Незаметно подкравшийся ветерок дунул, закрутил еще горячий прах маленьким смерчем и понес в мою сторону.
Тому, с какой скоростью я взлетел по камням вверх, мог позавидовать даже снежный барс. На моих глазах произошло что-то невероятное, непонятное и оттого еще более страшное, так что нужно было как можно скорее увезти Лину отсюда.
Тяжело дыша, я упал рядом с ней на водительское сиденье и повернул ключ зажигания. Конечно, она добралась до проводов и попыталась завести машину самостоятельно, но в эту минуту я был от всей души благодарен, что она не довела свой замысел до конца.
— Все кончено. Едем отсюда.
Лина послушно пристегнула ремень, но смотрела встревоженно:
— Ты цел? Что случилось?
Я как ребенок обрадовался ее первому вопросу. Значит, ей все-таки не наплевать на меня? Ну, тогда будем работать над этим дальше.
— Он умер. Сам себя убил.
— Убил? — Сначала изумление, потом проблеск догадки, потом страх отразились на ее лице. — Гони, Джокер. Быстрее!
Кто бы возражал. Я до пола втопил педаль газа, и машина, пробуксовывая на мелких камешках, рванула с места.
— Как далеко нам нужно уехать?
Я не отрывал взгляда от тропы. Очень скоро мы минуем последний поворот и выберемся на прочный асфальт. Там можно будет еще прибавить.
— Если это то, о чем я думаю, то расстояние не имеет значения. Просто нам надо быть ближе к людям, чтобы получить хоть какую-то помощь.
— Лина…
До меня начало доходить, чего она так испугалась. Я сам с ужасом смотрел, как когтями скрючиваются пальцы на рулевом колесе, как вздуваются вены на предплечьях. В мозговые извилины змеей вползало что-то холодное и жестокое, страшное и неотвратимое. Прежде, чем все померкло перед глазами, я успел затормозить и вытолкнуть ее из машины.
— Беги!
* * *
Сначала была темнота и тишина. Затем из темноты стал пробиваться знакомый голос. Лина. И кричала она что-то странное:
— Накося-выкуси! — В ее голосе звучало веселое и злобное торжество. — Хрен тебе! Хрен вам всем!
И это кричала девушка, которая когда-то краснела при слове «жопа». От изумления я сначала поперхнулся воздухом, затем закашлялся и, наконец, вздохнул полной грудью.
Открыл глаза. Лина сидела рядом со мной на земле и показывала кому-то невидимому средний палец. Зрение вернулось так же быстро, как и слух. Моя голова покоилась у Лины на груди, и это мне понравилось. Толстовка и майка валялись рядом на земле. Странно, но, в принципе, не возражаю. Но все тело, включая руки до кончиков пальцев, было разрисовано коричневыми узорами. Пахли они почему-то кровью. Мой взгляд упал на запястье Лины, перетянутое побуревшей тряпкой. Черт!
Я сел, придерживая ее за плечи одной рукой.
— Что здесь случилось?
— Колдун захватил твое тело и пытался убить меня, — бодро отчиталась Лина. — Мы с тобой побегали вокруг машины, потом я подобрала камень побольше и залепила тебе в лоб.
Точно, на лбу болезненно пульсировала здоровая шишка.
— Умница. А это что за хрень?
— Чтобы выгнать призрака, пришлось тебя разрисовать. Хорошо, что в аптечке нашелся шприц.
— А кровью-то зачем?
— Это самое сильное средство. Не смывай. Другой защиты от мертвого колдуна у нас пока нет.
— То есть мне всегда теперь так ходить?
Ясно. Колдун помер, но от нас так и не отвязался. И как с ним справиться, непонятно. А значит, мы реально в дерьме, хоть и на стороне Света.
В любом случае, я не собирался позволять Лине расходовать свою кровь. Еще чего не хватало.
— Лина, — я обхватил ее лицо ладонями и наклонился к ней близко-близко. — Должен быть какой-то способ. Я знаю, в Лобо-дель-Валле есть ясновидящая.
— Это Амнерис-то? — Фыркнула Лина. — Да знаю я эту профурсетку. Не видит она призраков. Это я их вижу. Вон, бродит тут кругами.
И она снова выбросила перед собой кулак с оттопыренным средним пальцем. Лина видит призраков? Нет, сегодня точно день сюрпризов.
Я потерся щекой о Линину грудь и задумался. Привидение не пристрелишь и морду ему не набьешь. Это минус. Но с другой стороны, еще древние говорили: Similia similibus curantur. Подобное излечивается подобным.
— А другие призраки с ним не справятся, а?
Лина смотрела на меня, чуть приоткрыв рот. Затем сглотнула и встряхнула головой.
— Едем!
Она вскочила с земли и потянула меня за руку.
— Куда?
— На Роузхилл. Нам нужен Ведьмин Круг.
* * *
Туман встретил нас прямо у ворот кладбища, что в ясный апрельский день выглядело более чем странным. Зато Лина приободрилась, словно увидела хороший признак.
— Кажется, нас ждут.
Взявшись за руки, мы медленно шли по вязкому, словно болотный ил мареву. Сначала белесая мгла поднялась нам до колен, затем по пояс. На Ведьмином Кругу из тумана виднелись только самые верхушки камней.
Все так же, не выпуская моей ладони, Лина остановился на самой границе и заговорила срывающимся от волнения голосом:
— Духи отцов, я Аделина Гарсия, обращаюсь к вам.
Ответом была абсолютная тишина. Некоторое время Лина стояла, все так же сжимая мою руку и опустив голову. Потом высоко вскинула подбородок и упрямо повторила:
— Духи отцов, я, ваша дочь Аяш Нэша, прошу у вас защиты для белого волка.
Спина между лопаток похолодела. Над ухом раздалось недовольное бормотание, невнятное, но оттого не менее зловещее. Кажется, у меня даже волосы на затылке приподнялись от ощущения невидимой угрозы. Вот только на Лину это произвело мало впечатления.
— Он много раз приносил вам здесь в жертву свою кровь. — И чужую тоже, если уж быть совсем честным. — Он обещал вернуть вашему народу его исконные земли. — Тишина казалась настороженной, словно действительно прислушивалась к ее словам. — Помогите этому волку выполнить свое обещание.
Еще минута тишины, затем туман начал подниматься, словно вода в трюме тонущего корабля. Действительно, было ощущение, что мы сейчас захлебнемся. Лина повернула голову ко мне и очень серьезно сказала:
— Подумай, Вилд. Ты еще можешь отказаться. Если сейчас дашь клятву, нарушить ее уже не сможешь.
Вместо ответа, я шагнул вперед, увлекая ее за собой. Нога погрузилась в высокую траву, и я в изумлении осмотрелся по сторонам. Здесь не было тумана, но не было и солнца. Сумрак, не имеющий ничего общего ни с золотистым вечерним полумраком, ни с розовым предрассветным.
Ни шороха листвы, ни плеска воды — только серое безмолвие среди высоких, словно сотканных из того же тумана деревьев. Я оглянулся назад. У нас за спиной плотной стеной стояла клубящаяся мгла, отсекая от мира живых.
