Казалось невероятным, что мы разговариваем с Адамом почти нормально сейчас, что казалось невозможным еще недавно. Не после того, что он сделал. Да, в первую очередь это была моя необходимость, потому что таким образом я надеялась заставить его выпустить меня. Но все же, прислушавшись к своим внутренним ощущениям, я с изумлением обнаружила, что больше не чувствую той ненависти и черной злобы к нему, которая еще вчера сжигала меня.
Не думаю, что когда-то смогу забыть, или простить — разве такое возможно? — но я не ненавидела его. Именно поэтому не стала звонить в полицию.
Некоторое время Адам сохранял молчание, будто над чем-то раздумывал. Я видела колебание на его лице. Странно, неожиданно, но он больше не казался тем монстром, которого я увидела за последние два дня. Будто вновь произошел обмен, и тот Адам, которого я помнила, вернулся.
Я не могла разобраться в нем, не могла постичь все грани этого человека. Он мог быть очень жестоким, как и ласковым, заботливым, ответственным. Я поняла это не сразу, но у меня было время, чтобы заметить все эти черты в этом сложном мужчине. Возможно, именно поэтому я так и не смогла возненавидеть его.
— Если я отпущу тебя, как все будет? — наконец нарушил долгое молчание он. От меня не ускользнуло, что его голос звучал устало. — Ты и я… — Он запнулся, проведя ладонью и без того по спутанным после сна волосам. — Что теперь?
Я не удержалась и открыла рот в изумлении.
Он спрашивал меня об этом? С каких пор он хочет знать мое мнение? Даже не так. Сейчас создавалось такое впечатление, будто он оставляет выбор за мной. Но так ли это на самом деле? Не ложное ли это чувство?
— Я… не знаю, — в растерянности разведя руками, честно ответила я. — Разве не ты контролируешь ситуацию?
— Контролирую? — Он невесело хмыкнул, потерев левую бровь в заметном волнении. — Ты, правда, думаешь, что я еще что-то контролирую? Черт возьми, Грейс, я перестал владеть ситуацией уже давно. Был настолько самоуверен и до последнего убеждал себя, что все так, как и должно быть; что все еще зависит от меня.
Но это ложь, самообман! — Тон его голоса повысился и эмоции, которые так часто подавлял, вышли наружу. — От меня больше ничего не зависит. Ничего!
— Это… это не так, — негромко возразила я. — Ты говорил мне, что тебе постоянно приходиться контролировать свои желания. — Я не знаю, откуда во мне нашлись силы заговорить об этом. На самом деле, я так боялась узнать то, чего на самом деле хотел Адам, что предпочла бы никогда не поднимать эту тему.
Это как если бы передо мной стояла запертая шкатулка, и меня раздирали желания открыть ее или выкинуть с глаз долой. Потому что то, что внутри может оказаться смертельно опасным, но при этом ответить на множество изводящих вопросов, которые не дают покоя.
Нахмурившись, Адам посмотрел на меня внимательно, ожидая, что я продолжу объяснять.
— Ты причинил мне много боли, — прямо заявила я, но не ради того, чтобы обвинить его, а только донести свою мысль. — И это было ужасно. Но когда ты говорил, что все могло быть хуже, я тебе верила. Знаю, что так оно и есть. Но ты удержался, верно? Если бы больше ничего не зависело от тебя, стал бы пресекать себя?
Не знаю, удалось ли мне убедить Адама, но мои слова, кажется, подействовали на него. Мне нужно было убедить его, что он по-прежнему хозяин положения и если отпустит меня, это не измениться.
— Почему ты не позвонила в службу спасения? — неожиданно спросил Адам, чем поставил меня в тупик.
Я могла, как угодно оправдывать свое решение, но сама себе боялась признаться в правде. А правда была в том, что если бы Адама посадили, я бы потеряла его. И я не хотела этого.
Я не хотела быть привязанной к нему, и я хотела свободы от этого человека, но мысль, что я полностью утрачу возможность когда-либо, если вдруг захочу иметь с ним какие-бы то ни было отношения, приводила меня в панику.
Никто никогда не должен будет узнать о том, что происходило тут. Теперь я даже радовалась, что так и не успела отослать смс Лорен.
Одно дело оправдывать его перед самой собой, и другое перед своими близкими. Я знала, что ни Лорен, ни Эмми, чье мнение мне было важно, никогда не простили бы Адама.
— Я не хочу ввязывать в это дело полицию, — вздохнув, честно признала я. — И я обещаю, что я не позвоню им, если ты выпустишь меня. Более того, обещаю, что никто и никогда не узнает, что здесь произошло.
— Мне надо идти, — вдруг заторопился Адам, вновь избегая моего взгляда.
Я хотела кричать от досады, хотела встряхнуть его и потребовать тут же, немедленно отпустить меня! Но не стала. Сохранила самообладание на лице, с упавшим сердцем наблюдая, как он вновь уходит, а я по-прежнему остаюсь здесь, прикованная цепью узница.
* * *
Я открыла глаза и прислушалась. Непонятное чувство тревоги разбудило меня. За окнами стояла полнейшая темнота, была глубокая ночь.
Что же заставило меня проснуться?
Наверху послышался какой-то шум, будто кто-то ходил.
Так вот что меня разбудило!
Мой пульс участился, а тело взмокло от напряжения и вмиг охватившего страха.
Я напрягла слух, успокаивая себя тем, что мне могло все просто послышаться. Дом не новый и периодически, наверное, поскрипывает, создавая иллюзию чьего-то присутствия.
Некоторое время стояла тишина, и я нервно улыбнулась — ну точно, показалось! Но тут шаги раздались вновь — неторопливые, будто крадущиеся, и я зажала рот рукой, чтобы не закричать от сковывающего ужаса.
О Боже, кто? Кто это может быть?!
Я даже на миг не допускала, что это Адам. Не знаю, почему была так уверена в том, что это не он. Наверное, просто определила, что шаги не принадлежат ему — оказывается, не так плохо я его изучила.
Может просто бездомный забрался и рыщет чем бы поживиться? Если я права, то надеюсь, что он не станет спускаться в подвал.
Меня трясло от дикого ужаса, и я продолжала прижимать ладонь ко рту, чтобы случайно не вскрикнуть.
Так, стоять! В доме наверняка установлена совершенная система безопасности. Я в этом не сомневалась. Разве обычный бездомный смог бы забраться внутрь без того, чтобы не сработала сигнализация?
Дышать, нужно дышать и не впадать в панику. Хотя куда тут! Разве можно сохранять спокойствие, когда сидишь на цепи, и рядом нет ничего, чем можно было бы защититься, а в это время неизвестный бродит по дому и в любой момент может добраться до тебя!
Нехорошо! Очень, очень нехорошо!
Сквозь усиливающуюся тревогу и испуг, я настороженно прислушивалась к передвижениям неизвестного этажом выше. Иногда шаги замирали, а вскоре вновь возобновлялись. Что за комната была надо мной? Что этот человек, кем бы он ни был, искал там?
Вдруг шаги начали отдаляться, но уже через минуту кто-то принялся дергать ручку подвала.
