Каждый раз он все настойчивее говорил о нашем будущем, обещал, что даст мне все, что я пожелаю. Я почти не слушала его, и видела, в каком он отчаянии. Мне казалось, он чувствовал, что теряет меня.
Что-то во мне действительно изменилось. Иногда, гуляя по окрестностям академии вместе с Лией, Саликсом и Эриком, я встречалась взглядом с его женой, и мне становилось не по себе. Ее живот был уже совсем большим. Она ходила медленно, часто садилась передохнуть. Когда мы встречали ее, Эрик сразу оживал, бросался к ней, брал под локоть и помогал дойти до скамейки. Они подружились. Эрик только и делал, что говорил о ней. Я замечала, что жена Вульфуса в последнее время выглядела очень подавленной, и думала, что это из-за меня, но Эрик объяснил, что недавно от сердечного приступа умер ее отец. Надо же, удивилась я тогда, как много у нас общего. Две сироты, связанные одним мужчиной.
После смерти ее отца Вульфус стал главой академии. Он выглядел еще выше, еще статнее, еще сильнее. Он наслаждался властью. Мы больше не встречались на складе, теперь он приводил меня в свой кабинет. Несколько раз я даже оставалась ночевать с ним на широком кожаном диване под портретом Олена Зорта. Вульфус продолжал делиться со мной своими планами, – глава Совета, повелитель Инниса, огромный особняк и дети. Он хотел детей. Я почти не слушала, но когда он заговорил о детях, я не сдержалась и сказала:
– У тебя скоро будет ребенок.
Вульфус недоуменно посмотрел на меня.
– Я хочу детей от тебя.
Он выглядел так, будто объяснял мне очевидные вещи. Я же долгое время не могла прогнать из мыслей его жену с ее растущим животом. С каждым днем она выглядела все подавленнее, и Вульфус начал пугать меня своим подчеркнутым безразличием к ней. Его бесстрашие, которое вначале так восхищало меня, теперь вселяло ужас. Я понимала, что от него можно ждать всего, и осторожно спросила:
– А что будет с этим ребенком?
Вульфус пожал плечами.
– Он останется со мной. Все-таки это мой ребенок.
– А она?
– Не думай об этом раньше времени. Все будет, как я сказал. Только доверься мне.
Он притянул меня к себе и начал целовать. Он всегда делал это, когда чувствовал, что что-то не так. С каждым разом его движения становились все требовательнее. Он все чаще звал меня к себе, все дольше удерживал. Иногда он так сильно сжимал меня, что на коже оставались следы. С каждым днем он хотел все больше, а у меня не было сил отказать ему, как и не было сил поднять взгляд, когда я видела его жену.
Я чувствовала, что все знают. Мы с Кларком были темой сплетен на каждом углу. «Сироты, что с них возьмешь», – говорили одни. «Неблагоприятная семья», – говорили другие. Студенты и учителя догадывались, что случилось с людьми отца, после того, как хозяином в доме стал Кларк. Об этом шептались все, кому не лень. Вся академия давно заметила, что Вульфус относится ко мне по-особенному, и многие бросали на меня то насмешливые, то презрительные взгляды. Я привыкла. Я знала, что заслужила все это.
Единственный человек, от которого я хотела бы все скрыть, был Саликс. Конечно, он знал, и я знала, что он знал. Мне так хотелось, чтобы он, как и остальные, сказал мне что-нибудь, оскорбил или ударил. Но он улыбался, когда видел меня, угощал конфетами и ягодами, постоянно рассказывал разные истории, но никогда ни о чем не спрашивал.
Лия тоже знала обо всем. Я не скрывала от нее, куда ухожу каждый вечер. Она не осуждала, но пыталась отговорить.
– Он сделал много ужасных вещей, – говорила она.
Обычно я отмахивалась, но однажды ответила ей:
– Я тоже.
Лия покачала головой.
– Не притворяйся, Кларкия. Ты знаешь, о чем я.
– Нет, не знаю.
– Знаешь.
Я не хотела, боялась признаться ей. Боялась рассказать о своих догадках, о страхе, который иногда сковывал меня, когда я смотрела в глаза Вульфусу. Планы, о которых он рассказывал, поступки, на которые был способен… Мне казалось, что Лия отвернется от меня, ведь я так давно была с ним. Я чувствовала себя соучастницей, понимала, что была не лучше него. Я сама была частью тех ужасных вещей.
– Мой брат тоже многое сделал, но ты постоянно просишь меня поехать к нему, – сказала я.
– Потому что ты любишь его, он твой брат. В тебе есть силы, чтобы помочь ему. А тому человеку ты не поможешь.
Я не хотела слушать ее. Я накинула плащ и пошла к Вульфусу, не заботясь о том, что меня кто-то увидит. Я даже хотела, чтобы меня видели. Чтобы обо мне говорили, называли грязными словами. Они были правы.
Я вошла к нему без стука, как всегда. Вульфус сидел за рабочим столом и что-то писал. Увидев меня, он улыбнулся и подошел. Он снял с меня плащ и повесил на вешалку.
– Я скучал, – прошептал он, обняв меня сзади, и начал целовать в шею, в висок, в плечи.
Я пыталась расслабиться, но не могла. Слова Лии не выходили из головы. Одна догадка за другой навязчиво вертелись в мыслях. Вульфус развернул меня к себе и поцеловал в губы. Мне было душно. Я с силой толкнула его в грудь и отошла к окну.
– Что с тобой? – спросил Вульфус. Я видела беспокойство в его глазах. Он не хотел знать правду.
Я посмотрела в окно на пустой дворик. Что-то изменилось в академии со смертью ее директора. Неуловимая перемена, которую чувствовали все студенты. Вульфус все вокруг менял под себя.
– Что произошло с отцом твоей жены? – спросила я.
Вульфус ответил не сразу. Он не ожидал этого вопроса и смотрел на меня с недоумением.
– Он умер, – сказал он наконец.
– Умер? – переспросила я.
Вульфус пристально смотрел на меня.
– Чего ты хочешь, Кларкия?
– Ты убил его?
Я не могла поверить, что сказала это вслух. Вульфус растерялся, я слишком хорошо знала его, и могла уловить любое чувство на его непроницаемом лице.
– Ты убил его… – повторила я.
Вульфус подошел и схватил меня за руку.
– Чего ты хочешь?
– Я хочу знать правду.
Я соврала. Я хотела не этого. Я и сама не знала, чего хотела.
– Да, – сказал Вульфус. – Но тебе не стоит думать об этом.
– Зачем?
Дурацкий вопрос. Конечно, я знала зачем.
– Кларкия, забудь об этом. Я сам во всем разберусь.
Он снова попытался обнять меня, но я увернулась.
– Ты знаешь, я все сделаю ради тебя, – сказал Вульфус. – Иди ко мне, пожалуйста.
Я покачала головой и потянулась к своему плащу. Вульфус схватил меня за плечи и приблизил к себе. Сердце забилось чаще от страха, но я старалась держаться хладнокровно.
– Ты заставишь меня спать с тобой? – спросила я.
