Волк: Хороший фильм. Понравился. Только причем здесь любовь?
Сова: Думаю, она послужила спусковым механизмом. Запустила процесс изменения в ГГ.
Волк: Типа он стал лучше и добрее? Что-то не заметил.
Сова: Нет. Но он стал сам решать, что правильно, а что нет.
Волк: За что и поплатился.
Сова: Да.
Монитор слегка потускнел. Волк или ушел спать или думал. Я натянула пижаму и ушла чистить зубы. Выйдя из нашей общей с сестрой ванной, обнаружила, что мне ответили.
Волк: А почему ты решила, что он вообще ее любил?
Сова: Он подарил ей красную лампу.
Волк: И все?
Сова: Наверное, режиссер решил, что этого достаточно. Пока.
Уже уплывая в сон, я подумала: если мой второй маниту птица, как же я буду спать? А вдруг совсем улечу во сне? Словно в подтверждение моих мыслей потолок начал плавно приближаться и завис в нескольких дюймах от кончика моего носа. Я повернула голову и посмотрела вниз.
Внизу под лоскутным одеялом свернулось клубочком мое тело. Одна коса свешивалась вниз и почти касалась пола. Теплый ветерок пошевелил занавеску на окне. Полететь? Нет, пока не надо.
Я улыбнулась и рыбкой нырнула обратно в уютную и теплую темноту.
Глава 6
Высшая школа Святой Троицы была единственной в Лобо-дель-Валле. Мама не ошиблась, когда сказала, что этот город принадлежит богатым старикам. Казалось, эти люди живут только для того, чтобы демонстрировать всему свету свои деньги. Похоже, их немногочисленные отпрыски полностью разделяли мнение родителей.
Сумки от Гуччи, Гермес, Фенди… кажется, пару раз даже мелькнул Биркин. Я погладила по бархатистому боку свою — из рыжей замши, вышитую иглами дикобраза — второй такой здесь точно не найдется.
В ушах звенело от многоголосой болтовни:
— … шакалы, низкие люди, уже наябедничали директору…
— …видела новую математичку? Вылитая вошь в очечках…
— … и вот эта фубля мне и говорит…
Новое место немного пугало суетой и шумом, но, как говорится, любопытство сильнее кошки — настороженно принюхиваясь, я прошла по главному коридору, заглянула в раздевалки и во внутренний двор. Затем разочарованно вздохнула. Ни единого намека на присутствие маниту. Даже самого задрипаного шакала, даже самой шелудивой крысы.
Все здесь были просто людьми, обыкновенными людьми. Только от одного из шкафчиков слабо потянуло запахом волка. Я уже догадалась, кому он принадлежит. Хуже было то, что след вел в класс, где меня ждало первое занятие в новой школе. Урок литературы.
К двери класса я подошла одновременно с учительницей, симпатичной молодой женщиной. Улыбаясь, она пропустила меня вперед, но я чуть замешкалась, обводя взглядом класс в поисках свободного места.
Оставалось только одно — по соседству с Вилдом ван Хорном.
— Ребята, в этом году у нас еще одна новая ученица. Аделина Гарсия.
Гламурных барышень было меньше, чем мне показалось вначале. Высокие крепкие парни — наверняка футболисты. Ягуары с разноцветными банданами, завязанными на запястье браслетом. Шакалы в широченных джинсах и рубашках до колен. Естественно, что в публичной школе дети «синих воротничков» учатся вместе с богачами. Возможно, среди них есть такие же, как я — дети прислуги.
Я улыбнулась, кое-кто улыбнулся в ответ.
— Аделина, скажи пару слов о себе, — попросила учительница.
— Всем привет. Друзья зовут меня Лина. Люблю кино и мороженое. Не люблю зиму и математику. Все. Есть вопросы?
Парень, сидящий перед ван Хорном поднял руку. Кажется, это тот, с которым я столкнулась вчера в воротах Логова. Кажется, его звали Роб.
— Лина, как тебе удается быть такой хорошенькой?
Платиновая блондинка в розовом костюмчике презрительно фыркнула. Я улыбнулась еще шире. Да, а еще у меня есть ямочки на щеках. Любуйтесь.
— Черная магия.
Теперь улыбался почти весь класс. Я прошла к свободной парте и села. Ван Хорн смотрел на меня в упор, словно выбирая, что использовать сначала — дихлофос или тапок. Расслабься, белый мальчик, я пришла с миром.
— Привет, — ему персональный, на всякий случай.
— Что? — Сузив глаза, он наклонился вперед.
— Я сказала «привет», — на случай, если кто-то плохо слышит.
— Какой, блять, «привет», Покахонтас? — Он взял на себя труд подняться и подойти к моей парте. — Кто вообще дал тебе право заговаривать со мной?
Теперь, опираясь одной рукой на парту, а другой на спинку моего стула, он нависал надо мной.
— Всего лишь хотела быть вежливой.
Время улыбок закончилось. Я спокойно смотрела ему в глаза.
— Отстань от девочки, Вилд, — подал голос Роб, но волк и бровью не повел.
Его ноздри подрагивали, он явно принюхивался.
— Мне насрать на твою вежливость, Покахонтас. Такие, как ты, не заговаривают со мной без разрешения. Ясно?
— Вполне. — Я не умела играть в покер, но покерфейс держала хорошо. — Я не буду говорить с тобой. — Его челюсть напряглась. — С этого момента я даже видеть тебя не буду. — Его глаз дернулся. — Я вообще забуду о твоем существовании.
Не похоже, что мое обещание обрадовало ван Хорна, но он вернулся на место, а я повернулась к доске. Учительница решила, что пора возвращать власть в свои руки:
— Ван Хорн, еще одно бранное слово, и останешься на час после занятий подумать о своем поведении. — Все головы в классе, обернулись назад. Кроме моей. — Итак… — она сделала паузу, — … наш курс литературы в этом году мы начнем с замечательного романа Уильяма Голдинга «Повелитель мух».
Мои плечи уныло опустились.
— … трагический урок всем нам, это книга о зле…
Мне предстояло продержаться здесь один год.
* * *
Зато на пороге нашего дома меня ждала большая коробка. Подложенная под ленту карточка недвусмысленно сообщала, что это доставили для меня.
Это была красная лампа. Я поставила ее на прикроватный столик и зажгла. Розовый свет уютным полукругом лег на покрывало и пополз вверх по стене. Словно приветствуя его, вспыхнул экран ноутбука.
Волк: Привет.
Сова: Привет
Волк: Мне понравился тот фильм.
Сова: Я так и поняла (смайлик), раз ты прислал мне лампу. Спасибо, она замечательная.
Волк: Как прошел первый день в школе?
Сова: Как и ожидалось.
Волк: То есть?
Сова: Никто не смог меня приятно удивить. Так что через год мне будет не трудно расстаться с этим местом.
