Настроение у меня ужасное, да и самочувствие так себе. Прежде со мной такого не было – не из-за парней и прервавшихся отношений.
Глупость какая! В конце концов, не конец света. Просто не получилось. Так бывает.
Тогда почему я чувствую эту унылую, холодную пустоту внутри? Почему кажется, что лучше уже не станет?
Когда самолет выруливает на взлетно-посадочную полосу и начинает набирать скорость, я прикрываю глаза и чувствую, как по щеке стекает первая слеза.
МЕЙСОН
Иногда правильные решения вызывают у нас отвращение. Они могут быть горькими, болезненными, но от этого не перестают быть верными. Я знаю это. Я ненавижу то, что обстоятельства не позволяют мне быть с Лисой, наслаждаться развитием нашего романа, но я знаю, что так надо.
Ей нет места в моей жизни. Не сейчас, во всяком случае. И у меня нет уверенности, что однажды это изменится, а морочить ей голову просто нечестно.
«Это должен был быть секс на одну ночь».
Не знаю, чем я думал, заводя отношения с ней. И дело не в том, что она моя студентка. Личная жизнь непозволительная роскошь в моих обстоятельствах. И как бы меня не тянуло к Лисе, я вынужден пожертвовать отношениями с ней.
Не знаю, какой по счету раз за это занятие я смотрю на нее, потому что пока еще не могу контролировать простое желание видеть ее. Пока остальные студенты списывают формулу с доски, я могу пялиться на нее, не рискуя быть пойманным.
Низко опустив голову, она делает записи в своей тетради. Она кажется такой сосредоточенной. За последний час она ни разу не посмотрела в мою сторону, тогда как я смотрю на нее слишком часто. Это беспечно с моей стороны. Мне надо быть осторожным.
Я не разговаривал с ней с самого Бостона. Все выходные провел с Ханной и это были замечательные дни. Дни, которые мы называем хорошими, и я почти не думал о Лисе.
Почти…
Она выставила меня из своего номера той ночью. Мы оба понимали, что все станет по-другому, когда мы вернемся в Итаку.
Той ночью в ее номере я в последний раз позволил себе поддаться желанию. Мне надо было это. Надо было в последний раз чувствовать ее. В последний раз касаться ее. Быть с ней и в ней.
Когда я приехал в Буффало, где последний год жила моя сражавшаяся с болезнью дочь, я убедился, что принял правильное решение. Несмотря на то, что ненавидел его всей своей душой.
* * *
– Профессор Эверет, – окликает меня одна из студенток в тот момент, когда Лиса и какой-то парень (я не очень хорош в запоминании имен своих студентов), что-то обсуждая, выходят из аудитории.
Нет, я за ней не слежу. Вовсе нет.
– Да, мисс…
– Просто Кэролайн, – смущается девушка, прижимая к груди мою книгу.
– Чем могу помочь, Кэролайн? – Я терпеливо смотрю на девушку, закинув ремень сумки на плечо и как бы намекаю, что у меня не так много времени и ей лучше поторопиться.
– Вы бы могли подписать ее для меня? – Кэролайн, немного краснея, протягивает мне книгу. – Я в восторге от вашей работы!
– Конечно.
Я быстро делаю надпись на развороте книги, что приводит ее хозяйку в восторг. Кто бы мог подумать, что у профессоров могут быть фанаты, но некоторые девушки умеют удивлять. Правда, как я подозреваю, дело не совсем в моей работе.
– Спасибо! Спасибо, профессор Эверет! – радуется Кэролайн.
Я киваю ей на прощание и выхожу из аудитории, вдруг обнаружив, что Лиса и тот парень (кажется, его зовут Зак) все еще разговаривают в коридоре. Она так увлечена, что не замечает меня.
Вливаясь в поток студентов, я прохожу мимо них и слышу, как он говорит ей, что будет у нее сегодня в семь.
И как бы там ни было, меня это больше не касается.
* * *
– Привет!
Лиса заглядывает в кабинет, заходит и, прикрыв за собой дверь, обращает ко мне настороженную улыбку.
– Привет.
Мне становится любопытно: я не просил ее приходить и сегодня во время лекции она меня упорно игнорировала.
– Что-то случилось? – спрашиваю я, потому что она не торопится говорить, еще и выглядит несколько таинственно.
– Нет, ничего. Просто хотела узнать кое-что. – Она сжимает лямку рюкзака на плече и ближе подходит к моему столу. Ее насыщенного рыжего цвета волосы свободно спадают на плечи. Одета она в белую укороченную водолазку и короткую юбку с завышенной талией. Между ее одеждой виднеется полоска голой кожи, на которую я очень сильно стараюсь не пялиться.
Эта девушка слишком сексуальна. Мне легче ослепнуть, чем не хотеть ее.
– В чем дело?
Я прочищаю горло и ставлю локти на стол, радуясь, что сижу.
– Ты все еще хочешь, чтобы я помогала тебе с книгой?
Лиса опускается в кресло для посетителей и ставит рюкзак на пол. От неожиданности я не знаю, что сказать. Не то, чтобы я не думал об этом, но еще ничего не решил.
Скорее всего, мне лучше нанять кого-то еще.
– А ты хочешь? Это не проблема?
– Нет, все нормально. – Она быстро качает головой. – Только если это не проблема для тебя.
Лиса выжидающе смотрит на меня, а я представляю, как она будет приходить ко мне домой в чем-то таком, что на ней сейчас и какой это станет для меня пыткой.
С другой стороны, это неплохая тренировка воли и самоконтроля.
– Для меня тоже не проблема.
На ее лице мелькает облегчение. Она боялась, что я откажусь от ее помощи?
Странно, что она все еще хочет помогать мне с книгой. Она должна быть обижена на меня – у нее есть для этого полное право.
– Я не хочу, чтобы между нами было напряжение. – Лиса немного волнуется. Заправив волосы за ухо, проводит языком по губам. Я чувствую себя ужасно. Знаю, она не специально, но… черт! – Не хочу, чтобы наши отношения влияли на будущую совместную работу.
Лиса смотрит на меня, ища поддержки. Я киваю.
– Это очень зрелый подход. – «Мне стоит об этом задуматься, а не представлять, как поиметь тебя на этом столе». – Ты права.
– Серьезно? – Она робко улыбается.
– Да, я согласен с тобой. Наши отношения не станут помехой.
«Когда у нас больше нет этих отношений, хотя их отсутствие действует удручающе».
– Здорово! Это все, что я хотела узнать.
– Как насчет поработать над книгой? – быстро говорю я, когда Лиса собирается уходить.
– Конечно! Когда?
– Сегодня вечером? Например, в семь? – Я откидываюсь на спинку рабочего кресла, ничем не выдавая, что мне известно о ее планах на это время.
Лиса морщится.
