Я гордо подняла подбородок. Если Робу не нравился дом моей семьи, то его никто сюда, собственно, и не звал. Наконец, он перевел взгляд на меня:
— Здравствуй, Лина.
Нужно было следить за бисквитом в духовке, поэтому я отвела Роба на кухню. А еще нужно было заполнить чем-то невыносимо затянувшуюся паузу.
— Приготовить тебе шоколад?
Он посмотрел на меня ошеломленно, а потом вдруг улыбнулся, как когда-то в юности, смешно морща нос.
— Спасибо.
Уфф, значит, мебель сегодня ломать не будут? Хорошо.
Когда не знаешь, с чего начать разговор — начинай с главного. Баюкая свою чашку в руках, я с искренним сожалением смотрела в лицо Роба:
— Я должна была извиниться перед тобой. Но врать я не хотела, а сказать правду не могла.
Желваки на его челюсти зашевелились, словно он пытался прожевать мои слова. Затем спросил:
— Это было связано с Джокером?
Конечно. Это еще как было связано с Джокером. Я молча кивнула.
— Так ты поэтому теперь с ним?
— Он меня нанял, Роб. А потом все завертелось и… вот.
Я беспомощно развела руки. Кто бы мне самой объяснил, как я оказалась в постели ван Хорна, и почему с такой тоской и болью думаю о времени, когда мне придется ее покинуть.
— И сколько он тебе заплатил? — В голосе Роба нарастала обида. — Думаешь, я дал бы тебе меньше?
— Ни крейцера. — Я говорила чистую правду. — Но скоро он заплатит. И это будет стоить дороже денег.
Похоже, говорить загадками Робу надоело.
— Я его убью, — пообещал он чашке с шоколадом.
Согласна, мужчины имеют право выяснять отношение с помощью кулаков, и женщинам не стоит в это вмешиваться. И все же я попросила:
— Дай ему шанс объясниться. Все-таки меня ты знал меньше года, а с ним дружишь больше десяти лет.
Роб был хорошим парнем. Моим первым парнем. Но теперь я понимала, что не стоило ему тогда становиться между мной и Джокером.
По коридору прошлепали босые ноги, и в кухню вошла Анна. Она не потрудилась ни сменить старую майку ни нанести хоть каплю макияжа на лицо ради красавца-миллионера. Она даже ни разу не взглянула на Роба.
Зато его лицо мгновенно приняло так знакомое мне выражение туповатого восторга. Эй, почтальон, парни Южного района и половина мужского населения Лобо-дель-Валле, принимайте новичка. В вашем клубе пополнение. Вот только где, спрашивается, были его глаза десять лет назад. И все последующие десять лет.
— Лина, твой бисквит благоухает на весь дом. — Она достала из шкафа стакан и налила себе воды. — Когда мы будем его есть?
— Скоро, — пообещала я. — Кстати, Роб, не хочешь попробовать мою выпечку?
Возврата к прошлому не было, но мы могли хотя бы попытаться стать друзьями.
— Ээээ… — нерешительно протянул он, с надеждой глядя на Анну.
Пожалуйста, Анна, безмолвно попросила я сестру. Немного доброты тебя не убьет. Бесполезно я надеялась на альтруизм сестры. Когда дело касалось сладкого, она была беспощадна.
— Он же совсем маленький, — с плохо скрытым возмущением возразила та. — Нам и самим может не хватить.
А потом, так ни разу и не взглянув на Роба, выплыла из кухни. Одного намека оказалось достаточно. Роб вскочил со стула, распрощался и — о чудо! — даже чмокнул меня в щечку на прощание.
Слегка отодвинув занавеску на окне, я наблюдала, как он идет через садик к калитке, перед которой был припаркован блестящий черный мерседес. По пути он успел обернуться на наши окна раз пять, не меньше.
А, может, Анна и права. Не хватало нам в доме еще одной жертвы ее гуманизма. Пусть богатые мальчики гуляют с богатыми девочками.
И еще: пожалуй, сегодня вечером я в Логово не вернусь.
Глава 34
ВИЛД
Я широко распахнул парадную дверь, собираясь принять Лину в свои объятия, но вместо нее словил сокрушительный прямой кулаком точно в нос. Мимо меня прошло что-то большое и, судя по звуку шагов, направилось в гостиную.
Когда перед глазами снова зажегся свет, а звон в ушах прекратился, я прошел следом. На диване сидел Роб со стаканом в руке и придирчиво рассматривал бутылку тридцатилетнего Courvoisier L’Esprit Decanter
[45].
— Не буду спрашивать, зачем ты приперся, — сказал я, — а то, боюсь, решишь, что мне это действительно интересно.
Впрочем, кровь, капающая с моего подбородка на рубашку, объясняла многое.
Роб плеснул себе на два пальца и уставился на мой нос, с такой гаденькой ухмылкой, словно в жизни не видел ничего приятнее.
— Она была моей девушкой, — сказал он и сделал первый глоток.
Я откинул голову назад и рассмеялся. Он что, всерьез в это верит?
— Да ладно. Хотя бы себе не ври.
Роб задумчиво смотрел на меня. Ему явно было недостаточно той боли, что он причинил мне только-что. Ладно, я дал ему время на размышления. Он выцедил в себя первый стакан и сразу налил второй. Если и дальше будет пить с такой скоростью, через час заблюет мне весь ковер. Может, действительно, лучше побыстрее подраться и покончить с этим?
Но Роб не торопился:
— И теперь ты ее трахаешь. — Задумчиво протянул он. — Стараешься за двоих, значит?
К черту! Он сам напросился.
— Не делай трагедию на пустом месте, бро. Я был у нее первым, к твоему сведению. И она еще ни разу не сказала, что жалеет об этом.
Бутылка, а следом за ней и стакан полетели в стену.
— Ты трахал ее десять лет назад, сука?
Сейчас Роб страдал не меньше, чем я, когда он встречался с моей девушкой в школе. Только роли поменялись, и партию главного мудака сегодня исполнял я. И, насколько я успел заметить, его сердце не было разбито, в то время как мое только-только начало оживать. И все же, я должен был быть честным со своим другом:
— Как видишь, это не удержало ее в Лобо-дель-Валле.
— Может быть, нашелся кто-то еще? — Все та же гадкая ухмылка. — Кто-то, кто трахнул ее лучше?
Я знал Роба, он бы никогда не сказал так грязно о Лине, если бы не хотел зацепить меня. И я не мог допустить, чтобы он говорил о ней так.
— Нет. Это я заставил ее уехать. Я поставил условие — или я или никто. Сам знаешь, что она выбрала.
— Как… Как ты ее заставил?
По лицу друга было видно, что он ни в малейшей степени не сомневается в моих способностях. Просто пытается переварить эту внезапно открывшуюся ему истину. Да, чувак, ты мог получить второй шанс, если бы попытался найти Аделину Гарсия. У тебя было на это десять лет. А теперь твой поезд ушел.
