Я даже догадывалась, как зовут этого «никого». После некрасивой истории со взломом моего шкафчика никто больше не видел Хили Холбрук рядом с Вилдом ван Хорном. Хотя связь между этими двумя событиями я найти не смогла. Зато приняла меры, чтобы обезопасить свою собственность. Надеюсь, они окажутся действенными, в случае чего.
Так как молчание затягивалось, я решила взять инициативу на себя:
— Так кого ты собираешься брызгать этой дрянью, Хили? Неужели Дж…Вилда?
Действительно, неужели его? И как же надо себя не уважать, чтобы так отчаянно цепляться за человека, которому женщина нужна только, чтобы справить нужду. Неужели самолюбие Королевы школы подталкивает вот такой ценой карабкаться вверх по лестнице, преодолевая все новые и новые ступени: Первая леди Соноры, Попечительница благотворительного фонда имени Вилда ван Хорна (старшего, конечно), постоянная звезда светской хроники Западного побережья? И, наконец, главный приз — фамильные драгоценности ван Хорнов. Изумруды и сапфиры из разграбленных захоронений Чичен-Ицы и Ушмаля.
— Ну как, Хили, в точку? Согласись, я все-таки неплохая гадалка.
Пузырь, в который превратилась мисс Холбрук, все-таки лопнул, но без особого эффекта.
— Ты… Ты знаешь кто? — Она сжала кулаки, но ударить меня все-таки не решилась. — Да ты вообще никто.
И быстро прошла мимо меня, задев плечом. Свита, не оглядываясь, прошмыгнула вслед за королевой. Вот так мы и поговорили ни о чем, стоя посреди нигде.
Еще пару секунд я смотрела им вслед, а затем развернулась на сто восемьдесят градусов. Во-первых, нам было не по дороге, а во-вторых, с покупками на сегодняшний день я уже покончила, так что свою порцию хрустящих вафель-марсекита уж точно заслужила. Жаровню под пестрым тентом я заметила еще перед входом на рынок.
— Подожди, Аяш Нэша, ты уронила свой нефрит.
Из-за длинной стойки, плотно завешанной разноцветными пончо, выступила женщина с длинными и черными, как у меня косами. Грудь и рукава ее платья были расшиты маленькими пестрыми перышками. Вот это да, неужели у нас еще остались мастера, способные сделать такое чудо? Едва заметные на коричневом фоне символы плодородия, мудрости и силы переплетались друг с другом в сложный многоуровневый узор.
В руку мне легла большая бусина из насыщенного темной зеленью нефрита — неровная, с затертыми от долгого пользования знаками, на шнурке из бизоньего волоса. Лучший проводник и указатель пути как в мире живых, так и в мире мертвых. Страшно было представить, какая она древняя.
— Это не моя…
Я подняла голову. Никого рядом уже не было, даже продавцы и туристы словно отступили за марево легкой дымки, окутавшей суетящуюся толпу. Голоса людей, звон колокольчиков доносились будто из-под земли.
Я снова посмотрела на бусину и медленно сжала кулак. Значит, моя. Судя по всему, мне предстояла очень долгая дорога, может быть, даже на вечнозеленые пастбища верхнего мира, где стоят белоснежные шатры моих предков. Такой могущественный талисман мог дать доступ даже к порогу Гитче Маниту.
А еще духи дали мне новое имя: Аяш Нэша, Маленькая Сова. Теперь меня звали так.
ВИЛД
Я выдернул из-под дворника моего гелендвагена пухлый конверт с логотипом Фонда имени Вилда ван Хорна и сунул его в задний карман джинсов. На что я, собственно рассчитывал, когда положил его в стопку корреспонденции для прислуги? Что Покахонтас примет мою подачку — стипендию на обучение в университете Лос-Анхелоса, одном из престижнейших учебных заведений Южной Конфедерации?
Она не купилась и не позволила запудрить себе мозги воображаемой добротой хозяев и отправила свой ответ точно по адресу, то есть мне. Пожалуй, я бы мог уважать ее за этот поступок, если бы вообще был способен кого-либо уважать.
И меня на нити тонкой,
Что никак мне не порвать,
Держит юная девчонка,
И безволен я опять
И как только меня угораздило влипнуть в эту хрень?
От неприятных мыслей отвлекла рука, вцепившаяся в воротник куртки и пару раз тряхнувшая меня с достойной лучшего применения энергией. Я перехватил запястье и одним поворотом кисти избавился от захвата.
— В чем дело, блять?
Непривычно было видеть Роба таким взбудораженным и злым. Похоже, он решил на некоторое время вынырнуть из свой нирваны.
— Скажи, что это не ты! — Он снова примеривался, как бы ухватиться за меня.
— Это что за светская беседа, на хрен? Я спросил, в чем дело?
— Ты позвонил в полицию насчет Лины?
Эта новость заставила меня подобраться, как перед прыжком. Насчет Лины? В полицию?
— Что случилось, и причем тут я? — Кажется, Роб уже сообразил, что я не играю в такие игры. Теперь уже я держал его за воротник. Отпустить парня без объяснений я не собирался. — Выкладывай.
Роб был вместе с Линой, когда приехала полиция. Они в присутствии директора вскрыли ее шкафчик, достали оттуда обмотанный лентой пакет, а потом увезли Покахонтас с собой.
— Это все? Что сказал твой отец?
— Ничего. — Конечно, шериф не будет делать необоснованных заявлений. — Поэтому я поговорил с помощником шерифа.
Конечно, Роб так просто не отстал бы.
— Это с Хорхе?
— Да, с Мануэлем.
Хороший парень, тоже тренируется у Стива Коннели. К тому же койот, значит, присмотрит за Линой.
— Ну? — Я уже готов был прибить Роба. Нашел время играть в тормоза.
— Кто-то позвонил в участок и сказал, что Аделина Гарсия торгует в школе наркотиками.
— Бред!
— Конечно, бред. Я точно знаю, что это не она. Лина почти все время со мной.
Дать бы кулаком по этой самодовольной роже. Ладно, потом разберемся.
— А кто звонил?
Роб уже пришел в себя, так что ухмыльнулся почти как всегда:
— А вот это самое интересное. Звонил, оказывается ты.
— Что за нахрен? — Вопрос при данных обстоятельствах законный и уместный.
— Во всяком случае, с твоего телефона.
Я похлопал по карманам куртки, затем проверил джинсы и выругался. Телефона действительно не было.
— Ладно, встретимся в участке.
Роб, как сын шерифа, старался не нарушать законы, поэтому останавливался на всех светофорах по дороге от школы до участка. А я нет.
В приемной Лины не было, она уже сидела в кабинете шерифа. Не дожидаясь приглашения войти, я ввалился в заставленную шкафами комнату и упал на второй стоявший перед шерифом стул.
— В чем дело сынок? — Шериф не поднимал глаз от бумажного бланка. — Не припомню, чтобы вызывал тебя.
— Вы арестовали мою прислугу. — Я старательно игнорировал возмущенный взгляд Покахонтас. — В чем ее обвиняют?
