— Тихо, — предупредил призрак. — Ни слова.
От облака отделилась и медленно приблизилась к нам Атропа. Я еще никогда не видела ее такой собранной и сосредоточенной. И двигалась она как-то странно: подняв на уровень груди правую руку, словно скользила пальцами по невидимой нити. А потом, приблизившись ко мне почти вплотную, вдруг выхватила из кармана ножницы и щелкнула ими передо мной.
— Ох, — сердце пропустило один удар, а потом забилось легко и ровно. — Что это было?
— Ничего особенного, — объяснил Алфредо. — Атропа освободила тебя от старых обид и разочарований. Теперь с этим местом тебя будут связывать только хорошие воспоминания.
Действительно, горячий комок в груди, грозивший вот-вот взорваться фонтаном слез, вдруг всплыл легким облачком и растаял, словно его и не было. Перестало щипать в носу, исчезла тяжесть в ногах, выпрямилась спина. Я смотрела на своих друзей с улыбкой:
— Я обязательно вернусь в Лобо-дель-Валле. Не знаю, когда, но это обязательно случится.
— А я тебе что говорил? — Совершенно искренне удивился Алфредо и кивнул в сторону дороги. — Пойдем уже. Надо передать тебя в надежные руки.
Далеко идти не пришлось. В полумиле от Логова призрак усадил меня в траву на обочине дороги, а сам с чрезвычайно деловым видом исчез. Еще минут через пятнадцать темноту прорезали два ярко-белых пятна: фары приближающейся машины.
Потрепанный жизнью, но не сдавшийся белый форд поравнялся рядом со мной и остановился, тихо урча мотором. В окно выглянул водитель, конопатый рыжий парень на несколько лет старше меня:
— Сдается мне, ты собралась в дорогу. А мне нужен попутчик. — Он словно прислушивался к тому, что происходит внутри него. — Садись, подвезу.
— Я… сама еще не знаю, куда мне.
От фигуры парня отделился полупрозрачный силуэт, подплыл ко мне и уплотнился, превратившись в Алфредо.
— Садись, — поторопил призрак. — Хороший парнишка, я его проверил. На уме одни гитары и девчонки.
Так это те самые «надежные руки»? Ну, тогда другое дело. Я поднялась с земли и взялась за ручку дверцы.
— Мне надо подальше отсюда.
— Какое совпадение, — рыжий ухмылялся уже самостоятельно и вполне осмысленно. — Мне как раз туда же.
Забросив рюкзак на заднее сиденье, я упала рядом с водителем и пристегнула ремень безопасности. Каждое приключение должно с чего-то начаться. Водитель смотрел выжидающе. Я протянула руку к радио и повернула колесико в поисках нужной частоты. Тихое шипение прорезал мягкий и чистый голос:
Вслепую веди меня, сердце,
Я доверяю тебе.
Вслепую веди меня, сердце,
Я доверяю тебе.
С каждым рассветом теряемся где-то
Все ближе к мечте…
Часть 2. Настоящее время
Глава 20
ЛИНА
— Ну как, нашла что-нибудь? — Поинтересовался Бенито, наливая мне вторую чашку кофе.
— Сегодня день не удачный. Нефрит только из Поднебесной, перламутр из Гуджарата, а моржовая кость еще три месяца назад мычала и давала молоко.
Мы сидели, скрестив ноги, на самом роскошном из ковров, во множестве устилавших пол, закрывавших стены, в рулонах теснившихся по углам торговой секции № 15. Все десять лет, что я знала Бенито, он торговал исключительно коврами и ничем более.
Не сосчитаешь, сколько их прошло через его руки — шерстяных текинских, шелковых османских, кашемирових, верблюжьх, войлочных, с кожаными вставками, с аппликациями из пластинок слюдыи маленьких зеркал. Попадая в его волшебные руки, старые рваные тряпки возрождались из хлопьев мыльной пены, расставались с бахромой из оборванных нитей и обретали прежний блеск и лоск.
— Не огорчайся. И на всякий случай загляни-ка на второй этаж. Говорят, там появился интересный тип… из ваших.
Я насторожила уши. Койотов в Нью Амстердаме было мало, и торговцев антиквариатом среди них я вообще не встречала.
— Как его зовут?
— А я знаю? — Бенито не отрывал глаз от деревянного гобана
[28], пестревшего черно-белыми, похожими на конфетки камешками. — Спроси Синтию, она его видела. Говорит, смешной такой, в вязаной шапочке с ушками.
Я непроизвольно закинула на плечо длинный ремень сумки. День клонился к вечеру, последние посетители блошиного рынка Гараж Маркет тянулись к выходу. А вдруг торговец меня не дождется?
— Никуда он не денется, — сварливо одернул меня Бенито. — Тот краснокожий сидит тут почти до ночи, словно ждет кого-то. Может, и ночует тут, кто его знает. Вот сейчас «сделаю» тебя, и пойдешь.
«Сделать» меня для Бенито было все равно, что конфету у ребенка отобрать. Мне даже не нужно было поддаваться, чтобы закончить партию через десять минут. Облавные шашки были для Бенито второй великой страстью после ковров, и «разговор рук»
[29] он всегда предпочитал любому другому. Я подозревала, что игрой в шашки на деньги он зарабатывал больше, чем легальной торговлей. И гордилась, что была единственным человеком, с кого он отказывался взять выигрыш. Бенито говорил, что я рассчиталась с ним еще семь лет назад, когда избавила от застарелого ревматизма. Он лечил его лет двадцать, а нужно-то было всего лишь наколоть на пояснице пять правильных знаков: солнце, гору, воду, ветер и камень. Ну, и спеть кое-что.
— И загляни к Селии, — напутствовал меня на прощание старый торговец. — У нее появилась роскошная фарфоровая супница в виде свиньи. Старуха носится с этой свиньей, как с родным ребенком.
Я понимающе хмыкнула: те, кто меня знал, обязательно старались сунуть под нос свой самый дорогой товар. Утверждали, что мое слово неизменно привлекало клиентов. На самом деле, это было не слово, а солнечный знак, который я незаметно рисовала пальцем на задней поверхности масок, стенках расписных сосудов, крышках шкатулок и множества прочей дребедени, которой были завалены два этажа Гараж Маркет.
Кстати, супница-свинья оказалась действительно роскошной. Моих познаний в антиквариате было достаточно, чтобы безошибочно определить место ее изготовления — Старый свет, Мейсенская мануфактура. Перевернув объемистый сосуд донышком вверх, я удовлетворенно кивнула головой при виде синего клейма в виде двух перекрещенных шпаг и полустертой цифры «1745».
— Великолепная вещь. — Сказала я, процарапав кончиком ногтя знак благополучия между двумя передними копытцами.
— Только не берет никто, — вздохнула Синтия, принимая свинью у меня из рук и бережно устанавливая ее на высокую подставку.
