Элена в ответ улыбнулась шире. Мне было странно смотреть, как моё тело подчиняется кому-то постороннему. Словно я попала в зал кривых зеркал, или в комнату страха, что больше подходило под антураж происходящего.
Женщина же, видя отсутствие ужаса и мольбы в глазах своей жертвы, за считанные секунды растеряла напускную вежливость и веселье.
– Где шкатулка, Элена?
Её голос завибрировал, и пугающая сила прокатилась волной по затхлой зале.
А вот девушка в моём теле, казалось, совсем не испугалась. Напротив, ухмыльнулась многозначительно, и буквально выплюнула:
– Там, где вы её никогда не найдёте, – из глаз Элены при этих словах пропало всё веселье. В глубине взгляда заворочалось беспокойство и страх. Только последний не имел никакого отношения к возможным мучениям, она боялась другого, что её тайна будет раскрыта.
Так что же в этой злосчастной шкатулке, из-за которой одни готовы убивать, другие – быть убитыми?
– Лжёшь! – Визгливо вскрикнула Аманда и резко взмахнула руками, на манер ветряной мельницы.
Элена не выдержала – закричала. И крик этот был так похож на тот, который не так давно вырывался и из моей глотки, что я вновь дёрнулась. Но пути чужой силы оказались сильнее.
– Говори! – Надрывалась женщина и поднимала хрупкое тело Элены, облачённое в простую длинную футболку, которых так много имелось в моём гардеробе, всё выше и выше.
Она бы и на камень её швырнула, да только её остановил грозный оклик Лекса:
– Не смей! Ты ведь убьёшь её!
И, как ни странно, Аманду это остановило. Надолго ли?
Женщина нехотя опустила истерзанную Элену на камень, потом сошла с жертвенника и небрежно бросила:
– Заставь её говорить.
Тёмная сила всё ещё вибрировала в пространстве, но уже не навевала неконтролируемый страх.
Правда обрадовалась я рано. Лекс оказался куда большим садистом, чем Аманда.
Он шагнул на жертвенный камень, поморщился недовольно. Потом присел рядом с Эленой, которая смотрела на него с нескрываемой неприязнью.
– Вот мы и встретились вновь, – не понятно то ли обрадовался, то ли расстроился он.
Он поднял руку, пошевелил пальцами, словно перебирая струны, и девушка зашлась теперь уже в безмолвном крике. Она выгнулась дугой, теперь уже лёжа на холодном камне. Пыталась глотнуть хотя бы каплю воздуха, но не могла. Я видела, что руки, начиная с кончиков пальцев, синеют. Что на лице появляется вязь тёмных сосудов, что белок глаз становиться кровяным.
Ещё мгновение и всё прекратилось. Потом прозвучал спокойный, даже меланхоличный вопрос:
– Где шкатулка? – А когда ответа на него не прозвучало, ужас повторился вновь.
И так два, три, пять раз… Пока я, захлёбываясь собственными слезами, не выкрикнула:
– Хватит!
А вместе с криком не вырвалось что-то неконтролируемое из самой глубины души. Залу, точнее то, что от неё осталось, осветило сначала мягким светом, а потом он в одно мгновение стал ослепляющим настолько, что я первой не выдержала и закрыла глаза.
Кто-то кричал, кто-то рычал… Кто-то звал меня, мягко, осторожно, будто боясь спугнуть. Собственное сердце стучало набатом, во рту появился противный привкус крови.
– Лена, остановись, – чья-то холодная ладонь коснулась моей руки, и я резко распахнула глаза.
Передо мной сидела, хотя это громко сказано, скорее полулежала, Элена. Выглядела она… Неважно. Да что там! Просто отвратительно она выглядела.
– Ты молодец, – потрескавшимися, пересохшими губами произнесла девушка и улыбнулась.
Я оглянулась. У стены, эдакой пирамидкой, лежали Аманда и Лекс. Лежали себе тихо и мирно и никого больше мучать не собирались.
– Аааа? – Протянула вопросительно, не способная облечь мысли в слова.
– Это ты их так, – Элена подтянулась и попыталась сесть. Получилось не сразу, но со второго раза она достигла желаемого. – Думаю, очнуться не скоро, но лучше убраться отсюда поскорее.
– Я? – Последнюю часть её фразы я даже не расслышала.
– Ты, – вполне себе серьёзно подтвердила Элена. – Здорово ты с чистой магией управляешься.
Быть такого не может… Нет, этот раз уже второй по счёту, но… Всё равно удивительно.
– Офигеть, – только и смогла выдавить, прежде чем начать заваливаться на бок, от удивления, не иначе.
– Эй, эй, ты чего? – Растерянно произнесла Элена и придержала меня, не дав упасть. Правда по тому, как она сама пошатнулась, грозило нам оказаться на полу вместе.
Нет, удержалась, и она, и я.
– Надо убираться отсюда, – сквозь зубы прошипела девушка. И я была с ней полностью согласна. Вот только как это сделать?
– Портал откроешь? – Элена с надеждой заглянула мне в глаза, а я…
– Ты издеваешься? – Не выдержала. – Я с магией вообще обращаться не умею, – а на её скептическое хмыканье, тут же добавила, – Это всё случайно. От страха.
И ведь не соврала. Ни капельки.
– Вот ведь, – выругалась с сожалением и скомандовала, – Возьми меня за руку и расслабься. Я попробую позаимствовать твою силу. Не поверишь, в твоём теле у меня нет и крупицы магии.
Поверю, отчего же не поверить? Я своё тело лучше знаю. Так вот я просто уверена, что все эти крупицы ему совершенно ни к чему.
Тем не менее, расслабилась и глаза закрыла для надёжности. Вздохнула и медленно выдохнула.
Сначала ничего не происходило, и я уже собралась сказать Элене, что её затея почему-то не работает, как мир закрутился и меня швырнуло… на траву. Влажную, но мягкую.
Открывать глаза было страшно, правда сидеть вот так в неведении было ещё страшнее. Кто знает эту Элену, куда ещё ей вздумается меня втянуть.
Но ничего страшного не обнаружилось. Мы оказались на лужайке перед академией. Обычной, мирной лужайке, где не было ни сумасшедшей Аманды, ни садиста Лекса.
– Получилось, – совершенно себе не веря, прошептала Элена. И я с ней согласилась, осторожно кивнув головой. Пожалуй, это было лишним, потому что и без того не очень устойчивая картинка покачнулась и меня затянуло в чёрный водоворот. Который подозрительно знакомым голосом принялся причитать:
– Я же говорил, что найду Громхельма. Говорил? Дольше искал, чем планировалось, но всё же! Я ж своё обещание выполнил. Я молодец.
Глава 19
Земля – мой дом родной
Круговерть из голосов, какофонии звуков и запахов крутила и вертела меня в разные стороны. Мутило, но это было ничто, по сравнению с жгучим желанием объяснить… Что? Вот этого я сказать не могла. Но желание лишь усиливалось, вместе с круговоротом, который, кажется, вытягивал из меня все силы.
