгробия, потряс головой и открыл рот, намереваясь высказать всё, что думает по этому поводу…
Но тут он увидел фото незадачливого мертвеца. И имя. И годы жизни — все честно отжитые тридцать.
В горле пересохло.
Ну что же, нельзя не отдать Йораморе должное: он не стал осквернять чью-то там могилу. Он просто положил Игоря туда, где он, по идее, должен был находиться.
— Ага, — сказал речной бог. — Ты всё понял. Истерика предвидится?
— Воздержусь, — Игорь невольно скопировал манеру и тон Ири. — Дайте мне минуту.
— Не затягивай, — хмыкнул Йорамора. — Понимаю все экзистенциальные сложности твоего положения, но я — не Тьма Предвечная и даже не Царь Иных, в просторечии некоторыми именуемый Виелоном. Локальным божкам мелкого пошиба (к которым я, несомненно, отношусь) не особенно легко даются фокусы вроде нашего с тобой тут пребывания.
Игорь медленно кивнул и сделал несколько глубоких вдохов. Воздух обжигал лёгкие.
— Почему так тяжело дышать?.. — пробормотал он растерянно.
— Я могу, конечно, прочесть лекцию о загрязнении и умирающих китах, но это была бы только половина правды, — усмехнулся Йорамора. — Твои лёгкие просто успели привыкнуть к воздуху шестого мира, а он отличается. Не настолько, чтобы была необходимость в этих ваших надеваемых на голову дыхательных аквариумах, название которых я постоянно забываю, но всё же существенно.
— Да… скафандры. Они называются скафандрами.
— И как бы я жил без этой информации? — сыронизировал Йорамора. — Ума не приложу. Ладно, парень, хватит строить из себя королеву драмы. Время дорого, а у тебя, наверное, полно вопросов. Пока мы ждём, самое время их задать.
— А чего мы ждём?
— Не отвлекайся, — отмахнулся речной бог, лениво прохаживаясь меж могил. — Я всё ещё жду вопросы по существу.
И правда, что уж молчать-то теперь… подавив страх и подкатившую к горлу тошноту, Игорь ровно уточнил:
— Кто там похоронен?
— Твоё мёртвое тело, — ответил Йорамора безмятежно.
— То есть я…
— То, во что одет твой разум сейчас — тоже твоё тело, — безмятежно сказал Йорамора. — Живое. Я не творец, разумеется, и мне не по силам сотворить ни Разум, ни Дух, ни Магию, ни Предназначение. Но более-менее достоверную копию чего-то, что на более чем две трети состоит из воды, мне вполне удаётся состряпать. Если хочешь, эта техника чем-то здорово напоминает ту забавную процедуру, которую у вас называют клонированием.
Игорь открыл рот, но тут же его захлопнул: он не хотел знать, лежит в гробу копия или оригинал. Он почувствовал себя фокусником из "Престижа"; в цену любого красивого трюка всегда входит жертва, не так ли?
