– Спасибо, Лис. Слышать это от тебя для меня много значит, – признается парень.
Я бью его в плечо и ворчу что-то о том, что он все равно придурок, ведь не смог быть таким же милым, когда встречался со мной.
Дилан смеется и отводит руку в сторону, предлагая мне лечь, прижавшись к нему. Что я и делаю, а затем мы досматриваем фильм, окончательно установив дружеский мир.
* * *
Ночь я провожу у Дилана. Похоже, я заснула во время просмотра фильма, у него на плече. Когда проснулась несколько часов спустя, то была укрыта одеялом, а Дилан спал на другой половине кровати.
Мне жарко, от того я и проснулась. Выбравшись из-под одеяла, я стягиваю леггинсы и свитер. Я нахожусь ночью в комнате своего бывшего парня, в майке и трусиках, но это не кажется чем-то неправильным. Мы с Диланом все выяснили и, хотя для меня стало легким шоком новость о его влюбленности, я даже в какой-то мере горжусь им.
Он действительно проделал работу над собой, если смог сказать мне «нет» несмотря на то, что его тело прозрачно отвечало «да». Возможно это не продлится долго и однажды Дилан возьмется за старое, изменяя своей Руби.
Черт, надеюсь, что нет.
Мне надо пописать. Я беру свой телефон и на носочках подкрадываюсь к двери, выглянув в коридор. Разгуливать по дому братства в трусах, возможно, не является стоящей идеей, но заново натягивать леггинсы, чтобы сходить в туалет мне лень.
Коридор пуст. В доме, кажется, все спят. Я бесшумно прикрываю за собой дверь и быстро перебегаю в ванную – благо, она напротив комнаты Дилана.
Конечно же, ободок унитаза поднят. Почему эти парни либо вообще не поднимают его, либо не опускают после использования?
Впрочем, в данном случае претензии не полагаются – это же мужское братство.
Я ногой опускаю ободок и сажусь на унитаз, и пока писаю, проверяю свой телефон.
«Пожалуйста, позвони мне. Или напиши, чтобы я знал, что ты в порядке и тебе не нужна помощь. Если ты не объявишься до утра, я звоню в полицию. Я серьезно».
Это было последнее сообщение от Кори. Он прислал его полтора часа назад. Дорогого братца Кори, который чертовски сильно ранил меня. Того самого Кори, который был свидетелем самых плохих моментов, связанных со мной. Того, кто прижимал меня к себе, пока я лила слезы у него на груди, со стыдом признаваясь, что порой желаю, чтобы моя мама умерла и я смогла освободиться от груза ответственности за нее.
Я смотрю на телефон, и мне хочется проигнорировать его сообщение, потому что он должен понять – очень хорошо понять, что его поступок был ошибочным, и ему следует раскаиваться.
Он должен осознать свою вину, и я могла бы его наказать. А затем я пугаюсь, потому что это такое мелочное чувство и оно делает меня плохим человеком.
«Я в порядке», – пишу я.
Это все, что я могу ему дать.
* * *
Как же мне не хотелось утром возвращаться домой! По-прежнему не горела желанием видеть Обс и Кори, если он вдруг все еще торчал у нас. Но мне надо принять душ и переодеться, чтобы успеть в лабораторию к Маккинли.
Лекцию Мейсона я собиралась пропустить. У меня хватало дерьма с этим парнем, но не все сразу. Я просто не вывезу Мейсона, Кори и Обри за раз.
Мне нужен тайм-аут.
Остановившись перед нашим коттеджем, я лелею надежду, что Обри уже ушла на занятия.
Мне предстоит провести два часа с Маккинли в лаборатории, с этим пришибленным сексистом и это еще то наказание.
Когда я вхожу в дом, первое, что вижу – торчащего перед телеком Кори. Он вскакивает с дивана при моем появлении и, судя по его виду, у него была хреновая ночь.
Разве ему не полагается быть у себя дома?
– Привет!
Он напряженно смотрит на меня покрасневшими от недосыпа глазами. Это не должно меня радовать – и это на самом деле не повод чувствовать какое-то удовлетворение. Но, черт, может самую малость?
– Где Обри? – Я осматриваю комнату на случай, если здесь где-то притаилась и подруга.
– Уехала в универ.
– Тогда почему ты торчишь здесь, если твоей подружки тут нет?
Я иду к холодильнику, бросив рюкзак на стул. Это прозвучало грубо, но я ничего не могу поделать с желанием вести себя по-сучьи.
– Лис, не надо, – просит брат. Его глаза смотрят на меня с печалью, и я быстро отвожу взгляд, не выдерживая этого.
Вынув из холодильника апельсиновый сок, наливаю в стакан. У меня сводит желудок. Со мной что-то творится. Что-то нехорошее. Так много эмоций! Я чувствую, как их становится больше; они подбираются ближе.
– Посмотри на меня, – негромко говорит Кори.
Я смотрю.
– Я облажался.
– Еще как.
Я киваю, не собираясь это оспаривать.
– Извини. Я не хотел, чтобы тебя это задело. – В его голосе отчетливо звучит глубокое раскаяние и мне бы хотелось, чтобы этого было достаточно.
Но этого не достаточно.
– Ты сделал мне больно, – без уверток говорю я. – Вы оба, но в большей степени ты.
Вздохнув, он кивает. Его плечи поникли, будто груз вины притягивает его к земле.
Я чувствую ком в горле. Мне хочется плакать. Мне надо наконец-то дать волю слезам или это сведет меня с ума.
– Боже, Лис, я знаю! – Кори заводит руки за голову и сжимает их кулаки. – Я не хотел… Просто все… Все так запуталось!
– Как долго?
Я пытаюсь отстраниться от его слов раскаяния. Мысленно представляю силовое поле вокруг себя, которое не дает ничему извне проникнуть в него.
– Я не знаю. После твоего дня рождения, – бормочет он.
Я смеюсь. Коротко и резко. Это что вообще такое?! Они не просто скрывали от меня, а откровенно лгали в лицо, когда я спрашивала!
– Так вы пара? – Я со стуком ставлю стакан на стойку. Мой голос жесткий и холодный. – Встречаетесь? Ты ее любишь?
– Я не знаю.
– Ты не знаешь?!
– Нет! – Он повышает голос, волнуясь. – Я не знаю! Мы просто…
– Вы просто что? Трахаетесь?
Я подхожу ближе к нему, мрачно нахмурившись.
– Черт, да! Блядь! – Он запускает руку в волосы, ругаясь. – Вот поэтому я тебе ничего не говорил! – кричит Кори.
– Почему? Думаешь, моя реакция была бы хуже, чем теперь? Господи, да делайте что хотите! – Я тоже кричу. – Мне плевать, пока Обс в очередной раз не придет ко мне в слезах и с желанием подвесить тебя за яйца! Мне плевать, пока ты не ведешь себя как ебаный трус и пока не лжешь, глядя мне в глаза!
Я задыхаюсь. Мне хочется его побить. Хочется сделать ему больно. Я в ярости и опечалена и мне кажется, что после этого дня наши отношения не будут прежними.
