Он так сильно, яростно трахает меня, что в какой-то момент я кричу, испытывая ни с чем несравнимую боль удовольствия.
Удар. Удар. Сильные руки сжимают мое тело. Одна его ладонь на моей талии, другой удерживает меня за плечо, которое тянет на себя в наступательные моменты, оказываясь так глубоко во мне, что кажется невозможно.
Реальность теряется, все вокруг исчезает. Я чувствую вкус слез на своих губах, когда в очередной раз за последний час разлетаюсь на миллион маленьких осколков.
***
«Это зашло слишком далеко», — ворчливо думаю я, закрывая за собой дверь и оставаясь на некоторое время одна.
Мне нужно высушить волосы, и Джейс сказал, где я могу взять фен.
Я собираюсь пользоваться феном Джейсона Рида, и если бы мне кто-то сказал об этом полгода назад, я бы ответила: «Приятель, да ты точно сошел с ума»!
Но вот она я, Блисс Винтер, смотрю на свое отражение в зеркале Джейсона Рида, в его ванной, в его квартире.
Ох, и эти мысли — они порядком раздражают!
Глубоко вздохнув, я с укором смотрю на себя и качаю головой — серьезно, ты считаешь, сейчас удачное время разбираться в том, что происходит с тех пор, как этот мужчина появился в твоей жизни? Или вернулся в нее? Как правильно?
— Черт!
Я ругаюсь вслух и показываю своему отражению средний палец. Я действительно это делаю. Может, я ненормальная.
А впрочем — я ничуть не сомневаюсь в этом.
Закусив губу, я открываю все шкафчики поочерёдно, собираясь найти фен и просто высушить себе волосы, а потом присоединиться к Джейсону за завтраком.
Без лишних досадных мыслей. Без дурацкого психоанализа и рефлексии. Несколько часов перестать быть Блисс Винтер, или Сарой Винтер. Только женщиной, которая получает удовольствие, пусть это всего лишь иллюзия.
Еще до того, как я нахожу фен, я вижу кое-что куда занимательней. Целая коллекция секс игрушек.
Наручники, плетки, стеки и прочая атрибутика любителей пожёстче.
Твою мать!
***
— Вафли? — откровенно смеясь, спрашивает Джейсон, когда я вхожу в кухню.
— Клянусь, если ты еще раз скажешь это слово, я причиню тебе боль, — предупреждаю я, а он только ухмыляется. В моей же голове невольно возникают картины того, КАК ИМЕННО я могу это устроить. С теми-то штуками для любителей садо-мазо.
Вот только загвоздка в том, что я не любитель. Вообще. А он, похоже, очень, и это, если честно, заставляет меня напрягаться.
— Ну, тебе повезло, так как я не умею готовить их. — Джейсон стоит у раскрытого холодильника и не замечает, как я сверлю его затылок. — Вообще не умею готовить, и кажется, мне нужно купить продукты. — Он захлопывает дверцу и поворачивается ко мне. — Я не часто ем дома. Почти никогда, если только еда сама не приезжает ко мне.
— Если ты ждешь, что я буду для тебя готовить, то можешь сразу выбросить эти мысли из головы, — чтобы сразу прояснить вопрос, заявляю я. — К тому же, я тоже не умею готовить.
— Замечательно. — Джейсон хлопает в ладоши и, подойдя ко мне совсем близко, соблазнительно играет бровями. — Так как мы выяснили, что оба бесполезны на кухне, может, пиццу закажем?
Я невольно улыбаюсь — у него отличное настроение. С чего бы?
Если только причина в том, чем мы были заняты пятнадцать минут назад...
Но лучше не думать о том, что все это значит для нас в широком смысле, иначе это точно не прибавит мне веселья.
Позже.
— Так и быть, давай свою пиццу! — Я махаю рукой, изображая досаду, хотя выходит неважно.
Джейсон делает заказ, и пока мы ждем доставку, говорим о всякой ерунде, но не о том, что действительно важно.
Думаю, мы оба взяли молчаливый тайм-аут.
Но потом, когда мы едим пепперони под какую-то бессмысленную передачу по телевизору — правда, я не знаю, как мы дошли до этого так быстро от «Сдохни, сука» — я не выдерживаю распирающего меня любопытства и спрашиваю:
— Эти игрушки в твоей ванной — ты часто ими пользуешься?
Джейсон поворачивает голову ко мне, оторвав взгляд от экрана и совершенно спокойным голосом уточняет:
— Ты про наручники и плетки?
Ну, надо же, ни один мускул на лице не дрогнул! Я не ожидала, что он зальется стыдливым румянцем, но такое титаническое спокойствие не может не удивить.
— О них самых.
— Нет.
И он, как ни в чем не бывало, возвращается к своей пицце!
Я беру пульт и выключаю телевизор, привлекая его внимание.
— Но иногда делаешь это, да? — настойчивей интересуюсь я.
Джейсон долго и серьезно смотрит на меня, потом кивает.
— Да, иногда делаю.
Я едва не скриплю зубами — все из него надо клещами вытаскивать!
— Ты что, состоишь в каком-то клубе, где вы связываете друг друга, шлепаете и трахаетесь?
Глаза Джейсона округляются, а уголки губ дрожат в едва сдерживаемом смехе.
Я понимаю, что ошиблась со своим предположением.
— Что? — Его рот разъезжается в широкой улыбке, а я уже готова ударить его за то, что смеется надо мной. — Откуда ты это взяла?
Я пожимаю плечами и сухо говорю:
— Мне всякие люди встречались, среди них были и извращенцы.
— Ты считаешь меня извращенцем? — забавляется и дальше Джейсон.
— Возможно, — коротко отвечаю я. — Разве нет повода? И что б ты знал, я не люблю эти штуки. — Я серьезно смотрю на него, и улыбка сходит с его лица.
— Сара, я не предлагаю тебе ничего из этого.
«Ага, но ты уже использовал на мне запрещенные приемы», — язвит голосок внутри меня.
— И эти игрушки — они не мои, не совсем мои. — Джейсон хмуриться, как если бы ему не нравилось об этом говорить. Но ему придется. — Ты должна знать, что я не использую их всякий раз, или это то, без чего не могу обойтись.
Я непонимающе смотрю на него.
— Если это не твои игрушки, то чьи? — Тут догадка приходит мне в голову, и это совсем не улучшает мое настроение. — Той девушки, о которой ты вчера рассказывал?
Оказывается, мне совсем не нравится знать, что когда-то у него были с кем-то крепкие и близкие отношения. Пусть это и осталось в прошлом.
И да, похоже, у меня большие проблемы.
Джейсон качает головой.
— Нет. Это... — Он в волнении трет шею, а я с удивлением понимаю, что эта тема не такая и легкая для него, — сложно. Просто знай, что я не стану принуждать тебя ни к чему такому.
Я фыркаю.
— Ну, у тебя бы и не получилось.
