Я умолкаю, потому что боюсь, что если продолжу, то совсем расклеюсь.
— Ты права, я не всемогущий, — охрипшим голосом произносит Адам. — Потому что если бы это было так, я бы забрал этот жилет и надел на себя.
— Не логичней было бы сделать так, чтобы бомба не сработала?
Я нервно усмехнулась, и Адам ответил мне такой же призрачной улыбкой.
А потом он прижал меня к себе, но не сильно, чтобы не задеть детонатор и в ухо прошептал:
— Я люблю.
Отреагировать я не успела, потому что в этот момент мы оба услышали какой-то шум и через секунду Джейс ввел «Найджела», держа его горло в захвате, приставив к голове пистолет, а обезумевшая Элис, спотыкаясь, плелась рядом, осыпая Джейса проклятиями и угрозами, если он не отпустит ее мужа.
Я плохо осознавала, что последовало за этим. Джейс грозил застрелить «Найджела», если Элис не деактивирует бомбу. Пылая яростью и только не плюясь ядом, она выполнила его требования, под пристальным наблюдением Адама, который был готов наброситься на нее сразу же, если бы она попробовала навредить мне.
Я не могла поверить, что освободилась от жилета смертника. И что мне больше не грозит превратиться в кровавые ошметки.
Как только Адам снял с меня жилет, неожиданно даже для себя, я подскочила к Элис и со всего размаху заехала кулаком ей в челюсть.
Думаю, моя рука поболит какое-то время, но оно того стоило.
Скоро прибыла полиция, и Элис с мужем увезли. Мне казалось, что эта ночь никогда не закончиться, полицейские без конца расспрашивали меня, Адама и Джейса. Им пришлось объяснять, как так случилось, что они оказались здесь, с оружием и почему сразу не вызвали полицию.
Адам рассказал, что получил сообщение с указаниями от своего бывшего работника, которого мы знали как Найджел. Четкая инструкция, в которой было сказано, что если он приведет копов, я тут же умру. В тот момент с ним был Джейс, и они договорились отправиться вдвоем. Джейс должен был стать нашим тайным преимуществом, и пока Адам находился в помещении, следуя указаниям супругов, Джейс слышал все через окно, а потому был готов. Он устроил засаду «Найджелу» и Элис, воспользовавшись эффектом неожиданности.
Это и помогло нам спастись.
Я ужасно устала и буквально валилась с ног, засыпая на ходу. Адам бросал на меня тревожные взгляды, и как только представилась возможность, забрал меня из этого проклятого места, которое я предпочитала больше никогда не видеть.
Они с Джейсом приехали на машине последнего, и пока Джейс вел авто, Адам сидел со мной на заднем сиденье, крепко прижимая к себе. Я не сопротивлялась, хотя как только шок от пережитого стал ослабевать, в голове назойливо принялись зудеть сказанные Элис слова об убийстве мамы и том, какое участие во всем этом принимал Адам. Эта бомба-разоблачение меркла на фоне нашей возможной гибели, но теперь, когда смерть нам больше не грозила, я ни о чем другом не могла думать.
Это выжигало меня изнутри; я не знала, что делать с этой правдой. Вот она, я получила то, чего хотела, картинка была завершена и, посмотрев на нее с любых сторон, я могла сделать выводы и принять решение, что делать и как жить дальше.
Но я не хотела ничего решать. Я не хотела думать обо всем этом. Я бы предпочла ничего не знать.
Да, вот так: ничего не знать, быть в неведенье и иметь возможность — пусть бы это была только иллюзия — быть с Адамом.
Что не реально, потому что теперь между нами всегда будет эта стена, и я не знаю силы, которая смогла бы ее сдвинуть.
Когда мы приехали, Джейс вместе с нами поднялся в квартиру. Они оба с Адамом выглядели какими-то напряженными, но я списала это на события, через которые нам всем пришлось пройти этой ночью.
Я хотела услышать от Адама подробности; мне нужны были подробности того, как так вышло, что моя мать была убита его матерью и похоронена им.
Просто чертов детективный сериал, а не жизнь ничем не примечательной Грейс Колдвел!
— Тебе нужно приложить лед к руке, — заметил Адам, указав на мою чуть припухшую после удара Элис руку.
— К черту это, я хочу, чтобы ты немедленно мне все рассказал, — скрестив руки на груди, потребовала я. — Если нужно, чтобы мы остались с глазу на глаз, Джейс не будет против оставить нас одних, правда? — Я бросила тревожный взгляд на друга Адама, не зная, как много ему известно.
— Это ни к чему. — Адам покачал головой и с каким-то обреченным выражением посмотрел на меня. — Собственно, нам двоим, есть тебе что рассказать.
Меня это заявление насторожило. Я повернулась к Джейсу и несколько цинично — что можно было списать на стресс — спросила:
— Что, ты сейчас скажешь, что убил моего отца, или закопал его труп? — Я развела руками и горько усмехнулась. — Потому что я уже ничему не удивлюсь.
Мой голос повысился, и я почувствовала, как близка я к тому, чтобы впасть в истерику. Только теперь весь ужас положения, в котором мы оказались, стал очевиден для меня в полной мере. Помимо внешней угрозы, которую представляли собой «Найджел» и Элис, есть наши личные, внутренние проблемы, и я не думала, что их можно преодолеть. Мы застрянем в этом порочном круге, и наши жизни превратятся в кошмар. Мы не сможем существовать во вселенных друг друга с таким отягощающим багажом нашего прошлого.
Кажется, что я попала в какой-то спектакль абсурда, но только он каким-то образом стал моей жизнью!
— Может, для начала стоит ей налить чего-нибудь? — Джейс с самым серьезным видом посмотрел на Адама.
— Думаю, Грейс обойдется без этого, — сдержанно ответил тот. — Но тебе лучше сесть. — Это уже относилось ко мне.
— Да рассказывайте уже! — не выдержав, вскипела я. — Хватит тянуть, я слушаю!
И они мне все рассказали, хотя и с неохотой. По мере рассказа лицо Адама хмурилось все больше и больше, а когда он перешел к части, когда Джейс увел Саманту, а он занялся мертвым отцом и Морган, вовсе перестал смотреть мне в глаза.
Когда Адам замолчал — Джейс за все время обмолвился несколькими фразами — я не знала, что делать. В самом буквальном смысле, я не знала, то ли мне пойти присесть, потому что ноги подгибались, то ли закричать, или заплакать.
Я была в растерянности. Нет, я уже узнала суть от Элис, но услышать все подробности от Адама, непосредственно того, кто прошел через все это…
Это было больше, чем я могла выдержать.
— Вы оба скрывали это все эти пятнадцать лет? — Я накрыла живот рукой, пытаясь сдержать рвущийся крик. Мой голос едва слушался меня, а язык будто распух и увеличился вдвое. — И тебя не волновало, что у женщины, от тела которой ты так хладнокровно избавился, есть люди, которые с ума сходили от неизвестности ее судьбы? — Я ближе подступила к Адаму, с трудом выдерживающему мой злой взгляд. — Ты хотя бы представляешь, сколько ночей я провела, проливая слезы в подушку от мысли, что оказалась ненужной своей маме!
