— Значит, она скучала по тебе? Или так и не смогла полюбить своего мужа?
— Не думаю. Это было что-то другое. Она тосковала по своей молодости, и только один раз в год там, на зеленом холме, могла вновь почувствовать себя юной, свежей и душистой, как первоцвет под апрельским солнцем. Жаль, я не мог сказать ей, что и в зрелые годы и даже в старости, она оставалась самой красивой женщиной из всех мною виденных. Ты на нее похожа, Лина.
Я тихо улыбнулась, благодарная комплименту.
— Слушай, а она не пыталась обращаться к мисс Ленорман?
— Нет. Теперь думаю — жаль. Знаешь, многие призраки не могут найти себе покоя из-за того, что не успели попросить прощения у своих близких или не утешили в горе. Странно, что любовь и печаль не умирают вместе с сердцем.
Сказать… поговорить… Я выпрямилась в мешке, вспомнив о сегодняшнем открытии, и стала лихорадочно шарить по карманам в поисках телефона.
— А, вот… нашла, — теперь я расстегивала молнии, торопясь выбраться из мешка.
— Что случилось? Мы куда-то торопимся? — Удивился уже порядком расслабленный воспоминаниями и выпивкой Алфредо.
— Нет. — Я уже набирала номер Анны. — Сейчас мы кое-что проверим. Ты мне поможешь. Анна? — Я почти кричала в трубку. — Не спишь? То есть как спишь? В такую прекрасную ночь? Просыпайся и поговори с моим другом.
Сонный голос в трубке объяснил, как ей хочется разговаривать с моими друзьями посреди ночи. А еще куда мне пойти со своим романтическим настроением. Отлично, сестра была почти вменяема. Я сунула телефон под нос Алфредо:
— Давай, скажи что-нибудь.
— Добрый вечер, Анна, — призрак задействовал самые бархатные нотки в своем голосе, — хочу вас успокоить, юная леди. Ваша сестра не сошла с ума. Нет… она не пьяная. С ней все будет в порядке. Я присмотрю. Нет, я не ее бой-френд. Я, знаете ли… — тут он широко мне улыбнулся своими невозможно белыми зубами, — … несколько староват для боя. Так что просто френд. Всего доброго. Спокойной ночи.
Еще не веря в эту сказочную удачу, я поднесла телефон к уху:
— Анна, ты его слышала?
— Слышала, конечно. Не глухая. — Сварливый тон как рукой сняло. — У него красивый голос. Как у диктора на радио. Он симпатичный? Познакомишь?
— Фиг тебе! — Радостно завопила я. — Это мой друг, и делиться я не собираюсь.
Наполненный радостным предчувствием, мы с Алфредо уставились друг на друга. Первым прервал молчание он:
— Лина, ты закончишь школу и уедешь.
Мы снова замолчали. Ненадолго.
— Значит, нужно как можно скорее заняться организацией телефонной линии с того света на этот.
— Ну, что ж, сгоревшая телефонная станция у нас есть.
— И телефонистка тоже… эта ваша сумасшедшая…
— Миссис Стоуджер. Но предупреждаю, она будет подслушивать.
— Ну и на здоровье.
— Еще понадобится городская телефонная книга.
— Не проблема. Украду из будки таксофона. А телефонные аппараты? Мобильники, скорее всего, не подойдут.
— Я пошарю в заброшенных домах вдоль тридцать пятого шоссе, — пообещал призрак.
Откинувшись на спину и заложив руки за голову, он мечтательно всматривался в огромные звезды над головой.
— Телефонная компания «Фернандес и Гарсия. Ничего невозможного». Звучит, а?
— Звучит, — согласилась я.
Жаль, что Алфредо больше некому позвонить. Разве что психам в «Афинский центр». Грустно.
Свернувшись калачиком в своем мешке, я подождала, когда согреются ноги, и заснула безмятежно, как в собственной постели.
Рассвет встретил меня тихим розовым сиянием и редкими алыми искрами в седой от росы траве. Алфредо все так же сидел на могильной плите, словно не смыкал глаз всю ночь. Перед ним стояла совершенно пустая бутылка.
— Он так и не пришел, Лина. Возможно, тебе придется обратиться к шерифу.
Глава 12
ВИЛД
Вечером того же дня все записи были у нас. Это была единственная хорошая новость.
Имени толкача
[16], что сбывает мет
[17] в школе Святой Троицы мы так и не получили. Это было хуже.
Перспектива собирать выбитые зубы сломанными руками никого из «великолепной четверки» не прельщала, так что все они пели, как долбанные канарейки. И про шкафчик, куда сбрасывали деньги, и про места закладок. Но ни имени, ни примет наркодилера назвать не смогли. Часа через полтора я им, наконец, поверил.
Но самое паршивое во всей этой истории заключалось в том, что следующим утром я снова исчез с радара Покахонтас. Она опять смотрела куда-то через мое плечо, а в ответ на шутки — довольно грубые, признаю — затыкала уши наушниками плеера. Часто она вообще не видела меня, потому что придурок Роб взял себе за правило заслонять ее от меня своей спиной на уроках или вставать между нами на переменах. Учить его чему-либо кулаками было бесполезно: даже когда я свернул ему нос набок он только радостно скалился окровавленными зубами и подмигивал заплывающим глазом. Долбаный Святой Георгий, защищающий принцессу от дракона.
Я и сам понимал, что веду себя глупо, как непослушный мальчик, добивающийся внимания шалостями. Каждый мой поступок словно кричал: смотри на меня, не отводи взгляд. Заметь меня. Люби меня.
Что еще я должен был сделать? Дарить цветы? Посылать открытки? Приглашать в кино, как это делал Роб? Держать за руку в школьном коридоре? Она этого не стоила. Ни одна женщина этого не стоила. Тем более та, что и так уже являлась моей собственностью. Это знали все. И те идиоты, которые время от времени пытались привлечь ее внимание, и те, кто видел, как я избиваю этих неудачников в Ведьмином Кругу.
Единственный, кто был не в курсе — сама Покахонтас. Аделина Гарсия, мать ее. И самое интересное, что вакуум, которым я окружил ее в школе, не мешал ей дышать полной грудью за ее пределами. Ей улыбались официанты и продавщицы в кондитерской, люди здоровались с ней в церкви и на улице. Да я своими глазами видел, как главарь банды Южного централа при встрече с ней прикоснулся двумя пальцами к козырьку своей бейсболки.
Что я мог сделать в этой ситуации? Воспользовался единственным доступным мне средством от меланхолии — начал трахать только брюнеток. Плохо было одно: никак не получалось во время процесса не думать о Покахонтас. Особенно раздражала мысль, что неизбежно должен появиться парень, который все-таки трахнет ее саму. Необходимость все время быть начеку бесила неимоверно.
— Что за дела у твоего отца с Покахонтас?
Я впервые после долгого времени первым заговорил с Робом. И впервые произнес ее имя. Среди нас четверых Покахонтас была Той-Чье-Имя-Не-Произносят.
