Мы пришли на рассвете. Сердце полутревожно, полурадостно забилось, когда я поняла, что осталось немного. Я бросилась бежать, зная, что впереди ива, моя ива, которую я не видела так давно.
Она была еще красивей, чем я помнила. Ее продолговатые синие листья мерцали под розовыми лучами солнца. Крон улыбнулся и отошел, давая мне возможность одной пройти под родную завесу.
Рэй. Я сразу почувствовала, что он приходил туда. Воспоминания о тех минутах, что мы провели в своем убежище, живо предстали перед глазами. Казалось, по-настоящему счастливы мы были только когда уходили от всего мира и были вдвоем. Наверное, он тоже чувствовал себя защищенным под покровом моей ивы.
Я всегда знала, чувствовала, что это особенное дерево. Оно влекло меня сильнее, чем другие с тех пор, как я его увидела. Я подошла и крепко обняла ее ствол. Ива дышала любовью, и по всему телу разлилось тепло. «Ты здесь», – сказал мужской голос. На меня смотрели синие глаза: грустные и добрые. Он был именно таким, каким я представляла его себе. Мой отец.
Настоящий, родной отец… Только тогда я поняла, как невыносимо тосковала без него, как сильно нуждалась в нем все эти годы. Мне так не хватало его ласкового взгляда, его неповторимого голоса, который звал бы меня домой, отвечал бы на вопросы, – на все вопросы, которые могли прийти в голову; так не хватало его рук, – больших папиных рук, – которые всегда были бы открыты для объятий, всегда бы защищали и укрывали меня, вели бы и не давали потеряться никогда и нигде. Папа… Столько лет, всю жизнь мне так хотелось сказать кому-нибудь: «Это мой отец», и так больно, так несправедливо, что я не могла, все это время не могла видеть его, не знала, кто он и любил ли он меня.
Я долго плакала, а он все понимал и молча обнимал меня, – впервые в жизни обнимал меня, а я впервые чувствовала тепло отцовских рук. Он тихо гладил меня по голове, нашептывая: «Моя Лия», а я все плакала и плакала, давая всей боли, обиде и горечи, которые так долго и так глубоко сидели во мне, вытечь с этими слезами.
Он взял меня за руку. Ива исчезла, мы вдруг оказались в лесной чаще, и он повел меня по извилистым тропинкам сквозь густой туман.
– Ты боишься? – спросил он.
Я крепче сжала его руку.
– Нет. Только не отпускай меня.
– Никогда.
Туман все сгущался, а мы шли нога в ногу вместе – отец и дочь. Я чувствовала гордость и твердую уверенность в нем, в самой себе. Мы справимся, что бы ни случилось.
Отец вывел меня на небольшую поляну. Туман чуть рассеялся, но все вокруг было покрыто синеватой пеленой.
– Где мы? – спросила я.
Папа загадочно улыбнулся.
– Что ты видишь?
Я снова огляделась. Впереди замаячил чей-то силуэт, приближаясь и стеля за собой серебряный шлейф. Элатра шла нам навстречу и вскоре начала легкими прыжками скакать вокруг нас, делая круг за кругом. Ее белая искрящаяся шерсть развевалась от бега, и после нее в воздухе еще какое-то время оставались сверкающие следы.
– Кажется, она рада тебя видеть, – сказал отец.
Я узнала ее. Это была та самая, которая когда-то умерла на моих глазах. Та самая, которую я, еще ничего не осознавая, вернула в царство Инниса. Элатра подбежала и остановилась рядом со мной.
– Готова? – спросил отец.
Я кивнула. Он помог мне забраться на ее спину. Элатра медленно ступала по тропинке, а рядом пешком шел мой отец. Одной рукой я держалась за элатру, второй сжимала его руку. Шерсть элатры была невесомой, полупрозрачной, но при этом ослепительно яркой. Она шла плавно, как будто скользя, но при этом на земле оставались ее следы. Отец не отставал. Он смотрел на меня сияющими глазами, и я чувствовала невероятное спокойствие и тепло от того, что мы были вместе.
– Куда мы идем? – спросила я.
– Зависит от того, что ты хочешь.
– Я не знаю… Я хочу, чтобы ты был рядом.
– Я всегда был рядом и всегда буду. Что может разлучить нас?
У него были красивые темные волосы, чуть прикрывавшие лоб и уши. Он выглядел очень молодо, почти таким же, как в видении, которое пришло мне на Мертвых островах.
– Смерть, – сказала я.
– Смерть?
– Она разлучила нас. Ты умер…
– Разве?
Он улыбался, глядя на меня так, как это делал Рэй, когда знал что-то, о чем я не догадывалась. Элатра остановилась. Отец повернулся и сжал обе мои руки.
– Нас связывает кое-что сильнее, чем смерть, – сказал он. – Смотри.
Он взмахнул рукой, и туман полностью рассеялся, открыв самый яркий пейзаж, который я когда-либо видела. Земля была покрыта разноцветным полотном из сотен тысяч цветов, над которыми жужжали пчелы и порхали бабочки. Вокруг нас бежали бирюзовые реки настолько прозрачные, что можно было сосчитать всю рыбу, – большую и мелкую в переливающемся чешуйчатом одеянии – они рассекали водяные трассы и исчезали в белой пене от шумевших водопадов. Звери от крошечных рабатаров до гигантских алад сновали по малахитовым полям, забирались на крепкие сучья деревьев, парили в небе, так бесконечно высоком, что, казалось, в нем можно утонуть. И элатры с их грациозными шеями и неповторимой воздушной легкостью кружили вокруг нас.
– Где мы? – задыхаясь от восторга, спросила я.
– Дома.
Отец прикрыл ладонями мои глаза, а когда он убрал их, перед нами вдруг возникла целая деревня с высокими соснами, разноцветными домами и красивыми лужайками, на которых резво играли дети.
– Здравствуй, Лия.
Рядом с отцом из ниоткуда возникла девушка, и теперь они оба глядела на меня одинаковыми глазами.
– Я знаю вас, – сказала я.
Она улыбнулась и положила руку мне на плечо.
– Тогда ты знаешь, зачем ты здесь.
Я покачала головой.
– Нет? – Лия удивленно вскинула бровь. – Разве ты не знаешь, кто ты?
Она достала вытянутый кулон, – тот самый, – и надела мне на шею.
– Кто ты, Лия? – спросила она.
– Она знает, – сказал папа. – Моя дочь.
«Моя дочь, дочь, дочь…» Эти слова крутились у меня в голове, опьяняя. Я знаю, кто я. Я – его дочь. Он – мой отец. Так просто и так важно. Я его дочь. Его дочь…
– Лия.
Отец и его сестра смотрели на меня, как будто ожидая чего-то. Я не успела заметить, когда они отошли так далеко.
– Лия, – звал меня отец.
Я попыталась сделать шаг к нему, но поняла, что не могу шевелиться.
– Лия, я здесь. Иди ко мне.
– Я не могу…
Крепкие лианы выросли из-под земли и намертво ухватились за мои ноги. Отец уходил все дальше.
– Лия! – кричал он.
