Анна умудрялась проникать в палату после каждых двух посетителей.
— Ты здесь уже целый день сидишь. Езжай домой, скоро стемнеет, — предложила я.
— Не беспокойся. Роб вызвался поработать моим шофером. Упс… — Она прикусила губу и испуганно посмотрела на меня. — Ты ведь не против?
— С чего бы вдруг?
— Ну, он как бы твой экс… и все такое.
С той стороны кровати, где дежурил Вилд, раздалось сердитое сопение.
— Ничего такого, — поспешила я успокоить обоих. — Очень за тебя рада. Кажется, он и раньше тебе нравился.
К десяти вечера в моей палате остался один Вилд.
— Тебе тоже надо съездить домой, — предложила я. — Ты уже два дня спишь на стуле.
— Зато я уверен, что так ты никуда не сбежишь.
На самом деле он на этом стуле не только спал, но и работал, разложив половину бумаг на моей кровати. Я взяла со своего живота тонкую бумажную папку. Полистала документы:
— Что это? Заключение Природоохранного Комитета? Оценка ущерба охотничьим угодьям в округе Уошито и на территории резерваций койотов-чокто?
Вилд на минуту оторвался от работы:
— Ну, да. Там под предлогом разведки водных ресурсов провели пробное бурение нефтеносных сланцев. В результате гидроразрыва нефть вылилась в реку. Перетравили всю рыбу, а так же уток и цапель, только что севших на гнезда.
— С каких это пор ты занялся защитой природы?
Джокер пожал плечами:
— Как только почуял запах далеров, стоящий над залитыми нефтью берегами Миссисипи. Я вытрясу из этих идиотов все до последнего крейцера. Не откажусь даже от зубных коронок, — его глаза хищно блеснули в темноте.
А чего я, собственно, ожидала? Что Джокер ван Хорн вдруг превратится в травоядного? Нет, я не была идеалисткой.
— Вилд, ты, конечно, финансовый гений и все такое, но неужели думаешь, что справишься с нефтяными компаниями? Один?
Он отнял у меня папку и помахал ею в воздухе:
— Конечно, не один. Гичи свел меня с местными койотами. Комитет Пяти племен у них возглавляет один очень толковый парень. Он уже организовал очень продуманную защиту земель, причем без финансовой и юридической поддержки. А с моей помощью, он станет сначала мэром, а затем губернатором.
— Скажи уж — президентом. Не мелочись, — подбодрила я.
— Это вряд ли, — Вилд задумчиво почесал подбородок. — Но уверен, лет через десять у меня будет свой человек в Сенате.
Значит, пока я спала, этот волчина уже распланировал свою жизнь на десять лет вперед, как минимум. Внезапно, у меня снова пересохло в горле:
— А я? Где буду я через десять лет?
Рядом с ним? В тени успешного финансиста и многообещающего политика? За столиком на благотворительном вечере? В каком-нибудь женском комитете, проводящем свои заседания в загородном клубе?
Джокер уставился на меня, не пытаясь скрыть своего удивления:
— А ты что, не знаешь, чем хочешь заниматься?
— Знаю. Просто не верила, что это когда-нибудь сбудется.
Наверное, это мой растерянный голос заставил его быстро пересесть на кровать и перетащить меня с подушки к себе на грудь.
— Все сбудется, моя любовь. Абсолютно все. И Теночтитлан, будь он неладен. И Камаронес, чтоб ему провалиться. Ты только обещай, что будешь иногда выползать из своих джунглей, чтобы навестить тоскующего мужа и малюток-детей.
Я задохнулась и со всей силы уткнулась лицом Джокеру в грудь. От запаха сосновой хвои и морского ветра стало легче дышать.
— Я никуда не уеду, Вилд. Я хочу быть с тобой. Всегда.
— Я тоже хочу быть с тобой. На самом деле, ты — это все, что я хочу, — пробормотал он мне в волосы. — Остальное вторично.
Со стороны двери раздался тихий смешок. Я подняла голову и с удивлением увидела двух койотов — мужчину и женщину. Что самое странное, они были именно такими, какими я видела моих соплеменников на пожелтевших от времени дагерротипах — в кожаных с бахромой одеждах, расшитых мелкой бирюзой и иглами дикобраза.
Мужчина обнимал женщину за плечи, так же, как Вилд обнимал сейчас меня. А женщина доверчиво склонила голову ему на грудь, так же, как я.
Уитаке и Бочико, так вот вы какие.
— Мы уходим, — одними губами произнесла женщина. — Вы оба выполнили наказ богов. Теперь вы свободны.
— Вилд, — позвала я, когда образы койотов рассеялись, и перед моими глазами осталась лишь белая больничная дверь. — Они ушли.
Он теснее прижал меня к себе и положил подбородок мне на макушку.
— Кто?
— Наши духи. Мы теперь станем обычными людьми. Твой волк тебя покинул.
— Ну и хорошо. Он меня достал, если честно. Я и без него знаю, как мне жить и кого любить. Лина, давай уже без всякого зверья в нашем доме, ладно?
— Но…
— И хватит со мной спорить. Иди сюда…
Я закрыла глаза и доверилась его рукам. И только после острой вспышки счастья, заставившей содрогнуться все мое тело, уже уставшая и уплывающая в объятиях Вилда куда-то по лунной реке, почувствовала, как где-то глубоко во мне приоткрыла сонный глаз маленькая пушистая белочка. Она зевнула, блеснув острыми зубками, плотнее закуталась в пышный хвост и снова свернулась клубочком, засыпая до утра.
