***
Экономка оказалась женщиной понятливой. По крайне мере, она не стала задавать глупых вопросов и отнимать и без того потерянное время.
Правда, связаться с Винсентом не удалось, а вот его отец ответил тут же и вызвался сопроводить меня в морг.
Карету я ждала с нетерпением и стоило ей только подъехать, как я тут же распахнула дверь и вспорхнула по ступеням.
– Аделия… – явно не ожидая от меня такой прыти, Райт-старший даже дар речи утратил.
– Нам нужно торопиться, – пояснила свой поступок.
На что он кивнул и крикнул вознице:
– Быстрее!
– Вы связались с Лестером? Мне нужно разрешение на осмотр, иначе, боюсь, Мерисса даже не подпустит меня к телу девушки.
– Связался, – кивнул мужчина. – Он уже едет.
Ещё он сказал, что смог поговорить с Винсентом. Сейчас у него лекция, но как только она закончится, он сразу же приедет.
– Хорошо, – кивнула, мысленно подгоняя карету, надеясь, что я ещё не опоздала.
Что осталось от магического следа? И осталось ли вообще? Сколько потерянных дней! И всё из-за моей невнимательности.
– Успокойся, Аделия, – мягко произнёс Леон, беря меня за руку.
Отвела взгляд от окна и слабо улыбнулась:
– Я стараюсь, но ничего не получается.
У меня внутри всё тряслось от волнения, и ком тошноты стоял в горле.
– Понимаю, – кивнул Райт-старший. – Но если ты не возьмёшь себя в руки, то я попросту запрещу пускать тебя в морг. Не думаю, что сын простит мне, если ты от волнения потеряешь сознание!
Пришлось пообещать ему, что ничего терять я не собираюсь. И что вот сейчас, прямо в эту секунду, я успокоюсь. Но как только мы прибыли на место, я вновь проигнорировала его помощь и первой выскочила из кареты, едва не налетев на хмурого Лестера.
– Прошло слишком много времени, – проворчал он, вместо приветствия.
– Но я должна попробовать, – произнесла упрямо, ничуть не испугавшись его холодного взгляда.
Собственно, после встречи с Ванессой, я поняла, что господину Хайду ещё очень далеко до этой волевой женщины. Так что больше я не буду его бояться. Никогда.
– Хорошо, – процедил сквозь зубы и первым шагнул к двери.
Мерисса встретила нас таким же хмурым взглядом, какой был и у Лестера, и у вошедшего следом Леона.
– Вам не кажется, что это бесчеловечно, держать тело здесь, не давая родителям похоронить дочь по-человечески?
Сразу набросилась она, благо, что не на меня, а на столичного следователя.
- Не кажется, - отмахнулся он. - Потому что родители, помимо похорон, так же требуют наказать неведомого убийцу.
Пока они переругивались, я натянула халат, тонкие перчатки и прошла к той самой кушетке, где лежало тело девушки. Откинула простынь и, стараясь не смотреть на лицо Мики, приложила большие пальцы к обеим точкам. За это время они стали бледнее и уже не выступали так явственно на бледной коже.
Вход и выход магии, и мне нужно пройти тот же самый путь, что и убийца.
Я закрыла глаза, пытаясь почувствовать истончившуюся нить воздействия. Она почти неразличима, не осталось ни цвета, ни запаха, только выцветшие рваные клочки, которые иглой проходят сквозь тело и кости, и проникают в самое сердце.
Я погружаюсь глубже и слышу слабый голос Мики, отзвуки прошлого:
«Вы обещали, что поможете мне уехать в столицу! Вы...»
Магия проходит дальше, заставляя сердце девушки замолчать навечно. И меня выкидывает к точке выхода, туда, где я успеваю заметить руки убийцы.
Я хочу открыть глаза, хочу убедиться, что всё получилось, но вместо этого чувствую, как сознание не выдерживает и я обессиленно лечу вниз.
Я всё-таки не сдержала обещание и потеряла сознание. Надеюсь, Леон простит меня за это.
***
Ещё не открыв глаза, я поняла, что в реальности, где нет спасительного беспамятства меня ждут проблемы. И проблемы эти выглядят как очень-очень злой Винс.
– Ты чем думал, когда позволил ей провести этот эксперимент?! – рычал он, а вот кто был его целью для вымещения злости стало понятно мгновение спустя.
– А почему я должен был запретить ей это?! – не уступая Райту на него рычал Лестер и мне отчего-то почудилось, что в его голосе слышится плохо скрываемая нервозность. Или страх, или… Мне всё это лишь кажется.
Как бы не было страшно встречаться лицом к лицу с разъярённым мужчиной, хотя, судя по злым голосам, – всё же с двумя разъярёнными мужчинами, – я открыла глаза и осмотрелась.
Меня положили на кушетку, тут же, в морге. Стало не по себе – не так я представляла себе пробуждение после перенапряжения, совсем не так.
– Прекращайте устраивать истерику, – скрипнула дверь и тихий голос Мериссы прервал перепалку мужчин.
Она подошла ближе, встретилась с моим взглядом и слабо улыбнулась:
– Пришла в себя? – дружелюбно спросила женщина, и не дождавшись ответа, продолжила: – Вот и хорошо, а то эти петухи вздумали тут ругаться, в таком месте.
Целительница протянула мне чашку с дымящейся жидкостью и через плечо посмотрела на тех самых «петухов»:
– Аделии нужен укрепляющий отвар, а ещё, – здесь она сделала особый акцент, – тишина и покой. Хотя бы до вечера.
Пока она говорила, к кушетке подошёл Винсент – растрёпанный, бледный, злой…
– Неужели так сложно, – начал он, едва сдерживаясь, но его остановила Мерисса:
– Покой, господин Райт, и тишина, – она выразительно приподняла брови и, наконец, отошла. А мне, как маленькой девочке, вдруг захотелось вскочить со своего места и пойти за ней, потому что оставаться рядом с недовольным Винсентом мне совсем не хотелось.
Чтобы хоть как-то спрятаться от внимательного взгляда, приподнялась и отпила горячего отвара, попутно обжигая губы.
Сморщилась, поджала губы и замерла, почувствовав, как моих волос коснулась мужская рука.
– Вечером я тебя выпорю, – выдохнул Винс тихо, так что его расслышала только я. Во всяком случае, я очень надеюсь, что этого больше никто не слышал.
Лицо обожгло смущение, и я нерешительно посмотрела на него:
– А сейчас можно не бояться?
Он покачал головой, прикрыл глаза, и признался:
– Я впервые в жизни так сильно испугался.
Мне захотелось утешить его и сказать, что дело вовсе не в опасном ритуале, а в усталости и магическом истощении, но вовремя остановилась. Если признаюсь, что его лечение даётся мне так сложно, то он больше не позволит продолжать, а я не хочу останавливаться. Только не сейчас, когда чужеродная магия так близка к тому, чтобы раскрыться окончательно.
