В другой его руке показался патрон, который он вставил в барабан и после несколько раз прокрутил его.
— Кто начнет первым, покажет жребий. Тот, кто вытянет бумажку с единицей, начнет игру.
Молоденькая девушка прошлась по кругу, держа в руках глиняную миску. Каждый по очереди взял по одному сложенному листу.
— А теперь разверните их, — скомандовал Вейдж.
Ему досталась тройка; единица же выпала его хладнокровному сопернику.
— И так, пусть начнется игра! — торжественным голосом воскликнул Вейдж, бережно передав револьвер в круг.
Первый оказался холостым. Барабан прокрутили и пустили дальше дальше.
Второй так же холостой.
Прокрутили, протянули ему. Пар тридцать глаз не мигая уставились на него.
Тяжесть горячего металла легла в его ладонь. Крепко сжал пальцы, поднеся к виску. Пульс ускорился, адреналин ударил в кровь.
Вот оно. Тот момент. Момент, когда он может побороть своего демона, забрав у него главную жертву. Себя. Больше не будет разрушенных судеб, чужой боли, угрызений совести, которое действует как молния — бьёт редко, но с поражающей силой. После этого либо забвение, либо все как прежде.
До следующего раза.
В нем нет страха, нет колебания. Если ему повезет, его пуля найдет его. Один миг и все закончится.
Один поражающий выстрел и она будет спасена.
Он прикрывает глаза, моля о том, чтобы третий раз стал последним. Жмет на курок и…
И ничего. Холостой.
Он, везучий ублюдок, который заслужил получить пулю в голову. Заслужил за все, что делал и еще сделает.
Монстр в нем ухмыляется в злорадной усмешке. Нет, их путь вместе еще не окончен.
И внезапно, сквозь свое разочарование и веселье демона внутри, он чувствует нечто новое. Облегчение.
Облегчение от того, что остался жив? Что единственная пуля не досталась ему? Но разве это не противоречит его желанию? То, ради чего он пришел сюда?
Он хмурится, пытаясь понять, что это. Откуда эти новые изменения? Что послужило тому, что вопреки желанию найти вечный покой, сейчас он испытал радость того, что этот день не стал последним его днем на земле?
И тогда озарение снисходит на него.
Грейс.
Он не готов, пока не готов. Из-за нее. Мысль, что он еще увидит ее, услышит ее голос, прикоснется к ней и вызвала это облегчение.
Он не готов отпустить ее, и в этот раз не из-за желания дьявола внутри него. Он не отпустит ее ради себя, потому что впервые за долгие годы он увидел иной путь.
Возможно разрушение — это не все, на что он способен?
23 глава
Это было странное ощущение — проснутся в постели Адама. Между нами существовали физические отношения вот уже почти два месяца, но технически мы еще не спали друг с другом.
Сегодняшняя ночь стала началом чего-то нового. Я чувствовала это, некое изменение в нем. Адам не говорил об этом, а я и не спрашивала. Просто что-то было иначе. И дело было не только в том, что он захотел заниматься любовью в своей спальне, и позволил мне спать с ним в его постели.
Так, стоп — я сказала «заниматься любовью»? Странно было думать так, но мы и правда, делали это. Мы не трахались, а занимались любовью, совсем как в тот единственный раз в его машине. Правда, события, последовавшие после, были далеко не самыми приятными в моей жизни, и я надеялась, что повторения нам удастся избежать.
Ночью я спала очень крепко и, проснувшись на следующее утро, почувствовала себя отдохнувшей и расслабленной! Адам очень, очень хорошо постарался, чтобы я уснула полностью удовлетворенной. Хороший секс делал тело бодрым, а мысли умиротворенными. Ну, хотя бы за это я могла сказать спасибо своему тирану.
Адама рядом не обнаружилось, но я уже знала, что он был ранней пташкой. Наверное, все крупные бизнесмены в мире, капитал которых насчитывает миллиардные состояния, не могут позволить себе долго и беззаботно валятся в постели.
Когда же тогда они будут деньги зарабатывать?
Приподнявшись на локтях, я обвела сонным взглядом комнату. Вчера мне было совершенно не до оглядывания по сторонам.
Дизайн меня не удивил, он был как раз под стать Адаму. И стены и немногочисленная мебель были выдержаны в светло-серых тонах. На первый взгляд казалось, что такое цветовое решение выглядит холодным, но я подумала, что слово «успокаивающий» более точно отражает суть комнаты.
Конечно же, главной достопримечательностью здесь было огромное панорамное окно во всю стену, как раз напротив кровати, которая так же поражала размерами.
Отбросив одеяло, я вскочила с кровати, оглядевшись в поисках своих вещей. Их не было, но зато на спинке кресла аккуратно висела белоснежная рубашка, рядом с которой лежала записка с единственным словом: «Надень».
Не удержавшись, я усмехнулась, покачав головой. Это точно был тонкий намек на мое недавнее щеголянье в футболке Джейса. Очевидно, Адама задело это сильней, чем я думала.
Быстро посетив ванную, я накинула поверх обнаженного тела рубашку Адама: мягкий хлопок приятно льнул к коже. Подкатав рукава, я подошла к окну и осторожно посмотрела вниз.
Ух! Моя голова тут же закружилась, а во рту появилась сухость. Нет, такая высота — это адское испытание для меня. Каким бы прекрасным ни был вид, я предпочитала держаться подальше от окон, сквозь которые отчетливо видно, как далеко над землей я нахожусь.
Затаив дыхание в ожидании того, что на этот раз Адам приготовил моим бедным нервам, я вышла из комнаты и спустилась на первый этаж. В кухне я обнаружила Найджела и, засмущавшись своего внешнего вида, скомкано поздоровалась с ним. Дворецкий Адама невозмутимо кивнул мне, пожелав доброго утра.
Интересно, как часто он видит девушек своего хозяина в его рубашках?
Эти мысли не могли не испортить настроение, и я быстро отодвинула их на задворки.
— А где мистер Эллингтон, Найджел? — потягивая предложенный мне апельсиновый сок, спросила я.
Надеюсь, Адам не уехал в офис или не улетел в очередную командировку, потому что тогда его пожелание, чтобы я надела его рубашку было бы бессмысленным.
— Хозяин в своем кабинете, — не отрываясь от приготовления завтрака, сообщил мужчина.
Я пробормотала какие-то слова благодарности — Найджел как-то подавляюще действовал на меня — и отправилась на поиски Адама. Я чувствовала в себе некую непреодолимую потребность увидеть его, просто чтобы почувствовать рядом.
Иррациональные мысли и желания, которые я даже больше не пыталась понять.
Дверь кабинета была приоткрыта, но я все равно тихо постучала, прежде чем войти. Адам как раз разговаривал с кем-то через блютус гарнитуру. Взглянув на меня, он дал мне знак войти, не прекращая разговор, который, кстати, велся на испанском языке.
