- Прошу прощения, госпожа Анита, но я просто не смог удержаться, - признался следователь, теперь уже не пытаясь скрыть своих истинных намерений.
А Винс, пока Лестер отвлёкся на извинения, склонился ко мне и тихо прошептал:
- Не обращай внимания, у него всегда было очень странное чувство юмора.
Кивнула. Что ж, охотно верю. Теперь верю. Правда, если бы он предупредил меня об этом заранее, мне было бы куда легче.
- Ты знаешь, дорогой, - произнесла Анита, обращаясь к мужу, - порой мне кажется, что они так и не выросли.
Райт-старший не ответил, лишь усмехнулся, и тут же склонился над столом, явно пытаясь скрыть от окружающих это веселье.
- А что касается моих мыслей на ваш счёт, - как ни в чём не бывало, Лестер вновь вернулся к серьёзному разговору и посмотрел на меня тем же излишне внимательным, изучающим взглядом: - То нет, виновной я вас, Аделия, не считаю.
Он помолчал и как бы, между прочим, добавил:
- И дело вовсе не в моей доброте, - он усмехнулся, но так холодно, что мне вдруг показалось, что температура в комнате упала на несколько градусов. - Как минимум трое свидетелей видели вас в другом месте в то время, когда сердце убитой остановилось навсегда.
Честное слово, лучше бы он прямо сказал, что хоть свидетели и есть, а мою причастность к смерти студентки он до сих пор не исключает, пусть даже косвенную. Уж слишком явно и провокационно звучал намёк в каждом слове. Но... Винсент же предупредил о его чувстве юмора, так почему бы и это не списать в копилку странностей? Так куда проще связно думать и свободно дышать.
- Понимаю, - кивнула, поспешно отпивая морс из бокала. - но всё же... Вы уверены, что моё заключение не вызовет ещё больше вопросов? Ведь глава города уверен, что я убила его дочь.
Винсент усмехнулся, и я с недоумением перевела взгляд на него.
- Всё хорошо, - он улыбнулся, давая понять, что вовсе не потешается надо мной, а наоборот, одобряет сказанное.
Лестер тем временем разочарованно вздохнул и нетерпеливо повторил:
- Я же уже сказал, что...
Но я его перебила:
- Да-да, я помню - вы сказали, что мне дадут и приблизиться к трупу, и его осмотреть, но вы ни слова не упомянули о том, что будет дальше? После осмотра и заключения?
Мне важно знать, что Винсент на моей стороне. Поэтому я такая смелая - здесь и сейчас. И пусть это выглядит глупо, прятаться за чужой спиной, но пока что я не научилась отстаивать свои права в одиночку. Хочется верить, что вообще когда-нибудь научусь этому.
Господин Хайд ответил мне нехотя, будто совсем не ожидал, что я заговорю об этом:
- Что будет дальше... Это будет зависеть от того, к какому выводу вы придёте после осмотра.
Тоже верно.
- Когда я смогу осмотреть её?
- Сейчас, - ни секунды не раздумывая, произнёс Лестер.
- Господи, - недовольно вздохнула госпожа Анита, - во что вы втягиваете бедную девочку?
Но ей никто не ответил. Думается мне, что ни столичный следователь, ни Винсент, ни Леон и сами не знали, что из всего этого выйдет.
Глава 6
Анита отпустила нас только после того, как буквально вытребовала у Лестера обещание «оставить свои шуточки» и «ни в коем случае не обижать бедняжку Аделию, ведь она и так натерпелась». Мне была приятна её забота, но в то же время она казалась мне излишней.
Странное дело, ревностная забота Винсента меня ничуть не смущала, а вот точно такая же забота со стороны его матери заставляла краснеть и прятать взгляд.
А стоило нам сесть в карету, на меня сразу же обрушилось понимание, что все эти безликие «труп» и «тело» относятся вовсе не к чужому человеку, а к молодой девушке Мике, чья жизнь оборвалась столь рано. И что мне придётся не просто постоять рядом, а произвести подробный осмотр.
– Ты уверена, что хочешь этого?
Винсент уловил перемену моего настроение, но, глядя на невозмутимого Лестера, я выдавила единственно верный ответ:
– Уверена.
Страх, жалость и чувство вины не имеют никакого отношения к тому, что я целительница. Несмотря на противоречия, я не могу поддаться эмоциям, просто не имею права.
Но Винс и не думал отступать:
– Ты можешь отказаться, никто из нас не будет осуждать тебя за это.
Вот только, судя по ухмылке господина следователя, он эту точку зрения вовсе не разделяет.
– Всё хорошо, – посмотрела в глаза человеку, которому отдала своё сердце, и улыбнулась.
Я справлюсь, обязательно справлюсь, когда он рядом.
Больше, до самой лечебницы никто из нас ничего не произнёс. Что было к лучшему, у меня появилось время воскресить в памяти практические занятия по осмотру покойников.
И когда мы вышли у широкой обшарпанной двери, на которой висела выгоревшая табличка с едва читаемым названием «Морг», я уже была готова. По крайней мере, именно так мне хотелось думать.
– Прошу, – дверь открыл Лестер, и мне показалось, что по его губам скользнула холодная усмешка. Впрочем, присмотревшись, я поняла, что ошиблась. Не может он улыбаться в таком месте, да и не над чем тут веселиться.
В полутёмном коридоре было холодно, и пахло настойкой чремника, которая с трудом перебивала характерный трупный запах. Не скажу, что мне тут же захотелось провалиться в спасительный обморок, но и никаких приятных чувств я тоже испытала.
Для студентов целительского факультета работа в морге не была таким уж редким явлением. Начиная с третьего курса, мы по три-четыре раза в неделю присутствовали на вскрытии, а начиная с пятого курса, и сами осматривали умерших и делали полное заключение. Но сейчас я чувствовала себя иначе – словно не сотни раз видела покойников, а от силы два-три.
Впрочем, препарировать и осматривать хорошо знакомых людей мне, слава богам, не доводилось.
– Готова? – спросил Винс, когда мы подошли к очередной двери.
Я не ответила, лишь кивнула.
Стоило нам оказаться в длинной комнате, заставленной металлическими кушетками, как нам навстречу вышла полноватая женщина.
– О, господин Райт, какими судьбами? Неужели вам так вчера понравилось в моей скромной обители?
Меня она наградила мимолётным взглядом, в котором не было ничего, кроме любопытства. Хорошо хоть, что не ненависть и пренебрежение.
– Я не один, госпожа Мерисса, – спокойно отозвался Винсент и выдвинул меня вперёд. – Познакомьтесь, это Аделия Лоусон, целительница, выпускница Королевской Академии.
Мне и слова вставить не дали.
– Наслышана о вас, – ничуть не удивилась женщина. – Но вы так и не ответили на вопрос: зачем вы здесь?
