Я посмотрела вниз. В голове снова мелькнула мысль, что нечто похожее увидела мама прежде, чем разбилась. Какое-то время ее безжизненное тело стояло у меня перед глазами. Приземлившись, я чуть пошатнулась и облегченно выдохнула. Я и не представляла себе, какое это счастье – чувствовать под ногами твердую землю.
Дом Эрика находился на окраине, и хотя у них было много соседей, нам удалось пройти незамеченными. Его мать жила в небольшом одноэтажном коттедже из белого камня. Кое-где на стенах виднелись трещины, заросшие мхом. На неровно покрытой синей краской двери виднелось множество царапин.
Эрик постучал. Нам открыла молодая девушка с красивыми, но острыми чертами. Ее лицо сразу искривилось, и она, громко и протяжно плача, упала на грудь Эрику. Он застыл.
Осторожно подвинув ее, Эрик прошел в дом. Мы последовали за ним, и краем глаза я заметила, как что-то блестит на шее отворившей нам девушки. Она закрыла дверь и пошла вслед за нами.
Внутри было не убрано и пахло затхлостью. Все, что попадалось на глаза, лежало под толстым слоем пыли, на полу валялась одежда, книги, кусочки еды. Эрик, не оглядываясь, побежал вглубь дома и распахнул крайнюю дверь.
Он зашел, а мы в нерешительности замерли у порога. В полумраке комнаты я видела небольшой диван и женщину с застывшим взглядом. Эрик приглушенно всхлипнул. Лия подошла, наклонилась и прикрыла ей глаза.
– Тебе нужно выйти на воздух, – сказала она Эрику.
Он как будто не слышал. Мы с Саликсом тоже вошли в комнату и обняли Эрика. Я увидела его мать вблизи – она не была старой, но ее голова, словно посыпанная серебром, белела в темноте. В ее лице отпечатались беспокойство и муки. Когда я смотрела на нее, мне вдруг ужасно захотелось протянуть руку и прикоснуться к ней. Не успев осознать, что делаю, я дотронулась пальцами до ее губ – они были сухими и холодными. Лия пристально посмотрела на меня, скользнула взглядом по моему животу, и вдруг накрыла мою руку своей. Я почувствовала легкое тепло, и на лице женщины воцарилось глубокое умиротворение, даже ее губы как будто чуть приподнялись в улыбке.
Мы вывели Эрика на улицу. Он не плакал, просто отрешенно смотрел перед собой. Время от времени его ладони подергивались, как будто он хотел поднять их к лицу, но не делал этого. Потом он вдруг вцепился пальцами в свои волосы и закричал. Лия и Саликс бросились к нему, а я судорожно оглядывалась вокруг, молясь, чтобы никто не услышал. Эрик кричал все громче и громче, пока Лия не прижала его к себе. Крики сменились бесшумным плачем. Лия и Саликс переглянулись.
– Я могу помочь, – сказала она.
Эрик ничего не говорил. Лия прикоснулась к его лицу, пальцем забрала с щеки слезинку и опустила в землю. Вскоре на том месте вырос небольшой красноголовый мак. Лия сорвала его и протянула Эрику.
– Сделай вдох, и тебе станет легче, – сказала она.
Эрик дрожащими руками взял цветок и поднес к носу. Мы застыли в ожидании.
– Ну как? – спросил Саликс, когда Эрик отвел от лица цветок.
– Мне лучше, – сказал он и вытер слезы. – Все еще больно, когда я думаю о ней. Может, если я вдохну еще раз…
Лия покачала головой.
– Тебе больно, потому что ты любишь ее. Это хорошо. Храни этот цветок, и пусть он оберегает тебя от страданий. Но помни, что без боли нет воспоминаний о человеке. Ты ведь не хочешь забыть ее, Эрик?
Он покачал головой.
– Нет. Это все моя вина… Я должен был вернуться к ней после академии. Я не должен был оставлять ее одну.
