«Просто люблю тебя».
Мейсон протягивает руку и гладит меня по щеке. В его глазах так много эмоций! И я знаю, что все это благодаря мне.
Потом я начинаю двигаться. Поднимаясь и оседая на нем, каждый раз пытаюсь вобрать его глубже. Комната наполняется нашим громким дыханием; запахом влажной кожи.
Всякий раз, когда я опускаюсь, мой клитор трется о его лобковую кость и эта одновременная двойная стимуляция очень быстро доводит меня до оргазма. И я кончаю. Кончаю с криком. Обессиленная, падаю на влажную грудь Мейсона, оглушенная силой собственного удовольствия.
Мейсон сжимает пальцы на моих бедрах и быстро толкается в меня до тех пор, пока его тело не получает разрядку и он кончает, изливаясь в меня теплым семенем.
ГЛАВА 21
МЕЙСОН
Рингтон моего телефона просачивается в сознание, граничащее между сном и реальностью. Приоткрыв один глаз, моргаю, пытаясь определить, откуда идет звук.
Лицо отзывается болью.
Блядь! Я же подрался с тем мужиком в баре. Сейчас уже и не вспомню, когда случилась моя последняя драка, но этот козел здорово мне по роже съездил. Я, правда, тоже в долгу не остался. Бармену даже пришлось вызывать копов.
И меня забрали в участок. А Лиса приехала и вытащила меня.
Лиса.
Мой телефон все еще звонит.
Я выбираюсь из постели, морщась от боли в боку. Похоже, досталось не только моему лицу. Лиса, перевернувшись на живот, все еще спит в моей кровати, и ее вид вызывает улыбку на моем лице. Простыня сползла ей до пояса и под ней она совершенно голая. Член, и без того твердый от утренней эрекции, дергается, отзываясь на это зрелище.
Бля, телефон!
Я тянусь за штанами, в которых был вчера – они валяются на стуле, куда я бросил их. Я вынимаю трезвонящий мобильный из кармана и вижу, что звонит отец.
Он не так часто мне звонит. Почему ему надо было сделать свой редкий звонок именно в тот момент, когда я в таком паршивом состоянии?
Прочистив горло, я подношу мобильный к уху.
– Привет, пап.
– Мейсон, ты дома? Я уже минут десять пытаюсь в дверь достучаться, – раздается в трубке озадаченный голос отца.
Это не то, что я ожидал услышать. Я морщусь от пульсирующей головной боли в висках и давлю на переносицу, пытаясь избавиться от остатков сна.
– О чем ты говоришь? Какую дверь?
Моя башка отказывается работать.
– В твою, сын, – немного нетерпеливо отзывается профессор Эверет-старший.
– Ты здесь? Перед моим домом? – Я подхожу к окну и, отодвинув штору, смотрю вниз. С этого ракурса главный вход не просматривается, но на подъезде стоит какой-то форд.
– Мейсон, что из того, что я сказал, осталось не понятым?
Подавив длинный вздох, я возвращаю штору на место, заметив, как заворочалась, просыпаясь Лиса.
– Будь внизу. Я сейчас спущусь.
Я отключаюсь, и, положив телефон на комод, вынимаю из ящика джинсы с футболкой.
– Ты куда? – Лиса, сонно моргая, приподнимается на локтях, посмотрев на меня.
Я улыбаюсь ей, застегивая молнию.
– Мой отец здесь. Мне надо впустить его в дом.
Она озадачено сводит темно-рыжие брови.
– Твой отец? Что он тут делает?
Я жму плечами:
– Полагаю, решил меня навестить. Или у него дела поблизости. Я не знаю.
– Черт! – Она быстро садится, и простыня сползает с ее груди. Лиса тут же возвращает ее на место. Мудрое решение – встречать родителя со стояком не лучший вариант. – Что мне делать? Я должна спрятаться? Он надолго? – Нервничая, она начинает паниковать.
– Тебе не надо прятаться, – возражаю я, подав ей ее одежду. – Ты можешь спокойно привести себя в порядок и спуститься.
Лиса растерянно качает головой.
– Ты хочешь, чтобы твой отец увидел меня?
– Хочу, чтобы ты с ним познакомилась. – Я пытаюсь спрятать улыбку, наблюдая за ее реакцией. – Он довольно милый. Бывает милым, – честно исправляюсь я.
Заметив, что она колеблется и собирается запротестовать, я поспешил выйти и дать ей возможность одеться перед встречей с отцом. Я не знакомил своих девушек с ним. Наверное, причина в том, что у меня не было никого после Пем, кого я мог бы с ним познакомить. Самое главное – у меня не возникало желания. Все мои короткие отношения с женщинами имели определенный характер и не подразумевали ничего из этого.
Уже на лестнице я понимаю, что зря предварительно не посмотрелся в зеркало. В холле, на стене, висит большое зеркало, и я быстро гляжу на свое отражение, скривившись. Пытаюсь пригладить пальцами волосы, но вот с лицом уже ничего не поделаешь.
Вздохнув, я распахиваю дверь, нацепив на лицо улыбку.
– Пап.
– Наконец-то! – Отец издает вздох облегчения, но тут, присмотревшись ко мне, хмурится. – Что с твоим лицом?
– Просто недоразумение. – Я засовываю руку в передний карман джинсов и отступаю, чтобы он мог войти. – Заходи.
– Что еще за недоразумение? – Переступив через порог, и вновь уставившись на меня, он ожидает внятного ответа.
– Повздорил с одним парнем. Мы друг друга не поняли, но все закончилось хорошо.
«В полицейском участке».
– Хм… На тебя это не похоже.
Я лишь киваю, соглашаясь. Да, это и правда на меня не похоже. Но и не каждый раз я ищу забвения на дне бутылки, чтобы не думать о девушке, которую люблю и которая не со мной.
По моей собственной глупости.
– Кофе? – Я указываю в сторону кухни, на что отец охотно соглашается.
– К доктору обращался? – поглядывая на меня с плохо скрываемым беспокойством, спрашивает папа, когда мы перебираемся в кухню.
Моему отцу шестьдесят и он в отличной форме. Он всегда следил за своим здоровьем, особенно после того, как не стало мамы. Мы с ним довольно похожи, правда его волосы преимущественно седые и я немного выше. В остальном, думаю, лет через тридцать буду выглядеть также.
Я качаю головой.
– Нет, это ни к чему. Я в порядке. Все только выглядит неважно. – Я решаю, что пора менять тему. – А ты как тут оказался? Стоило предупредить, я бы тебя встретил.
Он хмыкает, бросив на меня скептический взгляд.
– Да, конечно, в твоем состоянии.
– Я бы не оказался в баре, если бы знал, что ты прилетаешь, – в свою защиту говорю я.
– Университет Нью-Йорка предложил мне прочитать у них ряд лекций. Я подумал, что заодно смогу навестить сына и внучку.
