– Ты же не думаешь, что это один из…
Финн прижал палец к губам.
– Не при мальчике, – сказал он. Финн заметил, что мальчик перестал плакать и только шмыгал носом, испуганно за ними наблюдая. – Все в порядке, сынок, – сказал Финн. – Никто не причинит тебе вреда.
– Ну же, – сказал Лукас, помогая мальчику подняться. – Ты знаешь, где твоя мать?
– Нет, – сказал мальчик, отстраняясь от него, когда Лукас попытался помочь ему встать на ноги. – Нет, не прикасайся ко мне!
– Все в порядке, – сказал Лукас, подтягивая его за руку, пока мальчик пытался сопротивляться. – Мы не причиним тебе вреда, я обещаю. Не бойся. Тебе нечего…
Что-то с грохотом упало на пол, Лукас взглянул вниз и увидел лежащий на досках пистолет.
– Какого…
Мальчик отшатнулся, вытащил из своей рваной куртки еще один пистолет и замахнулся им на Лукаса. Инстинктивно Лукас заблокировал удар, но мальчик вырвался из рук и метнулся к двери. Финн прыгнул через комнату и уложил мальчишку с помощью подножки.
– Merde! – закричал тот. – Отпусти меня, бычара! Отпусти меня, или я убью тебя! Отпусти меня, я сказал!
Он извивался в захвате Финна, как маленькая рыбка, пинаясь и царапая Финну лицо, пытаясь добраться до глаз.
– Я держу его, – сказал Лукас, схватив мальчика за шиворот и подняв его на ноги. – Ладно, маленький хулиган, у тебя есть… ХАXXХ!
Он согнулся пополам, когда мальчик с силой ударил его коленом в пах. Удар заставил Лукаса отпустить мальчишку, и он снова попытался сбежать, но Финн сделал подсечку, заставив его растянуться на полу. Мальчик сразу же вскочил, но на этот раз Финн уложил его кроссом справа в челюсть, и тот снова упал на пол, потеряв сознание.
– Маленький ублюдок, – сказал Дилейни. – Ты в порядке, Лукас?
Все еще сложившись пополам и прижимая руки к паху, Прист посмотрел вверх и кивнул головой с широко раскрытым от боли глазами, ему было все еще тяжело дышать.
– Как тебе этот маленький сукин сын? – спросил Финн. – Здесь больше никого не было, он все сделал сам.
– Надеюсь, ты не убил его, – прохрипел Лукас.
– Если убил, то он это заслужил, – сказал Финн. – Не волнуйся, я не очень сильно его приложил. Скоро оклемается. Но нам лучше убраться отсюда. Думаю, мы возьмем этого маленького снайпера с собой.
Он поднял мальчика и бросил его через плечо.
– Ну же, – сказал он. – Разгибайся и давай делать ноги. Если кто-нибудь что-нибудь спросит, – мой «сын» пострадал в давке снаружи. Нам лучше сообщить ребятам, ждущим на площади, что все отменяется, и что им надо вернутся на корабль.
– Я позабочусь об этом, – сказал Лукас, все еще ощущая последствия знакомства колена с его естеством. – Где ты будешь?
– На конспиративной квартире Фицроя. Надо задать парню пару вопросов. У меня есть смутное подозрение, что я знаю ту «старуху».
– Вам не следовало приводить его сюда, – сказал Фицрой.
– Расслабься, майор, – сказал Финн. – Он даже не знает, где он, черт возьми. Кроме того, я торопился, и не было времени на другие приготовления.
– Я послал вас спасти маркиза де Лефорта, а вы не только позволили ему сбежать, но и избили маленького мальчика. Вы двое меня очень разочаровали.
– Если ты помнишь, – сказал Финн, – вся идея состояла в том, чтобы Лефорт сбежал.
– Что касается твоего разочарования, Фицрой, – сказал Лукас, – ты знаешь, что ты можешь с ним сделать. Этого бы не случилось, если бы ты обеспечил надлежащую поддержку задания. Если бы ты выдал нам необходимое снаряжение, мы могли бы…
– Невозможно, – сказал Фицрой.
– Слышь ты, майор, – сказал Финн, нарисовавшись в полный рост и неласково глядя на наблюдателя, – на случай, если ты подзабыл, это уже не стандартная корректировка.
– Если ты имеешь в виду Мангуста, – сказал Фицрой, – я уже отдал вам приказ относительно него. Им займется команда АВР, которая…
– И где, черт возьми, их носит? – заорал Финн.
– Они уже должны быть здесь, – сказал Фицрой. – Они не имеют никакого отношения к этой миссии по корректировке. Их цель – Мангуст. Вам было приказано…
– С меня хватит, – сказал Финн, схватив Фитцроя за горло и ударив его об стену.
– Ты с ума сошел? – похрипел Фицрой. – Да я тебя под трибунал!
– И что дальше? Не в первый раз.
– Он приходит в себя, – сказал Лукас.
Дилейни оттолкнул Фицроя в угол и подошел к кровати, где начал ворочаться мальчик.
– Ладно, пацан, просыпайся, – сказал Финн, слегка шлепнув мальчика по лицу.
– Убери свои грязные руки, ты, сучий потрох! – прорычал мальчик. Он быстро сел и ударил Финна по руке.
Финн схватил его за густые черные волосы и дернул голову назад так, что она ударилась о стену за кроватью.
– Теперь слушай сюда, ты, маленький говнюк, – сказал он, – мне плевать, сколько тебе лет. Если ты достаточно взрослый, чтобы убивать зрелых мужчин, то ты достаточно взрослый, чтобы быть убитым как зрелый мужчина, ты меня понял? А теперь закрой рот и делай, что тебе говорят, или я переломаю все кости в твоем тощем маленьком теле!
Мальчик злобно пялился на Финна, но держал рот на замке.
– Хорошо, – сказал Финн. – Рад видеть, что мы понимаем друг друга. А теперь… как тебя зовут?
– Жан, – уныло сказал мальчик.
– Хорошо, Жан, – продолжил Финн. – Веди себя прилично и ты сможешь выбраться из этой комнаты живым. Ты помог врагу Республики сбежать. Ты знаешь, какое наказание за это полагается. Франция…
– Вы не французы, – сказал мальчик с издевкой. – Вы английские шпионы! Я слышал, как вы говорили.
– Ты говоришь по-английски? – сказал Лукас.
– Совсем чуть-чуть, – сказал Жан. – Я не понял всего, что вы сказали, но я узнаю английский, когда слышу, как на нем говорят!
– Видишь? – сказал Фицрой. – Говорил я тебе, что не надо было его сюда приводить. Теперь это место бесполезно.
– Меня не волнует, французы вы или англичане, – сказал мальчик. – Мне это все равно. При аристократах я голодал. Пришла Революция, я все еще умираю с голоду. Мне это все равно.
– Тогда почему ты убил тех людей, чтобы помочь Лефорту сбежать? – сказал Финн.
– Потому что мне хорошо за это заплатили. Он дал мне пятьдесят франков! За такую сумму я убил бы самого Робеспьера.
– Так ты кровожадный маленький дикарь, да? – сказал Финн. – Кто дал тебе пятьдесят франков?
– Я не знаю его имени, – сказал Жан. – Он назвался Алым Первоцветом.
Внезапно в глазах мальчика промелькнула тревога, он прижал руку к своему поясу, и на мгновение его бравада пропала.