– Это уже не важно. Сейчас она почти счастлива, – сказала Лия. – Осталось только похоронить ее.
Эрик смотрел на нее непонимающим взглядом, а потом его лицо прояснилось от осознания, и он бросился в дом. Саликс побежал за ним. Через какое-то время они вынесли ее тело и аккуратно положили на землю рядом с Лией. Та взяла ее руку и, закрыв глаза, наклонилась над ней. С ее ресницы, поблескивая, упала слезинка, и тело женщины начало медленно погружаться в землю.
Мы смотрели, затаив дыхание. Когда ее тело полностью ушло под землю, оттуда появился небольшой росток и потянулся ввысь, утолщаясь и делясь на ветки. Нам пришлось сделать несколько шагов назад, потому что растущее на наших глазах дерево занимало все больше места. Через мгновение мы очутились в тени высокой липы.
Лия устало улыбнулась. Эрик обхватил руками ствол и прижался к нему. Новорожденная липа покачивалась на ветру. Эрик со слезами на глазах повернулся к Лие и одними губами прошептал:
– Спасибо.
*
Перед тем как отправиться в обратный путь, мы решили немного отдохнуть в доме Эрика, чтобы уставшие от долгого полета элатры могли восстановить силы. Лия напоила их и дала попастись, после чего завела в дом, чтобы они не привлекали лишнего внимания. Мелия (так звали девушку, которая помогала матери Эрика по хозяйству) накрыла стол прямо посреди гостиной и предложила нам поесть.
Мы были не очень голодны, несмотря на то, что ничего не ели с утра. Пережитое за день отпечаталось на нас, и нам нужно было время, чтобы все осознать. Нам не хотелось даже разговаривать – сидя за столом, мы молча глядели друг на друга и, наверное, думали об одном и том же. Мелие же, наоборот, не терпелось поведать Эрику все, что произошло в доме за время его отсутствия. Стоя напротив окна, она рассказывала:
– Совет искал вас, даже награду объявил всем, кто может сообщить, где вы находитесь. Солдаты постоянно приходили сюда, все громили и уходили. Я уж и убираться перестала, настолько часто они наведывались. Хозяина с позором выгнали из Совета, весь город тогда смотрел, как его казнили. Он бедняга настолько потерял рассудок, что под конец совсем не понимал, что происходит. Даже улыбался, когда палач заносил над ним топор. Хозяйка пыталась убедить Совет, что он болен, что ничего не соображает, но они не слушали. Одной казни им было мало, они даже его бюст на фонтане разрушили и надпись стерли. Это было больше полугода назад. С тех пор хозяйке и нездоровилось, еще бы – через такое пройти…
– Я должен был вернуться раньше, – пробормотал Эрик.
– Эх, если бы ты это сделал, уверена, она была бы жива. Конечно, я старалась ухаживать за ней, как могла. Но бедная моя хозяйка так и не смогла пережить разлуку с единственным сыном!
Эрик вздрогнул и опустил взгляд. Саликс сжал его плечо, а Лия вдруг нахмурилась.
– Мелия, а почему ты осталась в этом доме? После всех погромов, наверняка, хозяева больше не могли платить тебе зарплату.
Мелия чуть смутилась и почему-то сделала шаг назад, вплотную прижавшись к стене. Она резко замотала головой, и я снова увидела, как что-то блестит на ее шее. Приглядевшись, я заметила тоненькое ожерелье, которое показалось мне очень знакомым.
– Я здесь вовсе не ради зарплаты, – сказала она. – Я искренне любила свою хозяйку!
Эрик поднял взгляд. Лия продолжала хмуриться и не сводила с нее глаз. Я вдруг вспомнила, где именно видела ее ожерелье – точно такое же мне когда-то подарил Олен Зорт в качестве «поощрительного приза». Оно наверняка было дорогим, и вряд ли Мелия могла позволить себе такое украшение, тем более если не получала зарплату.
