Их оказалось аж пять штук. И все в одном изолированном крыле на нижнем этаже. Тут же имелся и запасной выход, что весьма обрадовало – техника безопасности на высоте.
Прежде, чем заглядывать за дверь, я постояла несколько минут, напряжённо прислушиваясь – нет ли кого по ту сторону. Но нет, в аудитории было тихо.
Вошла, осмотрелась и плотно прикрыла за собой дверь. Помещение было не очень большим, больше похожим на маленький камерный театр. Импровизированная сцена и два ряда кресел полукругом.
Вступив в центр, сразу почувствовала, как сцена затягивается вязким, но тем не менее прозрачным куполом. Интересно, интересно…
Думаю, теперь можно пускать в ход собственную непослушную магию.
Села, поджав под себя ноги. Благо, в гардеробе Элены нашлись весьма удобные брюки и обычная хлопковая водолазка. Не знаю, насколько я в таком виде оскорблю местный честной люд, но сейчас это и не важно – не длинной же юбкой пол подметать.
Обложилась книгами и стала вспоминать всё, что делала вчера, прежде чем сплела удачное заклинание заморозки.
Вдох… Выдох… Отпустить все эмоции, не думать ни о чём, просто перебирать пальцами невесомые струны арфы и выталкивать несущийся по венам поток силы…
Р-р-р-раз…
И… ничего не вышло. Совсем. Выбранное для эксперимента печенье так и осталось без охлаждения.
Ар-р-р-р! Ну почему? Я всё делала правильно! Точно так же, как и вчера! Чего же не хватает?
«Так, Лена, успокойся, давай попробуем ещё раз», – успокаивать саму себя то ещё удовольствие, и после ста пятидесяти таких бессмысленных увещеваний энтузиазм и оптимизм давно скатились к нулевой отметке.
Но я же упрямая. Я не сдавалась…
Попробовала ещё раз. Медленнее. Но вновь ничего не получилось. Тогда я вскочила и самым неприличным образом принялась топать ногами и едва ли ни выть на луну.
– Чего тебе не хватает? А? Что ж ты измываешься надо мной? – кричала в пустоту, почти плача от обиды и отчаяния. – В прошлый раз же получилось без особого труда, так чего ж сейчас не выходит?
Вопросы, конечно же, должны были остаться без ответа, но…
– Вы просто слишком напряжены, мисс Элена, – спокойный, чуточку насмешливый голос, заставил вздрогнуть всем телом. Хорошо хоть не закричала. – Позвольте, я покажу вам?
Господин ректор… Вот уж кого я точно не ожидала здесь увидеть, так это его. Хотя, я вообще никого не хотела здесь видеть. Тем более начальство вот с такой вот мягкой улыбкой и с медленной походкой хищника, будто он не помогать мне идёт, а загоняет добычу в угол…
И почему же мне на ум такое сравнение пришло?
Я подобралась, гордо вскинула подбородок, не желая показывать внутренней дрожи.
– Добрый вечер! – поприветствовала вполне бодро, мечтая, чтобы слова мои меньше всего походили на оправдания. – Да вот, решила немного… потренироваться.
Судя по скользнувшей по губам улыбке, мои слова восприняли всё же, как оправдание.
Я начинала нервничать, в самом деле, потому что его взгляд становился слишком… понимающим что ли? Будто он видел за моими слабыми попытками, куда больше, чем мне того хотелось бы.
– Готовитесь к зачёту? – поинтересовался как бы между прочим, ступая на импровизированную сцену рядом со мной.
– Можно сказать и так, – ответила уклончиво, тут же стыдясь собственной лжи. Не умею я врать, да и не люблю, если честно. Но тут ложь во спасение, а потому стоит сделать лицо попроще.
– Разрешите? – спросил спокойно. Усмешка с губ пропала, и во взгляде больше не было хитрющих искр. Сама серьёзность.
Кивнула с опасением, и господин начальник тут же поднял мою руку на уровень моего лица и принялся объяснять:
– Видите? Вот этот палец, – загнул большой, – Он основа. Фундамент. Толчок, если хотите. Нужно именно ему отдавать ведущую роль, отдавать в первое движение, как можно больше силы. Остальные пальцы не должны отвлекать внимание. И движения ими должны быть плавными, почти невесомыми.
Закари отпустил мою руку и показал какое-то плетение. И так легко оно у него вышло, р-р-раз и в воздухе витает морозное облако. Р-р-раз и от него не осталось и следа.
Я смотрела заворожённо, стараясь не обращать внимание на то, что запястье покалывает от его прикосновения. Эка невидаль, будто меня до этого никогда мужчина за руку не держал. Держал, конечно, но… Почему-то именно сейчас сердце забилось с удвоенной силой и неуместное смущение закралось в душу.
– Повторите! – скомандовал, отвлекая меня от ненужных мыслей. И я, спохватившись, повторила. Точно так же, как он говорил мне, но что-то вновь пошло не так.
– Нет, – мужчина досадливо нахмурился, обошёл меня и встал за спиной, беря мою ладонь в свою, – Расслабьте руку, и позвольте мне всё сделать за вас.
Простая, вроде бы просьба, только отчего-то расслабиться у меня выходит лишь вдохнув и выдохнув пару раз. Наконец, рука ослабла, и ректор поочерёдно стал загибать пальцы, медленно, и почти невесомо надавливая на мои. Конечность моя повинуется ему так, будто является продолжением его собственной.
– Вот так, чувствуете? – шепчет мне, щекоча дыханием волосы на макушке. – Ничего сложного.
В тот момент, как он отпустил свою руку, я повторила то, что он только что показал. И перед нами появилось морозное облако. Аккуратное, и невероятно холодное.
– Получилось, – почему-то прошептала и обернулась, чтобы отблагодарить Закари. Правда произнести ничего не смогла, пойманная его удивительным синим взглядом, в котором помимо ответной улыбки затаилось ещё что-то… Что-то, что заставило сердце кульбитом ухнуть куда-то в пятки, а потом подскочить к самому горлу.
– Это, – хрипло прошептал он, приближаясь ещё на миллиметр, будто… Нет-нет, не станет он меня целовать, ни в коем случае. Наверное…Глаза закрылись сами собой, и неведомая сила толкнула меня вперёд, совсем чуть-чуть.
И в этот самый момент ректор закашлялся и проговорил:
– Это замечательно. Я так и знал, что у вас получится.
Я распахнула глаза и увидела, что он отшатнулся от меня, будто от проклятой какой. В его глазах застыло неверие и удивление. Уж не знаю, чему он удивился и во что отказывался верить, а вот мне… Мне стало обидно, прямо-таки до слёз.
Но я, конечно же, не заплакала. Вот ещё! Гордо вздёрнула подбородок и улыбнулась так, что даже скулы свело:
– Благодарю за помощь!
Постояла, унимая вспыхнувшее раздражение, что заменила закономерную обиду, и принялась собирать разбросанные на полу книги. Ректор молча наблюдал за этим действом, а я старалась не замечать его.
Это же надо? Шарахается он! Тоже мне чистоплюй недоделанный! Да он… он… енот бешеный, вот кто он!
– Пожалуй, мне пора, – взяла книги и, не глядя на так и молчавшего мужчину, направилась к двери.
